Ричард Брук - Волк на холме

– Ты мне предлагаешь работу? Ты – мне?

– Да, – Бруно кивнул так спокойно и беспечно, словно между ними никогда и не было никакой вражды, словно они не вышибали друг другу зубы, не ломали ребра, не выкручивали руки в болевом захвате… словно Принц не пытался угнать его чертов «ламборгини» с частной парковки и не попал за это на два года в тюрьму! Словно папаша этого пижона, из вредности или принципа, не приперся в Гарбателлу со своими деньжищами, и не посносил тут все к херам собачьим из-за долбанной стройки! Правда, когда Принца судили во второй раз, после миланского побоища, Центурион с какой-то радости приперся и выступил свидетелем защиты, и, черт его знает, может, показания этого богатенького хлыща повлияли на решение судьи. Луке дали всего восемнадцать месяцев, хотя прокурор требовал для него – рецидивиста и зачинщика – целых пять лет…

Бруно тем временем продолжал свои уговоры:

– Не знаю, Принц, чем ты сейчас занимаешься… но я тебе советую серьезно подумать над моим предложением. Едва ли тебе хоть кто-то в Риме предложит такие хорошие условия.

– Да уж точно, не предложит! – усмехнулся Лука и полез на полку за кофеваркой. – Это ты самую суть ухватил, Центурион: куда мне с моей анкетой! Если только в дворники, и то не берут… Ну, а ты-то с чего вдруг такой добрый и щедрый? Думаешь, в тюрьме меня перевоспитали, со второго раза, или… погоди…

Тут его осенило, и он застыл с кофеваркой в руках, глядя на Центуриона так, словно впервые увидел:

– Ты мне что… предлагаешь крадуном поработать? Или перегонщиком? (5)

– Что?.. Кем?.. Мадонна, ты действительно неисправим! Корсо, ты в своем уме? – тонкие брови Центуриона почти исчезли под светлой челкой. – Научись внимательно слушать, что тебе говорят… стал бы я предлагать угонщику годовой контракт и зарплату!

– Ладно-ладно, не очень-то наглей, – отмахнулся Лука и взялся за варку кофе – благо, у него еще осталось немного хорошего сорта, от щедрот подаренного Моникой на День святого Валентина. – Наобещал с три короба, а толком ничего не сказал… Что за работа?

Визит Бруно подействовал на него странно – сперва разозлил, аж кулаки зачесались спустить лациале с лестницы, как в добрые старые времена, а потом взбодрил не хуже кампари, даже головная боль прошла сама по себе. И если верно говорят, что старый друг лучше новых двух, то и встреча нос к носу с закадычным врагом может обрадовать. Все-таки, Центурион знал Принца еще с юности, с золотых времен Южной трибуны, когда свинцовый груз совершенных ошибок не давил на плечи, бедность не хватала за горло, а наибольшей бедой была утрата «розы» или баннера (6) в футбольной стычке…

Бруно потер переносицу – то самое место, куда однажды прилетел кулак Луки – и посмотрел в окно. Неожиданно его посетило мучительное сомнение, правильно ли он поступает, явившись к сомнительному типу с криминальным прошлым, рьяному романисте-ультра, который, пусть даже и показал себя героем, вытащив Малену из реки, судя по всему, не изменился ни на йоту. Остался все тем же безбашенным отморозком, настоящим волком, варваром…

«Нет. Он изменился, иначе я сейчас не сидел бы тут на стульчике, за столом с клееночкой – экая прелесть, эти цветочки…. и не ждал, пока сварится кофе… тот, прежний Принц, меня и на порог не пустил, наорал бы и вытолкал взашей, и мне бы еще повезло, если бы на подмогу не примчались его дружки. Корсо наконец-то повзрослел… а может, мне просто хочется в это верить, потому что у меня все равно нет особого выбора».

– Эй, Центурион, не спи… – Принц поставил перед ним дымящуюся чашку, с на удивление вкусно пахнущим кофе – кто бы мог подумать, что этот мужлан вообще умеет его правильно варить – и уселся напротив, со своей порцией. – Ладно я, полночи бухал с мужиками, но ты-то чего такой смурной – продуло вчера на мосту, или горлышко застудил у воды?

Лука хотел поддеть, это было ясно, но на Бруно подобные шпильки перестали действовать еще в школе. Он усмехнулся и покачал головой:

– Нет. Горло у меня в порядке, спасибо, что спросил… Я полночи провел в больнице с женой, да и утро выдалось беспокойным.

– Мммм… ну да, – в серых глазах Принца мелькнуло неподдельное сочувствие.– Понимаю. И… и как она? В смысле, твоя жена.

– Уже намного лучше. Просила… просила тебя поблагодарить за спасение.

– Ничего не сломала? Ударилась-то она прилично, там высота больше двадцати метров… она вообще могла убиться нахрен… хотя вроде этого и добивалась… а теперь, ишь, благодарит, что спас. Тьфу, черт! Вот и пойми их, этих баб.

Он скривился и глотнул кофе. Бруно, в целом разделявший мнение Луки о женщинах, последовал его примеру. Мягкая горечь с кислинкой прокатилась по небу, аромат арабики защекотал ноздри, и кофейная магия сработала: скованный смущением язык развязался.

– Удачно, что ты первым заговорил о моей жене. Работа, которую я тебе предлагаю, связана с ней.

Лука в очередной раз оторопел и подозрительно поинтересовался:

– В смысле – с ней?

– В смысле, что я готов тебе платить за время, которое ты будешь ежедневно проводить с Маленой, и за выполнение всех дополнительных поручений, которые она сочтет нужным тебе дать.

«Час от часу не легче…»

– Это что ж я такое делать должен?.. – в голове у Принца замелькали самые разные версии, и добрая половина их была такого свойства, что непонятно, кто кому должен рожу бить…

Центурион, к счастью, не стал больше темнить, и сказал как есть:

– В основном водить машину. Чаще всего «мерседес», иногда «ягуар», совсем редко – внедорожник. Мне нужен опытный шофер, которому я могу поручить возить мою жену. По большей части в пределах Рима, иногда в аэропорт, время от времени – на озеро Браччано, у нас там вилла… ну и… мне нужно, чтобы ты присматривал за Маленой и был готов решать вопросы.

– Решать вопросы?

– Да. Если они возникнут.

Лука слегка наклонился вперед:

– Я тебя правильно понял – насчет решения вопросов? Тебе не водила, а решала нужен? (7)

– Ты понял правильно. – спокойно подтвердил Бруно и продолжил пить кофе.

– Твоей жене кто-то угрожает?

– Я думаю, что ее хотят убить.

– Интересно девки пляшут… – Лука отодвинул чашку и потянулся за сигаретами. – Так ты чего ко мне с этим приперся, Центурион? Почему профессионального телохранителя не наймешь? Агентств-то охранных пруд пруди, да и у папаши твоего наверняка собственные бойцы имеются. Маринетти тот же со своими костоломами… не подстрелили его еще?

Бруно посмотрел ему прямо в глаза и после короткой паузы ответил:

– Я никому не могу доверять. Особенно отцу.

– Хмммм… вон оно что… а мне, значит, доверяешь, хотя мы с тобой ни разу не друзья, а я сидел два раза за пять лет?