Глеб Карпинский - Домик могильщика на улице Сен-Венсан, или Парижский шоколад бывает горьким

– Обычная тусовка в масках. Сейчас по всему Парижу карнавальная самба, никуда ходить не надо.

Они пробежали еще немного, Миньо стал заметно сдавать и хватался за печень с охами и ахами. На него было жалко смотреть. Даже ветровка взмокла на спине. Того гляди и свалится где-то и свернется калачиком. Но Базиль не щадил приятеля и придал зачетный импульс на первом же лестничном подъеме. Что поделаешь. Все лестницы для него всегда ассоциируется с Монмартром. Вот и знакомые места. Стоит поднажать, чтобы не выглядеть в глазах соседей полудохлой клячей. Пусть знают, что Медвежонок еще в форме. Он даже гордо выпрямился, поворачивая на довольно живописную улочку Шевалье де ля Барр.

– Ну, все, я тебя вывел, дальше сам, – встал на дыбы Миньо где-то далеко позади.

От усталости он даже вперся плешью о первую попавшуюся стену. Его тяжелое дыхание под маской в цветочек можно было легко перепутать с предсмертными хрипами.

– Дурак, сними забрало. Сдохнешь! – оглянулся Базиль, преодолевая новые ступеньки. – Даже негры бегают без масок.

– Не могу, тут везде камеры… – едва выговорил Миньо, вытирая пот со лба. – А у меня рожа примечательная. Мой почтовый ящик сыт по горло письмами счастья! Не понимаю, вообще, откуда они берутся. Я законопослушный гражданин…

Базиль преодолел высоту и остановился. Он прикинул свои силы и решил, что можно добежать до дома, не снижая ритма. Вверху над черепичными крышами домов уже бледнел на фоне сизого неба купол базилики Сакре́-Кёр.

– Трус! – крикнул он на прощание Миньо.

– Отдай мне Камиллу! – простонал тот в ответ, наконец, раскрыв истинную причину их совместной пробежки.

«Ну, конечно, же все дело в Камилле! Вот хитрец!»

– Не сегодня! – отмахнулся экс-чемпион.

– Сволочь!

– Ага!

«Еще чего! Камиллу захотел. Если бы ее конкретно, а то ведь, Бог весть, какую-то мазню психопата. Бл.! Как измельчали французские мужики! Пошел н..»

Силы уже были на исходе, крутой подъем выжимал последние соки, но где-то там наверху его ждал довольно приятный парк Тюрлюр, где можно было сбавить немного обороты и отработать мышцы шеи, кивая местным мамашами. С одной из них Базиль как-то закрутил роман таким образом. Она до сих пор, наверно, ждет его в тени каштанов, пока ее малышня копается в песочнице.

– Bonjour, mes crottes… (Добрый день, мои какашечки), – так Базиль называет всех детишек в районе не старше пяти лет, более или менее похожих на него.

– Bonjour, papa (Добрый день, папа), – отвечают они хором, даже не глядя на него.

Да, так можно спалиться, черт возьми! Базиль поплелся по аллее, волоча уставшими от резкого подъема ногами. Хорошо, что сразу за парком родная Сен-Венсан и так называемый в народе дом могильщика, в котором он прозябает после развода с Камиллой. Эта женщина все еще не выходит из его головы, но не потому, что он по ней сильно скучает. Просто ее портрет висит в комнате Базиля на самом видном месте, и привыкнуть к этому невозможно. Делец Миньо давно навострил глаз на эту стоящую вещичку, вот почему он бегает кругами вокруг Монмартра, хотя его вотчина Булонский лес. У друзей даже есть такое негласное понятие. Если что-то очень нужно Базилю, то придется чесать аж в Багатель, к черту на кулички, а если что задумал толстячок Миньо, то уж, извините, бег по лестницам – самое оно для его пухлых булок.

А вот и невзрачный особнячок, загораживаемый от солнца повитой плющом стеной старого кладбища. Горшки когда-то с ярко красной геранью – гордость мадам Рабински к зиме все больше похожи на удрученные могилки для гномиков. В них даже коты – вечный бич Монмартра перестали гадить. Все вокруг мерзко и убого. Облупившаяся штукатурка и пробивающийся сквозь нее рыжий кирпич лишь усиливают удручающее впечатление. Еще добавьте сюда пару мусорных баков, из которых, когда Вы подходите, выпрыгивают тощие крысы в надежде поживиться. Все это один общий пейзаж. Правда, если пробежать мимо никуда не сворачивая, то можно добраться до перекрестка с улицей де Соль, где находятся «Проворный кролик». Это уже цивилизация. Там можно взять кружечку пива на вынос и знаменитое фрикасе из кролика с печеным яблоком.

Базиль жадно осушил кружку и, поставив ее на столик, подмигнул знакомой официантке. Она отвернулась. Обычно когда так подмигивают, ее затем вместо чаевых трахают в уборной. Закурить что ли? Он явно не рассчитал силы на подъеме. Еще того гляди, толстячок Миньо выползет по ступенькам и схватит Базиля за ногу, как доморощенный мертвец из фильма ужасов. «Отдай Камиллу!» Нет, надо двигаться немножко живее, и Базиль попробовал включить второе дыхание. Бесполезно. Выдохся на сто. И пива в «Кролике» повторно не взять, цены взлетели, как на свежих дрожжах, остается разве что потрогать наудачу бронзовые сиськи Далиды – пока еще бесплатно, но власти уже поговаривают установить на площади киоск с билетами. Но что это? И тут все опошлили. Какой-то умник повесил на святое лицо певицы поношенную медицинскую маску. От досады Базиль достал из кармана примятую пачку.

– Окурки не бросать, месье! Для этого есть урны, – предупредили его.

Ах да, местная достопримечательность – папаша Люсьен. Его метла перемела весь Монмартр, но ни разу не коснулась носа Базиля.

– Привет, уродец. Клевая шапочка…

Они безутешно брели друг на друга по аллее Туманов, как два козла по бревну через реку, не желая друг другу уступать. На Люсьене, и правда, клевая шапочка. Турецкая феска, словно перевернутый цветочный горшок.

– Не заговаривай зубы, – оскалился дворник. – Ты чего тут шляешься? А ну марш в свои казематы!

Базиль обрадовался. После зануды Миньо можно хоть поговорить по-человечески, а заодно узнать последние новости. Люсьен – самый злобный карлик на свете, но не прочь поболтать по душам. Главное – найти нужный подход.

– А ты все метешь?

– А что мне еще делать? Моей подруге (метле) так и не терпеться пощекотать твой носик.

– Это верно. Только решил закурить, а ты тут как тут.

– У меня нюх на эти безобразия, и ты у меня в плохих списках, Базиль. Вообще курить на улице запрещено.

– Вчера я с Далидой выкурил здесь пол пачки, а ты делал ртом, как рыба, и твоя подружка даже не рыпалась.

– То было вчера, дружок. А сегодня – это сегодня, – и карлик взмахнул метлой. —Вирус обожает курильщиков.

– Ну-ну. Что-то я не вижу тут горы трупов.

– Сейчас увидишь.

Базиль на всякий случай отступил на пару шагов. Они с папашей Люсьеном играют в очень странную игру. Задача дворника – выбить сигарету метлой, задача курящего докурить ее до фильтра, рассчитывая только на прыжки в сторону и гибкость спины и шеи. Пока сухой счет в пользу Базиля.

– Слыхали, француз, который поджег дом, сбежал? – сказал он, сметая со своего пути кучу рыжей листвы.