Андрей Марковский - Проклятие неопределённости. Роман-фантазия

Помучившись, Кира позвонил приятелю-врачу. Их приятельство началось давно, скоро будет девять лет, почти сразу после Таниных родов дочки. Беременность протекала тяжело, а после рождения Маши Таня расквасилась вдвое быстрей. Всё то время, пока болела, мучилась и умирала жена, они с Андреем тесно общались, он отчего-то отнёсся к очередному больному не так, как другие врачи. Может быть из интереса, оттого, что случай оказался редким: заболевание не могли точно диагностировать. Потом на это непонимание первопричины наложился иммунный дефицит, не ВИЧ, а резкое снижение иммунной активности организма на фоне неизвестной болезни, она так и угасла непонятно от чего, истончалась и потухла.

Интерес у доктора Андрея Николаевича к больной трансформировался в близкое знакомство с Кириллом. Кира, настрадавшийся от отечественной медицины за время течения неизвестного Таниного заболевания, был очень рад редким человеческим отношениям с врачом, с которым хотя бы можно на нормальном языке обсудить, что пробовать делать дальше. К сожалению, спасти жену так и не удалось, но отношения с доктором сохранились, Кира иногда звонил с просьбой подсказать, чем лечить сына от гриппа, Андрей обращался за техническая помощью. Прежде, когда у Киры было в достатке здоровья и случалось настроение, они встречались просто так, чтобы испить пива и поболтать о том, о сём.

Выслушав по телефону жалобы, Андрей ответил вполне в тренде современной российской медицины: острую боль лечить бесполезно, вот когда превратится в хроническую – тогда обращайся. Посоветовал выпить рюмку коньяка.

– По-хорошему надо тебе полное обследование провести, давно на слабость жалуешься, – сказал он. – На что-то очень страшное, типа рака, по симптомам и поведению твоему не похоже, однако ты без того затянул лишнего, дальше уж некуда. Полный спектр не обещаю, но денег сэкономить возможно. Начнём с простейшего: экспресс-анализы, флюорография, контрастный рентген желудка, УЗИ, показать нашим специалистам, посоветоваться. Проведём тебя через приёмный покой, как амбулаторного больного, страховку не забудь. Начинай собирать историю болезни. Сам знаешь, если что-то непонятное, надо большую кучу мнений собирать, чем больше – тем лучше.

В конце разговора добавил: приезжай прямо сегодня, я как раз дежурю, до утра буду здесь. Спокойно, начальства никакого. Заодно и поговорим, давно не виделись.

Кира помучился ещё пару часов и решился ехать в больничку. Когда-то следовало решиться, и сейчас случайность или судьба подталкивала его резким пинком в правильном направлении. В каком-то тумане, не запомнив последовательности кабинетов, куда его заводили, машинально здороваясь с находящимися там людьми в белых халатах, автоматически выполняя их команды, механически укладываясь на кушетки, подставляя себя их рукам и неопознанным приборам, он в сопровождении товарища-врача прошёл назначенное им первичное обследование. Последним пунктом программы оказалось глотание противной на вкус белой жидкости, контрастной для рентгеновского излучения, с фотографированием её внутри тела.

Некоторое время спустя, после неспешного ожидания и разговора в кабинете с коллегой Андрея Сергеем Вениаминовичем, пришёл Андрей и принёс кучу бумажек с результатами – на «цифру» и современные способы передачи и хранения данных отечественные больницы перейти не удосужились. Два врача бубнили между собой на непонятном языке, тыкали пальцем в бумаги, что-то показывая друг другу, глядели на снимок, на котором то ли видели нечто особенное, то ли, наоборот, ничего не могли разглядеть, и поэтому спорили.

Кира понял: помочь им ничем не сможет, показав жестом руки в сторону коридора, сказал: «Я отойду ненадолго? Пока вы разбираетесь». Андрей лишь кивнул: «Давай, мы скоро. Туалет в конце коридора». Вопреки заявленному поводу, в туалет нисколько не хотелось, и Кира просто прошёлся вдоль дверей, читая вывески. Здесь располагались кабинеты врачей, ординаторская, на одной двери висела вывеска «заведующий кафедрой, профессор», на другой, металлической, «старшая сестра». Он прошёлся метров пятьдесят до входа в отделение, развернулся и прогулялся в обратную сторону, обратив внимание, что цветы и растения в горшках на подоконниках не выглядят излишне здоровыми – на них тоже неблагоприятно действовала больничная атмосфера. Удивительно, все утренние симптомы пропали, глубоко вздохнуть сейчас не больно, в боку не кололо, только голова оставалась такой же ватной, но это вполне привычно в последнее время. Войдя, он не удержался и спросил озабоченных специалистов.

– Ну что, парни? Жить буду?

– Ещё как будешь, – подхватил шутку Сергей Вениаминович. – Пока не умрёшь.

– Нашли у меня чего-нибудь?

– Обсудили перспективы лечения. Смертельных опасностей не обнаружено, – немного натужно засмеялся Андрей. – Как говорит мой автомеханик – на скорость и безопасность не влияет, а хороший стук наружу вылезет. Так что ползай потихоньку, пока мы дальше будем разбираться, искать причину твоего «стука».

Ему написали, какие анализы сдать, какому специалисту показаться, отдельно Сергей рекомендовал побольше витаминов: обычный комплекс плюс аскорбинку, и ещё настойку женьшеня. «Обязательно и регулярно. Женьшень – прекрасное, незаслуженно подзабытое средство. С ним внимательно только и осторожно, соблюдая дозировку».

На том медицинская часть закончилась, время незаметно подтягивалось к пяти часам, к завершению выходных. Напоследок Кира угостил Андрея кофе из автомата в вестибюле, кофе на удивление оказался неплох. Кирилл с уважением оглядел автомат и даже записал себе его марку, хотя кофейный бизнес его не интересовал, – так, для будущего, из интереса и для личного развития. Хотя какое предстоит ему будущее, сказать никто не мог, в том числе светило местной медицины.

Когда возникает неопределённость, хорошо съесть чего-нибудь вкусненькое. Но аппетита у Киры не было никакого. Многим помогает хлебнуть пивка, прямо из горлышка, по-русски, с вяленой или солёной рыбой, картофельными чипсами со вкусом «чего изволите, у нас любая химия есть». Пить пиво и вообще любой алкоголь Кириллу сегодня не хотелось. Заниматься обычными, обязательными рабочими делами – тоже.

Он ехал к Ушаковскому мосту, по направлению к дому, машинально управляя своим «Ниссаном». Мысли были заняты не рулёжкой, а поиском хоть какой-нибудь определённости. Однако никакая не отыскивалась. Режим неопределённости не даёт строить дальних планов, мешает работать, под его влиянием не хочется затевать ничего нового, не хочется говорить комплименты женщинами, не хочется ничего покупать, не хочется читать. Разве что посмотреть кино, хорошее кино отвлекает. А ещё лучше спорт, но смотреть соревнования Кирилл не любил.