Ричард Брук - Волк на холме

«Ах вот оно что…»

Картина прояснилась. Из-за того, что ей все еще тяжело давались походы за покупками, Бруно действительно попросил водителя отца помочь им с продуктами. Пару дней подряд Джанни исправно привозил еду на виа Мармората, от него-то Белинда и узнала, где прячутся от родни пасынок и невестка. Оставалось лишь заглянуть в ежедневник Гвиччарди-старшего, чтобы вычислить, когда Бруно будет занят в офисе, а Малена останется дома одна…

Момент для необъявленного визита был выбран идеально. Она не смогла придумать убедительного повода для отказа, оставалось проявить вежливость:

– Спасибо. Это так приятно. Поставлю чайник…

Белинда еще что-то проворковала, и, наконец, разъединилась. Малена положила трубку на рычаг, посмотрела на ладонь и вытерла ее о домашние джинсы. Висок немного отпустило, но хотелось пить. Она повернулась и, отсчитывая каждый шаг, пошла на кухню.

Это был хороший способ справляться с чем угодно: шаг за шагом. Нанизывать необходимые действия, как бисер на нитку, одно за одним, без спешки, без суеты. Первый прием, которому обучил ее доктор Штайнер после похорон дочери, точнее, после того, как сработали качественные американские антидепрессанты, она перестала рыдать круглыми сутками и стала способна воспринимать окружающий мир.

Встала утром с постели и дошла до ванной – молодец. Сварила кофе – дважды молодец. Выбралась из дома на десятиминутную прогулку – удачный день… И так далее. На следующее утро повторить снова. Постепенно усложнять дела, удлинять маршруты, увеличивать продолжительность встреч и разговоров по телефону…

Малена старалась и понемногу возвращала себе жизнь, с помощью Бруно училась жить заново, и получалось неплохо. По крайней мере, этой весной солнце снова начало греть и светить ярче, к пище вернулся вкус, а к деревьям и цветам – краски, и по ночам на смену кошмарам и «черным дырам» стали приходить спокойные, приятные сны…

Но временами алгоритм давал сбой, откуда-то из-за спины накатывала гигантская черная волна, захлестывала с головой и тащила назад, в глубину, в ледяную воронку смерти. Она боролась, сопротивлялась изо всех сил, и всегда рядом был Бруно, он подхватывал ее, утешал, отогревал в объятиях… и волна отступала, сквозь глухую тень проступал свет, и кровь начинала с напором струиться в жилах, напоминая о том, у нее есть тело, и это тело пока еще на земле, в материальном мире, среди живых и теплых людей.

Два дня назад волна подкралась неожиданно, во время обычной дневной прогулки, в нескольких шагах от Понте Реджино: вытекла, черная и зловещая, прямо из трубки мобильного телефона, после мерзкого звонка Белинды – и, превратившись в липкую жижу, достала до сердца и подтолкнула к краю моста…

Нет, это была не просто паническая атака. Вспоминая случившееся на мосту – рвано, фрагментами – Малена все больше и больше убеждалась в этом.

Бруно, с которым они должны были встретиться в кафе, ответил на ее тревожный звонок и помчался на помощь, но те несколько минут, что потребовались ему, чтобы пересечь площадь, оказались критическими.

Она помнила, как подошла к перилам, как снова и снова смотрела на воду, но не помнила, как прыгнула. Словно провалилась в туман или ватное облако. Шум в ушах, серая пустота перед глазами и пронизывающий холод – вот и все, что представлялось, когда Малена прокручивала в голове «сцену самоубийства».

Она помнила, как ее подхватили сильные руки, как кто-то немилосердно дернул за волосы и потащил, но дальше все снова сливалось в бесцветное пятно и невнятный гул… и следующая вспышка, когда сознание полностью вернулось, произошла уже в больнице.

Кровать, капельница, боль во всем теле, и Бруно, взлохмаченный, в съехавшем набок галстуке, с лицом белее простыни, сидящий рядом – это было первым приветом из реальности за довольно долгое время.

– Я не хотела умереть… – это было первое, что Малена сказала мужу.

– Тогда зачем же ты прыгнула в Тибр?.. – пробормотал он, и его ровные, идеально очерченные губы скривились в некрасивой гримасе, на несколько секунд превратив холодноватого римского патриция в плачущего Пьеро…

– Я… не знаю, Бруно… прости меня. – она взяла его руку и прижала к своей щеке, и тогда он порывисто склонился к ней, обнял, едва не сбив капельницу:

– Господи, Мэл… как ты меня напугала… ты думаешь, я справлюсь здесь один?.. Никогда больше так не делай!

Она обещала снова, обещала беречь себя и думать о нем… а потом рассказала ему про звонок Белинды, сработавший у нее в мозгу как кнопка взрывателя.

****

Белинда вошла в прихожую стремительно и почти бесшумно, если не считать шороха плаща и легкого постукивания высоких каблуков; она двигалась грациозно и уверенно, как хищная кошка, выслеживающая добычу, но в отличие от кошки, ее присутствие мог бы выдать запах духов. Малена не особенно разбиралась в искусственных ароматах, но умела отличать плохое от хорошего, тонкое от грубого, а за время замужества привыкла, что свекровь всегда благоухает чем-то дорогим и французским, с оттенками розы, орхидеи или жасмина. Призрачный шлейф цветочного аромата тянулся за синьорой Грасси повсюду, где она появлялась хотя бы на пять минут, и не выветривался подолгу, не давая забыть о ее визите.

– Ну вот и я, дорогая! – пропела Белинда, схватила Малену за плечи своими цепкими пальцами и приложилась холодной щекой к ее щеке. – Ох, ты снова похудела… Вы с Бруно совсем не следите за питанием. Это опасно, заявляю как медик…

Малена сдержанно улыбнулась, высвободилась из объятий свекрови и поздоровалась с Джанни – здоровяк-шофер, как обычно, молча переступил через порог и молча остановился, ожидая, куда ему велят поставить или отнести огромную корзину:

– Привет, Джей, проходи, ну что ты как не родной? Выпьешь с нами кофе.

Шофер улыбнулся, но его улыбка сразу же погасла и сменилась каменно-неподвижной маской, когда Белинда жестко возразила:

– Нет, мышка, Джанни здесь совершенно нечего делать. Мне нужно с тобой хорошенечко поболтать и многое обсудить, пока наши мужья заняты серьезным бизнесом… и для Джанни у меня другое поручение.

Она указала на корзину:

– Это на кухню, и ничего не трогать – я все разберу сама. А потом сразу поезжай за синьором Филиппо, нужно будет отвезти его в гольф-клуб, у него неофициальная встреча с министром.

– Мне вернуться за вами, синьора графиня?

– Нет, не надо… Я возьму такси, или меня отвезет Бруно после ужина.

Распоряжаться в чужом доме так же спокойно и властно, как у себя, было отличительной чертой синьоры Грасси. Малена почти восхитилась ловкостью, с какой свекровь только что поставила ее в известность, что планирует не только пообедать с ней, но и остаться на семейный ужин. Спорить в любом случае было уже поздно.