Евгения Багмуцкая - Давай не будем уходить

Я металась под одеялом от всех навалившихся мыслей, обид и вопросов, которые терзали меня. Вдруг я поняла, что в нашем возникшем любовном кругу я осведомлена лучше всех. Сергей был уверен, что ни одна из нас не знает о другой. Тина – я на это надеюсь – не знает обо мне. Олег и безымянная девушка Сергея не знают ничего. И только я, все тот же маленький наблюдатель, выглянула из-за занавески и раскрыла грязные секреты.

Но даже я не видела полной картины, как бы ни хотелось мне думать иначе. Мы никогда ее не видим всецело. Всегда существуют между людьми связи, которые мы не замечаем: они тонкие, почти прозрачные. И даже когда мы случайно их нащупываем, все равно не до конца понимаем, откуда они взялись. Мы никогда не знаем до конца, что это: любовь? желание? похоть? самообман? страсть? ненависть? боль? ошибка? Людей связало этой тайной нитью, и теперь все так запутано. И всем, кто находится внутри этой паутины, в любой момент может стать больно.

И не то чтобы кто-то из нас троих хотел причинить кому-то боль. Тина хотела заняться любовью с мужчиной, который ей понравился. Я хотела заняться любовью с первым, кто мне понравится. А Сергей просто хотел получить меня, Тину, свою девушку и еще миллион женщин. Он делал себя счастливым как мог. И женщин, с которыми спал, тоже немножко делал счастливыми. И все равно я считала, что он поступал плохо.

Я лежала и умоляла их беззвучно завершить мои мучения. Я хотела, чтобы звуки за стеной прекратились. И наконец они закончились. Еще через пять минут я услышала звук открывающейся двери. Сергей вышел на веранду покурить. Я видела его силуэт за окном. Видела, как с каждой затяжкой разгорается и затихает в темноте кончик его сигареты.

Это был внезапный порыв, я не планировала – просто поднялась с кровати, подошла к окну и отодвинула занавеску. Он сразу увидел меня, но узнал только спустя пару секунд. Вздрогнул. Резко затушил сигарету и вернулся в спальню Тины. Я задернула занавеску и легла спать.

Теперь он знал, что я знаю. Вот это уже другое дело. Мне сразу стало легче. По крайней мере, меня больше не водят за нос. Я уснула мгновенно, как после хорошего секса. Утром за завтраком Сергея с нами не было, не было и его машины около дома – он уехал ночью. Тина выглядела спокойной, счастливой. Похоже, он ничего не сказал ей о нашей минутной ночной встрече. Я впервые ощутила какое-то превосходство перед Тиной. Вернее, равенство. В конце концов, он сначала достался мне. Возможно, мы с ней играем на одном поле. Просто лучше бы нам и дальше оставаться союзницами. Мне совершенно не нравилось делить с ней мужчину.

Мы отлично провели оставшееся время, все так же душевно, весело, сытно и однообразно. Тина больше не была раздражена. «Еще бы, – зло отметила я мысленно, – после секса с ним я тоже какое-то время нахожусь в отличном расположении духа».

Тина подвезла меня домой, прямо к подъезду, она даже вышла из машины, чтобы достать мою сумку из багажника, и, протянув ее мне, вдруг спросила:

– Скажи, Алекс, а у тебя есть кто-нибудь?

– Есть, – честно ответила я.

– Мужчина? – улыбнулась Тина.

– Конечно.

– Это серьезно?

– Нет, ничего серьезного, – твердо ответила я.

Мне показалось, я увидела облегчение на ее лице. Может, она думала, что я настолько привязана к ней, потому что влюблена в нее? Это действительно было так, но я не хотела спать с ней. Я хотела спать рядом с ней. Это были совсем разные вещи.

– Увидимся, крошка. Это были хорошие выходные.

Она обняла меня, задержав объятие чуть дольше обычного, словно извиняясь за что-то. Затем поспешно села обратно в машину и уехала. Уже у двери своей квартиры я вспомнила о нашем с папой прощании, и мне снова стало грустно и стыдно.

«Может, приготовить ужин и посмотреть вместе с отцом кино? – подумала я. – Может, все же попытаемся с ним стать семьей?» В конце концов, у нас двоих не оставалось никого, кроме друг друга.

Мне было лень лезть в рюкзак за ключами, и я позвонила в дверь. На самом деле, после ухода мамы я часто звонила в дверь, даже если ключи были у меня в руках. Я совсем немного надеялась, что однажды застану отца дома с кем-то еще. И, честное слово, я была бы этому рада. Но мне никто не открыл, поэтому мне все же пришлось покопаться в рюкзаке, чтобы выудить оттуда связку с детским брелоком в виде Тоторо.

В квартире было темно. Лишь из-под двери ванной виднелась полоска света: видимо, папа забыл выключить. Я разулась, отнесла вещи в свою комнату, переоделась в домашнюю одежду. Это был ритуал с пятого класса. Я никогда не швыряла вещи на пороге, никогда не валялась на кровати в уличной одежде. В пятом классе мама избила меня за то, что я пришла со школы и, не переодевшись, села за стол в школьной форме и новых колготках делать уроки. Такой она застала меня, когда вечером вернулась с работы. А уже через несколько минут я склонилась над раковиной в попытке остановить хлещущую из носа кровь. С тех пор мама не заходила в мою комнату после работы, а я по-прежнему вела себя хорошо: так уж она меня выдрессировала. После того как я переодевалась, шла в ванную умываться. И только после этого мне разрешалось заговаривать с матерью.

Я потянула на себя дверь ванной, но, к моему удивлению, она оказалась запертой. Похоже, внутри кто-то был. Это было странно: у папы своя ванная комната возле их с мамой спальни. Мама бы ни за что не стала делить со мной даже одну раковину – такую брезгливость она ко мне испытывала. Поэтому я привыкла, что гостевая ванная принадлежала зачастую мне одной. Неужели папа решил принять ванну тут? На всякий случай я робко постучала в дверь. Тишина. Я постучала еще сильнее: может, он устал и уснул? Ни звука. Я начала дергать ручку, колотить руками в дверь. Сердце разогналось за каких-то три удара и понеслось с бешеной скоростью. В голову лезли самые страшные мысли. Неужели он из-за ухода мамы? Или из-за того, что я подписалась кукушонком? Что я наделала? Что он наделал? Зачем? Дверь не поддавалась. Из ванной не доносилось ни звука, но я отчаянно продолжала биться в дверь, пока не вспомнила, что на кухне всегда лежат запасные ключи, которыми можно открыть замок снаружи. В истерике я стала выдергивать ящики кухонных шкафов, пока не нашла ключи. Несколько секунд ушло на то, чтобы вставить их в замок. Наконец у меня получилось. Я повернула ручку. Дернула дверь на себя – и застыла на пороге. Ванная была пустой.

Через десять минут домой пришел папа и застал меня на полу с опухшим от слез лицом. Он решил, что со мной что-то случилось в поездке. Но со мной ничего там по-настоящему страшного не случилось. Со мной все было хорошо. Просто я только что пережила самые ужасные две или три минуты моей жизни, вот и все. Просто я думала, что потеряла папу.