Ирина Мельникова - Лаборатория чувств. Часть 1

С этой версией сложно не согласиться. И я бы даже добавила что-нибудь от себя, но тут ворвалась (по-другому не скажешь) четвёртая наша соседка – Лида:

– Девчонки, там уже вторая пара пошла на индивидуальное общение.

– Что?

– Список вывесили. Следующая ты, Маш.

И тут у меня буквально упала челюсть.

Это было первое общение пар тет-а-тет. И я представить себе не могу, что сказать и как вести себя с парнем, которого: а) совершенно не знаю; б) сильно недолюбливаю.

Когда я захожу, Антон уже там – в небольшой комнатке, похожей на студию для фотосессий, в стиле лофт, с выкрашенными в белый цвет кирпичными стенами, большими зеркалами с обеих сторон – так что даже если отведёшь глаза, всё равно будешь видеть своего собеседника. Совершенно без окон, зато с целой установкой из камер, стоящих таким образом, чтобы снять всё, включая малейшую мимику участников шоу, но при этом без посторонних людей – для чистоты эксперимента, так сказать.

Я сразу же сталкиваюсь с изучающе-равнодушным взглядом Антона и сажусь на стул напротив. Довольно жёсткий и неудобный.

Так, и что дальше?

Тут, прямо как в фильме, откуда-то из-под потолка раздаётся голос ведущего:

– Приветствую вас, дорогие участники! Сегодня ваше первое задание – познакомиться ближе. Вы вольны задавать друг другу любые вопросы, отвечать на них либо нет – решаете по собственному усмотрению. На это вам даётся десять минут.

«Постарайтесь не убить друг друга», – мысленно добавляю за него я.

Антон расслабленно откидывается на спинку стула, вытягивает ноги и скрещивает руки, что сразу же мне не понравилось.

– Ну и что ты хочешь обо мне узнать?

Да он действительно отвратительный тип. К сожалению, мне не показалось. Думает действовать по принципу: «Доминируй, властвуй, унижай»? И всё это под прицелом видеокамер. Может, слиться, пока не поздно? Эх, а я уже распланировала, куда потрачу свой миллион.

– Эм… Какая тебе нравится музыка? – спрашиваю первое, что пришло в голову.

И я уверена, будь на его месте любой другой парень (ну, кроме, может быть, того парня в татуировках и с волосами странного цвета), он бы нормально отреагировал. Но это же Антон! Ему бы с Ясинецкой в пару – король и королева, вдвоём бы изрыгали свое «остроумие».

– У тебя совершенно нет фантазии, – холодно отчеканивает он.

– Да ладно? – тут же завожусь я. – Тогда спрашивай ты.

– Правила хорошего тона обязывают меня ответить на твой вопрос, поэтому я скажу, что мне нравятся джаз, лаунж и драм-н-бэйс. Если тебе это говорит о чём-то, конечно.

«О твоей неограниченной самоуверенности», – мелькает мысль.

– А тебе? – словно делая одолжение, бросает он.

Я заранее знаю его реакцию. И, не стесняясь, выдаю правду:

– Поп. Но со смыслом.

«Ну у тебя и вкусы!», – говорит его выразительный взгляд. А губы меж тем разомкнулись, чтобы презрительно бросить:

– А что, есть поп со смыслом?

– Достойные исполнители есть в любом жанре, – стараюсь ответить как можно вежливее.

Я уже подмочила себе репутацию сегодня утром.

– Твой вопрос, – напоминаю.

Интересно, все так общаются или это только у нас «любовь с первого взгляда»?

– Что делает тебя счастливой?

– Общение с близкими по духу людьми. Путешествия.

– Угу, – кивает он, поджав губы и не глядя мне в глаза, словно слушает только из вежливости.

Так и есть. Но не из вежливости, а от того, что так надо по правилам шоу. Интересно, в планах постановщиков был такой вариант – когда герои заранее терпеть друг друга не могут?!

– А по жизни чем занимаешься? – вскидывает наконец взгляд.

Тот самый случай, когда сложно ответить без подготовки.

– Я актриса, – выдаю без промедления.

Говорят же: если долго и уверенно внушать себе и другим какую-то мысль, однажды всё так и будет. А вдруг?

– Что-то я не помню твоих ролей, – ехидно прищуривается он.

– А ты кроме боевиков что-то смотришь? – не остаюсь в долгу.

– Фильмы ужасов, – парирует он.

– Теперь понятно, что отложило отпечаток на твой характер.

Он хмыкает, видимо, оценив юмор. Но нет, показалось.

– Хорошая шутка, я куплю её за доллар.

– Так я и думала, что ты из этих, – презрительно фыркаю в ответ.

Когда уже кончатся десять минут? Меня начинает тошнить от общения. Боже мой, о какой любви вообще может быть речь?!

– Из кого?

– Представителей золотой молодёжи. Которые думают только о деньгах и всё измеряют именно так.

Он смеётся.

– А ты из представителей пролетариата?

– Я из тех, у кого ещё остались совесть и принципы. И как нас вообще могли в пару поставить?

Честное слово, случайно вырвалось. Ну не собиралась я ещё и с ним ссориться. Да что со мной, в самом деле?

Он хмыкает, как будто хочет сказать: «Ну ты и дура!»

– Мне вообще брюнеты не нравятся, – «добиваю» я. Видимо, это будет последний гвоздь в крышке моей погибшей навеки репутации.

– Это главное упущение.

– Циник!

– Может, по делу уже что-нибудь обсудим? – не стал скатываться до взаимных упрёков он. И этим хитрым стратегическим маневром унизил меня ещё больше. Потому что я чувствую теперь себе неудовлетворённой и озлобленной склочной бабой.

– А ты чем занимаешься по жизни?

– Учился в институте, теперь работаю.

– Как познавательно!

– Расскажи о своих путешествиях, раз ты их так любишь.

Вот прямо не в бровь, а в глаз. Люблю, но мало где была. Не все же с безлимитной кредитной картой рождаются.

И что я могу рассказать? О том, как ездила в Питер в прошлом году, ходила с подружкой смотреть на развод мостов, и это произвело на меня неизгладимое впечатление? Стояли-стояли, жутко замёрзли. Наконец кто-то из группы не выдержал:

– А где мост?

– Вон, видите, палочку?

Впечатлений – ноль. Не от города, конечно, он прекрасен, хотя из-за ненастной погоды видели мы его в основном через окно автобуса и даже фоток нормальных сделать не получилось. Но хоть галочка есть: была, видела.

– Мне понравилось в Минске.

«Я была там одним днём три года назад, так что, пожалуйста, не спрашивай о подробностях», – это я добавляю мысленно.

Ему это, видимо, совершенно неинтересно, поэтому он кивает, вздыхает, и, окинув меня таким взглядом, как сваха смотрит на невзрачную и нищую невесту, не зная, куда уж её пристроить, безо всякой надежды на интересную беседу спрашивает:

– А отношения были когда-нибудь?

Такого «морального давления» я, конечно, не выдержала, и прежде, чем успела подумать, вдохновившись бесстрашными признаниями Леры, выкрикиваю в сердцах:

– У меня парень есть!

Ну всё, прощай мой миллион…

– А-а-а, да? – мгновенно оживляется он, и даже позу принимает гораздо более заинтересованную.