Татьяна Денисова - Книга 1. Без названия

Артур и Магда рассматривали фотографии Юры.

– Почему их так много? – спросил Артур.

Уж слишком аккуратно все разложено по годам, месяцам, иногда датам. Здесь были Юрины тетради и грамоты.

– Так получилось, – Магда замолчала.

Артур вдруг понял, что сделано это не просто так, а специально… для него, Артура Георгиевича Бланки-Смита. Все-таки ждала! Надеялась, что когда-нибудь он приедет, и она расскажет о жизни сына.

– Магда, хорошая моя. Спасибо…

– Не надо, Артур.

– Я виноват.

– Нет, я.

– Хорошо. Тогда пропустим.

– Согласна.

Под утро и у нее голос стал хрипеть.

– Пожалуй, достаточно ощущений на этот час. Надо хоть чуточку отдохнуть.

– Не обидишься? Ты-то бодр.

– Нет-нет. Все, пора, пора. Отправляйся на отдых.

– Я тебе постелю.

– Я сам разберусь. Оставь альбомы, я посмотрю.

Когда Магда ушла, он еще раз стал перелистывать жизнь сына, пытаясь рассмотреть то, чего на фотографиях не было.

Утром Артур первым услышал звук подъезжающей машины, в окно увидел Юру с большим букетом цветов. Юра не стал открывать дверь своим ключом. Он всегда звонил, когда приезжал, точно так же, как сейчас. Магда, в халате, толком не проснувшаяся, в изумлении смотрела на улыбающегося сына. Любит он делать сюрпризы.

– Юрочка, сыночек.

– Мамуля, привет, – он делал вид, что не заметил ее смущения. – Войти-то хоть можно?

– Да, конечно, – совсем растерялась Магда.

Они вошли в коридор, где стоял, прислонившись к дверному проему, Артур. Он догадался, чьих это рук дело – вот паршивка.

– Доброе утро, – как ни в чем не бывало, поздоровался Юра.

– Доброе, – ответил Артур.

Юра раздевался, а Магда стояла с цветами между мужчинами и не знала, что сказать.

– Ты чего, мам? – спросил Юра, сделав вид, что не понимает ее замешательства.

– Юра, это…твой отец.

– Я знаю, – спокойно ответил Юра.

– Знаешь? Откуда? – изумилась Магда.

– Соня вчера звонила, – Юра выглядел чрезвычайно спокойным.

– Кто? – не поняла Магда.

– Соня, мам, Соня. Девочка такая. Надо сказать, препротивное существо. Вы ее плохо знаете – я хорошо.

– Ясно, – как-то неопределенно ответила Магда. – Пойду цветы поставлю и приготовлю завтрак.

Артур, оценив поведение сына, подтвердил свои догадки. Когда Магда ушла, спросил:

– Значит, только вчера узнал?

– Нет, – честно признался Юра и посмотрел отцу в глаза.

– А когда?

– Десять лет назад.

– Как?

– Случайно. Нашел у нее маленькую фотку.

– Тогда ты и появился в ЭСВ?

– Да.

– Конспиратор.

– Я не знал, почему вы расстались.

– А что мама?

– Ничего. Молчала.

– Совсем ничего?

– Совсем… только однажды… несколько лет назад.… Но ей гордость не позволила.

– Дубина. Гордость… Мне бы сказал.

Юра отвернулся (знал бы он, чего стоили ему эти годы) и стиснул зубы, почувствовал руку на своем плече.

– Прости. Я не хотел обидеть тебя и маму. Ты здесь не при чем. Я рад, что мой сын именно ты.

Гордость не позволила попросить обняться с сыном. Гордость не позволила позволить это сделать сыну.

– Все в порядке, – ответил Юра…

Он смотрел на нее долго и нежно. Она что-то рассказывала, показывая по сторонам, но он видел лишь ее, только ее. Он не мог утолить своей жажды. «Ведь вода бывает нужна и сердцу». Они шли дальше и дальше по коридору, поднимаясь с одного этажа на другой.

– А здесь мой кабинет, – улыбалась она. – Хочешь чаю?

– Да.

– Секунду. Ну, чего стоишь, снимай пальто, вешалка справа от тебя.

Они пили чай с калачами, самыми вкусными на свете. Вдруг женщина остановилась, поняв, что за последние несколько часов он, кроме односложных ответов типа «да» – «нет», не произнес ни слова.

– Ты понимаешь хотя бы приблизительно, о чем я говорю? – спросила она, улыбаясь.

– Да.

– Это невероятно, – рассмеялась она.

Он лишь улыбался.

– Артур, очнись. Ты находишься в моем кабинете-доме.

– Почему доме? – спросил он.

– Наконец-то, первые слова, кроме «да» и «нет». Отвечаю на твой вопрос: потому, что часто задерживаюсь на работе, не хочу уходить домой: там ведь никто не ждет. У меня здесь холодильник, буфет, постель.

– Впечатляет.

Он огляделся по сторонам, с удивлением рассматривая предметы, окружающие ее в жизни. Уютно, просто, со вкусом. Кто бы сомневался.

– Выпить хочешь?

– Да.

– Наливай.

Магда достала бутылку коньяка. Они сидели напротив друг друга, растягивая удовольствие от ощущения близости дорогого человека. Тишину заполняло лишь тиканье часов, что стояли на столе.

– А… что будем дальше делать? – спросила она.

Он пожал плечами.

– Пожалуй, стоит убрать посуду. Завтра рабочий день.

Она поднялась и направилась в соседнюю комнату. Восстановив первоначальный порядок, женщина снова села.

– Что-то у меня тяжесть в голове. Наверное, выпила лишнее.

– Это вряд ли.

– Нет, правда.

– Скорее устала от впечатлений.

– Возможно, ты прав. Ты не будешь возражать, если я прилягу?

– Это же твой диван.

Магда оперлась на подлокотник, но сказалось напряжение последних часов, поэтому ожидаемого отдыха не наступило.

– Если хочешь – кури, пепельница на столе.

– Спасибо.

Опять молчание, которое прервал стук туфлей, скинутых женщиной.

– Ноги озябли. Как была – так и выскочила из дома, а теперь замерзла, – поежившись, оправдывалась она.

Он курил, глядя, как женщина подобрала под себя ноги, положила голову на руку. Дым поднимался тонкой струйкой к потолку и там терялся, смешиваясь с его белизной. Затушив остатки сигары, мужчина еще раз окидывал взглядом кабинет.

– Нет, так неудобно.

Женщина встала и полезла в шкаф. Из антресолей помимо нужной подушки упала и другая постель.

– Черт! Нужен стул. Артур, одолжи, пожалуйста.

Мужчина подал стул. После двух неудачных попыток засунуть одеяло обратно, а дверцы закрыть, она сказала:

– Помоги, пожалуйста.

– Позволь?

Артур поймал одеяло, отстранив женщину, и бросил его на диван, затем подушку. Не глядя в сторону женщины, медленно, даже медленнее, чем следовало, снял пиджак, галстук, расстегнул ворот рубашки. Подойдя к Магде, увидел опущенную голову с чуть подрагивающими ресницами. Боясь обидеть, обнял за плечи, привлек к себе. Так они стояли несколько минут.

– Твое решение? – спросил он.

Магда удивилась: решение относительно чего? Не понимая, она молчала. Артур поднял ее голову и посмотрел в глаза:

– Ты мой талисман. Все эти долгие годы я мысленно представлял этот миг. Ради него и жил.

– Артур…

– Молчи, не надо слов.

Он медленно провел пальцами по ее губам, прикоснулся к ним своими губами…

Он появился еще на заре человечества. Путь к свету оказался запутан, долог, тернист. Несмотря на трудности, он нашел дорогу, пробился сквозь слой земли и, сначала маленькой струйкой, затем фонтанчиком заявил о себе. Шли годы, проходили десятилетия, бежали столетия, летели века; люди придумали ему название – родник, источник – он стал питать реку, впадающую в море. Воды его, тяжелые от знания, но прозрачные, как и в первые годы рождения, текли в разных местах по-особому. На мелководье река сверкала прозрачностью, так что на дне просматривались и голыши в иле, и разыгравшиеся рыбы; там, где встречались валуны, выброшенные скалой осколки себя, слышалось бормотание, возможно, даже причитание, а кое-где и недовольство, выраженное в звуках пены. Когда же воды приближались к водопаду, они, сами того не замечая, подчинялись общему ритму стихии – остановиться не было ни сил, ни возможности. Низвергаясь с высоты полета птицы, где, кажется, до горизонта так близко – лишь несколько ударов сердца, где синева и белизна сливаются воедино и непонятно, где небо, где земля, волны уподоблялись урагану, сметающему все на пути в бездну. Первозданный хаос пугал, но притягивал ненасытностью чувств и ощущений.