Ричард Брук - Волк на холме

– Совсем не странно. Пока Бруно занят с американцами, мне приходится помогать ему с другими делами.

– Что ж, мне будет интересно взглянуть на это «дело»… такое важное, что само приходит к вам домой, и его нельзя не принять. Ты что же, собиралась обедать с ним?..

– Если даже и так, то что? Надеюсь, ты ничего не имеешь против.

– О, ну что ты, мышка, конечно, нет. Усадить тебя за стол без капризов – это уже победа…

Белинда подошла к невестке и шутливо дотронулась до кончика ее носа, признавая, что сбита с толку:

– А знаешь, я рада, что у тебя появились маленькие секретики… ты слишком уж растворилась в Бруно и Лизе, даже для Италии – слишком, дорогая моя… как приятно увидеть тебя обычной женщиной.

Малена промолчала и нетерпеливо посмотрела в окно…

Широкоплечий парень в кожаной куртке и джинсах припарковал мотоцикл около дома, снял шлем и, покинув седло железного коня (это была не новая, но добротная «Ямаха»), подошел к подъезду. Двигался он уверенно и на удивление пластично, как танцовщик или гимнаст, хотя фигурой напоминал скорее Геракла, чем Аполлона.

В следующий момент домофон мелодично пропел несколько нот из оперы Верди.

Малена нажала клавишу, открывающую замок, и, предупреждая новые вопросы, сказала в трубку:

– Третий этаж.

Белинда благоразумно осталась на кухне и снова занялась корзиной с едой, а Малена торчала в прихожей в томительном ожидании, пока Лука поднимется до квартиры и позвонит. Этот совершенно неизвестный ей парень, нанятый Бруно на испытательный срок, почему-то казался ангелом, чудесным спасителем, спешно посланным Мадонной в ответ на ее молитвы об избавлении от общества Белинды.

Она распахнула дверь, схватила Луку за рукав и втащила в прихожую, прежде чем он успел что-то сказать, и зашептала ему на ухо (он был выше нее, но не таким высоким, как Бруно):

– Пожалуйста, Лука, умоляю!.. Подыграйте мне, скажите, что вы срочно должны отвезти меня… в… в Браччано!

– Хорошо, синьора. – он покладисто кивнул и тоже понизил голос: – А вам и правда нужно в Браччано?

– Ах, это совершенно все равно!.. Мне просто нужно уйти из дома… и чтобы она не напросилась со мной… У вас же мотоцикл?

– Да.

– Отлично, просто отлично! Пойдемте!

Она потянула его в сторону кухни, и только сейчас заметила, что ее рука полностью утонула в широкой ладони Луки. А он держал ее пальцы так бережно, как будто боялся сломать…

Примечания:

1 суппли – национальное итальянское блюдо, представляет собой шарики из риса арборио, обжаренные во фритюре, с начинкой из моццареллы (классический вариант).

2 корнетто – итальянское название круассанов

3 цыгане – презрительное прозвище сербов; отец Малены Драганич – этнический серб.

4 Детская клиника Bambino Gesu (Children’s Hospital Bambino Gesu) – один из самых современных медицинских центров для детей в Италии. Находится в тихом и спокойном районе города Рима на площади с. Онофрио, недалеко от набережной Тибра. Клиника была основана более ста сорока лет назад (1869) знаменитой итальянской семьей Сальвиати, позже была передана в дар Ватикану. В 1985 году больница стала частью Министерства здравоохранения Италии. Сегодня Children’s Hospital Bambino Gesu является одним из самых престижных некоммерческих педиатрических центров страны.

5 Сфольятелла (итал. sfogliatella или sfogliatelle) -вкусная слоеная «кудрявая» булочка с ароматной и нежной начинкой внутри. Родина такой выпечки, чем-то напоминающей круассаны из французской кухни, – провинция Кампания. Текстура сфольятелле напоминает уложенные друг на друга листы теста – отсюда и название – «sfogliatella», что в переводе означает «тонкий слой», «тонкий лист»

6 психолингвистика утверждает, что если фраза построена определенным образом и содержит в себе определенное сочетание звуков и букв, то ее воздействие на психику, особенно в стрессовой ситуации, может стать весьма разрушительным. Психолингвистические коды используются в гипнотерапии, но также могут стать средством внушения определенной идеи или спусковым механизмом в ее реализации. В данном случае Белинда использовала фразу, которая спровоцировала суицидальную попытку Малены.

– Куда теперь, синьора? – спросил Лука, когда после часа бесцельного катания по центру Рима они завершили очередной круг и остановились на углу улицы Фарнезе и площади с тем же названием.

– Не знаю… может быть, пройдемся? Туда… – Магдалена неопределенно махнула рукой в сторону площади. – И выпьем кофе где-нибудь. Если ты не возражаешь.

– Не возражаю. – он слегка пожал плечами, чувствуя себя очень странно: не слугой и не жиголо – ничем таким и не пахло, несмотря на все церемонии с обращением и безропотное исполнение капризов дамочки – но уж точно не простым водителем или охранником, скорее кем-то вроде школьного друга. Такого особенного друга, которого давным-давно не видели и не вспоминали лет десять, а потом вдруг достали из нафталина и пригласили на семейный обед… Эта мысль его почему-то слегка разозлила, и, когда Магдалена снова обратилась к нему, решив выяснить, какой кофе он предпочитает, взглянул на нее с вызовом:

– Обычный. Крепкий и черный. А вы, синьора, какой-то особый пьете, на птичьем молоке?..

– Нет, просто со сливками… но иногда без них, только с пенкой. Кофе по-сербски. – неожиданно она поднесла руку к губам и хихикнула, и он, сам не зная почему, заулыбался, как полный идиот. Очень хотелось уточнить у дамочки, что ее развеселило, но это означало бы, что они болтают совсем по-свойски – а Лука вроде как бы на работе…

– Ты смешно сказал про птичье молоко… – Магдалена как будто подслушала его мысли. – Это ужасно бредово звучит, я знаю, но мне вдруг представилось, что есть такие птицы, в виде коров с крыльями… только маленьких… не больше воробья… вот их и доят для птичьего молока.

Принц хмыкнул. Да уж, звучало бредово, а чего еще можно было ждать от синьоры, если у нее с головой не в порядке?.. – но против воли ему самому стали мерещиться эти чертовы карликовые коровы с крыльями, и выглядели они, черт побери, преуморительно…

– Кто их доит-то, синьора, по-вашему? Эльфы, что ли?

«Твою ж мать! Я что, в самом деле это спросил?!» – но было уже поздно, потому что теперь они хохотали вдвоем. Как школьники, сбежавшие с уроков и не занятые ничем, кроме блаженного дуракаваляния.

– Лука… – проговорила Магдалена, когда сумела восстановить дыхание и более-менее серьезный тон. – Пожалуйста, не называй меня больше «синьорой». Синьора у нас в семье только одна – ты ее видел – а я просто Малена. Так меня зовут все нормальные люди. Хорошо?