Ирина Мельникова - Лаборатория чувств. Часть 1

За завтраком сажусь рядом с Таней. Заметив пустующее место рядом, интересуюсь:

– Не занято?

Нужно же как-то налаживать связь.

– Конечно, садись, – вполне дружелюбно отвечает она, поднимая на меня улыбчивый взгляд. И у меня словно камень с души упал.

Как-то так получилось, что парни уселись по одну сторону, а девушки – по другую. К счастью, Антон сидит совершенно в противоположной от меня стороне, поэтому мы лишь пару раз пересекаемся ничего не значащими взглядами. И я до сих пор не могу понять, помнит ли он меня. И помнит ли, что мы пара. Вроде как.

Таня оказалась очень общительной. Даже с набитым ртом она ухитряется рассказывать о своих впечатлениях и задавать попутно вопросы. И в очередной раз я, конечно, услышала:

– Тебе повезло. Красавчик достался.

Ага, красавчик. С ужасным характером и зашкаливающей самооценкой.

Сговорились они тут все, что ли?

Неожиданно всеобщее внимание привлекает новая фигура, возникшая в столовой: ведущий Кирилл Матвеев.

– Доброе утро, дорогие участники!

Так, ясно, работаем на камеру.

Спина непроизвольно выпрямилась, и есть как-то сразу расхотелось. Это точно не вырежут.

– Как вам спалось?

Недружный хор голосов отвечает «нормально» и «хорошо».

– Сегодня вечером вас ждёт первое совместное занятие. Что это будет, скажу чуть позже. Конечно, дальше у вас тоже будут совместные занятия, так что скучать не придётся. А пока знакомьтесь и общайтесь.

И, пожелав приятного аппетита, он просто уходит. Так же внезапно, как появился.

Плечи опять опускаются. Только аппетит не вернулся.

– И что это значит? Какие ещё занятия? – мрачно интересуется Таня.

Только ответа нет.

Это заявление вызвало любопытство не только у моей соседки, так что первую тему для обсуждения нам подкинули – все присутствующие сразу загалдели и стали обмениваться мнениями.

А потом мы плавно перемещаемся в гостиную, и те, кто успел прийти первыми, заняли лучшие места на двух диванах, расположенных друг напротив друга.

Когда я вхожу, мест вокруг уже не осталось. Отлично.

Ну и ладно, сяду одна на стул у окна. Зато мне отсюда сразу всех видно.

Мой фокус зрения тут же сместился к наиболее интересной персоне. Антону? Да нет. К Дане. Сегодня он был в чёрном пуловере с подтянутыми до локтя рукавами и джинсах, с прежней небрежной щетиной на щеках, которая придавала ему особый шарм. Он был темноволосым, довольно высоким, но при этом крепким, с выступающими венами на руках. Наверняка занимается спортом.

«Такие нравятся девушкам», – отметила про себя.

И он знает себе цену. Перехватив мой взгляд, по-доброму хмыкает и кивает головой, вроде как приветствуя. Но я тут же отворачиваюсь к окну и придаю лицу самое непринуждённое выражение. Однако избежать желания вновь посмотреть на него не могу.

Он не «звездит», но по глазам и манере поведения видно, что знает о своей неотразимости.

На меня Даня больше не обращает внимания, и я не знаю, радоваться ли этому. С одной стороны, по контракту отношениями с другими участниками запрещены. Но с другой… Какие у нас могут быть взаимоотношения с Антоном? Да он меня раздражает! И даже не потрудился позаботиться и занять мне место, как сделали некоторые другие парни для своих девушек. Вот любитель поэзии Петя уже вовсю общается с Таней – о чем, не знаю, но явно уже зарабатывают зрительские голоса.

«А тебе они не нужны. Ты же вылететь собиралась», – услужливо подсказывает внутренний голос.

Моё внимание привлекает общий смех. И здесь я оказалась «вне компании». Ну что поделать?

– Как-как? Правда Дылдина? Это твоя настоящая фамилия?

– Да. Но я бы предпочла, чтобы ты называл меня по имени – Крис, – с улыбкой хмыкает коротко стриженная девушка довольно самоуверенного вида, с грубоватым голосом.

Да у нас тут, как посмотришь, одни неординарные личности собрались. Как я-то в эту компанию, спрашивается, затесалась?

– А в школе тебя не дразнили? – продолжает допытываться парень. Не её. Я помню, она в паре с Даней.

Ну почему не я, а?

– Меня для этого родители в спорт отдали. Чтоб могла за себя постоять.

– И приходилось?

– Ты хочешь отведать московского кулачка?

Посмеявшись, перешли на тему прописки – кто откуда «понаехал» и как узнали про кастинг. Потом кто-то опомнился:

– А Вазген где?

– Кто?

– Ну, этот парень нерусский. Он какой вообще нации?

Оказалось, интересовалась Диана – та самая напыщенная дама, что сразу мне не понравилась. Было в ней что-то стервозное.

– Эта нация называется «хороший человек», – совершенно серьёзно отвечает Антон. – Для тебя он, может, и Вазген, но вообще он Гурам, и, насколько я знаю, сейчас занимается спортом в зале.

– Ой, простите-простите, – Диана театрально приподнимает вверх руки и хмыкает. А у меня появилась возможность получше разглядеть её. С довольно длинными тёмными волосами, в клетчатой рубашке, заправленной в брюки длиной три четверти – она стильная. И слишком дерзкая. Ну не нравятся мне такие!

– А ты чей? – спрашивает она тем временем.

Антон кивает в мою сторону.

Диана медленно поворачивается и, не стесняясь, смеряет меня таким циничным, презрительным взглядом, что становится не по себе. А потом ещё и протягивает:

– М-да…

– И мне приятно познакомиться, – совершенно не соответствующей произносимому тексту интонацией выдаю я.

Внимание публики тут же переключается ко мне – тихой и незаметной девочке, сидящей на стуле у окна.

И Данин взгляд тоже… Ой, здрасьте!

– А я сказала, что мне приятно? – её выражение становится ещё жестче и надменнее, как будто ей тут с книжной пылью приходится разговаривать.

– По лицу так, конечно, не скажешь. Я просто из вежливости сказала.

Не то чтобы пошла на попятную, просто не хочу представлять себя всем в таком виде. Ведь я вовсе не скандалистка. Потом ни один режиссёр меня не возьмёт. И прощай, актёрская карьера. И Даня. Вот говорила ж я Оле, что это плохая идея!

– Ну молодец, – произносит Диана с неприкрытым отвращением и отворачивается.

Нет, ну она совсем обнаглела?

– А ты случайно в пиццерии на Лермонтова не работаешь? Там девчонка есть, очень на тебя похожа.

Вру, конечно. Не знаю, кто меня за язык дернул. Дураку понятно, что ни в какой пиццерии эта девушка не работает – это ниже её достоинства. Готова поспорить, она бы даже туда не зашла – не её уровня заведение. А уж дурная слава, которую носит это местечко, которое со сменой хозяина превратилось в собрание для местных алкашей, и вовсе не вписывалась в рамки приличия. Мало кто, конечно, мог знать об этом, потому что из нашего города недалеко от столицы здесь оказались только я, Диана и Лёва, с которыми я прежде не пересекалась, – но явный удар по принцессиному самолюбию был нанесён. И какой!