Марк Эллингтон - Сон в летнюю ночь. Черновик

– Я чувствую… Я ничего не чувствую. Что происходит? Изображение не сходится в одно, всё троится, будто бы я сейчас нахожусь в компьютерной игре, которая зависла. Где кнопка «Exit»? Почему я привязана к стулу? Я никогда прежде не видела эту комнату. Ладно, я не в силах думать об этом, потому что любая, даже самая короткая мысль сейчас для меня равносильна электрическому разряду в 220 вольт. Никогда раньше не было так плохо, такое ощущение, будто я год провела в космическом корабле на орбите и только что вернулась на Землю. Неужели меня похитили, но почему я ничего не помню, абсолютно ничего, даже если бы меня сейчас спросили какой год? Я не смогла бы ответить. А самое ужасное – я ни то, что не в состоянии развязать эти тугие верёвки, затянутые на моих запястьях и коленях, я даже не чувствую страха. Кажется, это всё мне просто снится, такое бывает только в фильмах, каких – то старинных детективах, и триллерах, но не в жизни – нет!

А ведь эта действительность, правда была похожа на кино – плохое кино. Потому что в хороших фильмах никто, никого не похищает, верно? На Энни было жалко смотреть, она была такой уставшей и обессиленной, несмотря на то что проспала несколько часов, её голубые, обычно лучезарные глаза, больше не блестели, взгляд был какой – то потерянный и безразличный, на щеках не осталось и следа от былого румянца, а волосы выглядели как – то небрежно и неаккуратно. В общем, Энн, выглядела так, как подобает выглядеть человеку, выпившему сверх нормы сильнодействующего снотворного.

– Похоже, я по – немного прихожу в сознание, но всё же, кто затянул эти верёвки на моих запястьях? Я ведь, сегодня была только в институте, да? Но там не могло произойти ничего подобного, что привело бы меня сюда. Значит, это случилось после него… По дороге домой? Почему тогда, я помню только выход из ворот вуза? А что было дальше? Может это просто чья – то неудачная плохая шутка?

Тут послышались шаги, медленно приближающиеся к комнате, в которой была Энн, это уже было поистине пугающе. Кто – то подходил всё ближе и ближе, и атмосфера становилась ещё более гнетущей и напряжённой, воздух как – будто обжигал лёгкие изнутри и невозможно было дышать ровно.

– Что сейчас будет? – Эта мысль со скоростью звука пронеслась в голове у девушки прежде, чем в комнату вошёл он.

Он! Тот, о ком вы думали и кого вы начали ненавидеть с первых строк этой главы. Тот, кто не достоин никаких похвал и уважения. Беспринципный, безнравственный – Элиот Делонг!

– Хах, ну как ты, моя девочка? – Иронично, с нотками коварства спросил Элиот, проведя своими холодными, как лёд, тонкими пальцами, по бархатной шее Энн.

О, Господи, кто сейчас стоит у меня за спиной? Что он хочет со мной сделать? Если это тот, о ком я думаю… да нет этого не может быть… Но если это – он, то всё очень плохо. – Подумала Энни, прибывая в неком треморе, испытывая на себе все формы и виды страха: от лёгкого волнения, до животного страха.

– Что вы хотите от меня? Почему вы стоите позади? Кто вы? Покажите своё лицо!

– Честно говоря, я думал, ты проснёшься немного позже, видимо, эта аптекарша что – то напутала. «Нужно было всю пачку высыпать…» – Спокойно и задумчиво сказал мистер Делонг.

– Всю пачку чего? – Настороженно спросила Энн.

– Всю пачку снотворного, чего же ещё? – Ответил Элиот.

– Пачка снотворного? Вы шутите? Это – смертельная доза для человека. Вы хотите убить меня? Пожалуйста скажите всё, как есть.

– Ничего не случилось бы, это довольно мягкое снотворное. Иии… нет, если бы я хотел убить тебя, то выбрал бы другой препарат, более сильный и не стал бы церемониться с дозировкой.

– Кто вы?

– Неужели, ты не узнаешь меня?

– Как я могу вас узнать?

– По голосу, Энн, по голосу.

– Не могу, почти никто не приходит на ум.

– А так? А и В находятся в общем положении, если существует элемент, принадлежащий исключительно множеству А, элемент, принадлежащий исключительно множеству В, а также элемент, принадлежащий обоим множествам.

– Свойства универсального множества… пятый вопрос на экзамене. Это вы, Элиот Делонг?

– Ну, как видишь. – Ответил он и предстал перед глазами Энни. – Я вижу, ты немного удивлена, да?

– Не – не – немного? Не немного! Я в полном шоке от происходящего.

– Значит, тебе ещё и страшно, девочка моя? – с нескрываемой ухмылкой, спросил Делонг.

– Я не – ваша девочка! Что вам от меня нужно? Ответьте! «Ответьте немедленно!» – истеричным голосом прокричала Энн, еле сдерживая слёзы.

– Так! Стоп! Перестань истерить! Слёзы всё равно уже ничем не помогут. Они развязать тебя не смогут и в полицию не позвонят. Так что, не советую тебе тратить на это время, да и к тому же – тушь потечёт, глаза будут красными, а это как – то не эстетично, понимаешь?

В ответ Элиот услышал только тяжёлое напряжённое молчание и всхлипывания.

– Что же, раз говорить ты не хочешь, буду говорить я. Ты спрашивала, что мне от тебя нужно? Так вот, как понимаешь, Энн, не с проста ты здесь оказалась, именно ты, ни Кейт, ни Эйсон, ни кто либо другой. А именно ты! Понимаешь о чём я?

– Н – нет. – Отрицательно помотала головой Энни, вытирая ладонями, мокрое от слёз лицо.

– Хм, ладно, глупо было ожидать, что ты догадаешься. С твоим – то знанием математики и логики… Но ничего, мы это исправим, не волнуйся.

– Я – я – я хорошо знаю ваши предметы, не врите пожалуйста!

– А зачем мне врать? Не забывай, я веду эти предметы, и мне лучше знать, какой у тебя уровень знания данных дисциплин! Понятно?! Или я как – то плохо объясняю?

– Вы – настоящий абьюзер, мистер Делонг! – Немного дрожащим, но вполне уверенным голосом сказала девочка.

– Абьюзер? Мм, психологию вспомнила? То есть, считаешь меня психологическим тираном?

– Я бы даже сказала деспот, тираничный деспот, деспотичный тиран. Как вам больше нравится.

Какая удивительно смелая девочка, говорить мне такие вещи прямо в лицо, никто прежде не позволял себе такого. Да она просто смеётся надо мной, неужели ей совсем не страшно? Откуда тогда слёзы? Я ничего не понимаю, другая на её месте и рот бы открыть побоялась, а эта? Что она себе позволяет? Что она о себе думает? … – Подумал мистер Делонг.

– Деспотичный тиран? Неплохо. Раз ты так настаиваешь, могу быть им специально для тебя. – С иронией сказал Элиот.

– Не нужно быть, вы, итак, им являетесь. – Ответила Энн.

А это цепляет. Не отпускает, держит до самого конца… За что она так со мной? Я хотел сломать её, но похоже она делает тоже самое. Правда, боюсь, у неё не получится, она так плохо меня знает… Она ещё почти ничего не знает… Но, это берёт, тут не соврёшь. – Эти мысли пронеслись в голове у немного растерянного, но также полного решительности Элиота.