Кисиков Бекнур - Тал Жайлау. Библио-роман

А праздничный вечер продолжался, пестря яркими нарядами, пышными букетами и красивыми словами растроганных педагогов. Скоро для них откроются тысячи дорог, и останется позади то, что объединяло их всех – школа.

Наконец, Талгат поднял на нее глаза и заговорщически подмигнул. И тут же, словно по команде ведущий, школьный учитель биологии, вышел вперед, и хорошо поставленным голосом объявил:

– А теперь, белый танец. Дамы приглашают кавалеров.

Динамики, захрипев, наконец, зазвучали знакомой мелодией. И Алма, набрав в легкие воздуха, решительно пошла вперед к нему, стоящему в окружении своей свиты. Он был словно проповедник, стоящий в кругу своей паствы, выделяясь среди них некой лучистостью и благодатью.

Она шла, полная непреклонности и уверенности, ни одним мускулом не показывая, что внутри у нее все дрожит от страха. И была бы ее воля, она бы зарылась дома под одеялом, чтобы не испытывать на себе эти взгляды, сопровождающие ее. Она шла, неуклюже семеня на высоких каблуках, готовая упасть от паники и неловкости, готовая в любой момент отступить назад. Но разве она не мечтала об этом вечере, много раз представляя себя, танцующей с Арманом? Завтра, возможно, они больше никогда не увидят друг друга, и сегодня последний шанс, чтобы сказать несказанное, чтобы излить не излитое. И пусть сегодня страх и робость, вечные ее спутники, подождут. Сегодня она сделает шаг, который, наконец-то, откроет то, что она накапливала многие годы.

Арман не увидел ее сразу, занятый разговорами. Он всегда что-то рассказывал, а люди его внимательно слушали. Неважно, было это интересно или нет, но каждый стремился быть рядом с ним, словно заряжаясь солнечным теплом, исходящим от него.

Его собеседники, увидев грозно надвигающуюся на них Алму, недоуменно расступились. И она подошла вплотную и быстро выпалила заготовленный заранее текст:

– Арман, можно тебя пригласить на белый танец?

Он слегка оторопел от такого приглашения. Они никогда не общались, виделись лишь в школе, и для него такое приглашение было неожиданностью. Но ведь это всего лишь белый танец девушки в белом. А танец не требует знакомства. И, улыбнувшись, галантно взял ее за руку и повел в самую гущу уже танцующих пар.

Три дня назад растаял летний дым,

Как легкий взмах твоей руки.

И я за ним бежал все эти дни, эти дни.

Неслась мелодия, томно разливалась из динамика большого проигрывателя, заполняя размякшую, сладковатую атмосферу полутемного зала, романтичной негой. И вчерашние школьники, наконец-то поверив в свою взрослость, медленно кружились, робко обнимая друг друга. А Батыр, механически потрескивая в больших колонках, установленных по бокам от диджейского стола, продолжал напускать своим бархатным голосом сентиментальные волны в распаленный от дыма и танцев, зал. И лишь диджей, несмотря на медленный ритм мелодии, живо подпрыгивал на месте в такт своего энергичного мотива, прижав огромные наушники к ушам. Музыка, звучащая в зале, была слишком общей и неличной. Она была для тех, кто слишком лично влюблен. Влюблен эгоистично, сужая границы этого космического чувства до пределов определенных людей. А он, Талгат, влюблен в эту жизнь, где нет границ и условностей. И для любви ему не нужна девушка, чтобы послушно кружиться рядом с ней весь вечер. Любовь Талгата безгранична, и пусть эти пары, играющие в любовь, кружатся под вялую мелодию, которую он для них поставил. А у него свой вечер любви, который отдавался в ушах буйными ритмами. И он будет радоваться, и танцевать вместе со всеми, ведь он тоже выпускник, и за плечами десять лет скучной и постылой учебы. Но будет радоваться так, как он хочет, по своему индивидуальному репертуару.

А пары продолжали кружиться, неумело положив свои юношеские руки на талии одноклассниц. Неуклюже перетаптываясь, стараясь не наступить на нарядные туфли своих пар. Увлеченные романтичной атмосферой и неожиданно взрослой близостью своих бывших одноклассниц, выпускники были сосредоточены и одновременно растерянны. Взрослая жизнь начиналась здесь, с этих нарядных платьев выпускниц, с томных взглядов партнерш и неожиданного чувства легкости и тяжести.

А Талгат был без пары. Он был улыбчив и временами бросал снисходительные взгляды на своих одноклассников. Ему не нужно было стараться, чтобы выглядеть взрослым в глазах спутниц. Его парой сегодня была музыка. Он жонглировал, словно ловкий фокусник, песнями, и правил этим залом. Безмятежный и веселый, воодушевленный и ликующий, Талгат был опьянен этой атмосферой, которую сам же и ваял.

– Танцуем все! – весело крикнул он в зал, вызвав недовольство скучающих у стены дежурных учителей. Им не нравилась излишняя фривольность «вчерашне» послушных учеников.

Зато выпускникам 94 года, заполнившим весь зал, было не до учителей. В этот день они искали парности, находя в своих многолетних одноклассниках новое, неизведанное, возмужалое и неожиданное. То, что не замечали все эти годы. Словно все они разом сбросили надоевшую за десять лет «партовую школьность» и облачились в новые наряды принцев и принцесс. Сегодня их бал. Бал откровений, за которым следует новое познание, которое отделяет их, выпускников, от вчерашних школьников. И они спешили, чтобы успеть познать за неумелыми танцами и трепетными прикосновениями, новые грани желанного взрослого мира.

Был мой сон – были мы вдвоем.

Верни мне вновь свой голос,

Нашу любо-о-о-овь, 32 32 «Был мой сон» – песня поэта и композитора Еркеша Шакеева в исполнении Батырхана Шукеева. – т янул Батыр и его слова проникали во все потайные улочки, растрепанной, возбужденной и волнующей души Алмы. И она, словно путешественница, с удивлением узнавала новые улочки своей души. И на каждой из них играли радость, счастье и любовная истома, плотной завесой окутывающая ее сознание. Танцы – это всего лишь шаг к пониманию. Танцы – возможность узнать то, что она любила годами. Любила тайно, скрытно, в душе переживая каждый его взгляд и улыбку. И разве она могла мечтать, что весь вечер этот принц, в которого были влюблены почти все девушки школы, будет танцевать только с ней. А может, это всего лишь сон, и она опять блуждает в своих фантазиях, нарисовав в воображении и Армана, и песни Батыра, и весь этот вечер?

Время еще было осязаемо в первом танце, который выбрала Алма. Но потом скомкалось, словно бумага, потеряв привычные контуры, и дальше все происходило, словно в бурном водовороте, кружа в танце, урывками и обрывками, вспышками всплывая в штрихах и линиях. Удивленный Арман стал любопытным, затем интересующимся, а потом восторженным. И с каждым кругом танца он все больше изумленно узнавал неожиданно новую одноклассницу. И его так захватило это открытие, что он так и не отошел от нее, словно она была единственной девушкой на этом вечере. Они танцевали быстро, а потом медленно. Затем снова быстрый танец, который ставил Талгат. И снова сходились, робко обнимая друг друга в полумраке мигающей цветомузыки. Они потеряли счет времени и танцам.