Виктория Вольская - Я не верю

– Я веник принесу, – говорит дочь и уходит.

Я собираю крупные осколки и выбрасываю в мусорное ведро, печально смотря на них, вздыхаю. Последняя тарелка из сервиза, который мои родители дарили нам с Колей на свадьбу. Больше ничего не осталось, что бы напомнило мне о нём здесь. Его любимую кружку я случайно разбила, споткнувшись о коробку. Вита пыталась её склеить, но не вышло. Она злилась на меня за это и неделю со мной не разговаривала. Чувствую, что и после сегодняшнего нас не минует период молчанки. Дочь возвращается и сама подметает пол, обходя меня по кругу, под моим цепким взглядом. Я уже не надеюсь на продолжение начатого мною разговора, но Вита вдруг поворачивается ко мне и произносит:

– Что она тебе сказала? – спрашивает с ноткой презрения в голосе.

– Ничего особенного. Мы случайно встретились на улице, она просто спросила, как ты.

Дочь, усмехнувшись, прячет от меня печальный взгляд, подходит к раковине и выключает кран. Надо же, я даже не заметила, что он открыт.

– И что ты ответила?

– Что у тебя всё хорошо, – глазами ловлю её блуждающий взгляд, но она опять выбирает тактику побега.

– Ясно. Я спать, устала, – дочь целует меня в щёку, отчего я, немного опешив, провожаю её обеспокоенным взглядом. Она входит в свою комнату и опять запирает дверь на замок.

Перемирие окончено.

Теперь я уверена – между ними произошел конфликт. Но какой? Одна учительница, вторая ученица. Парня у Виты в школе не было, да и Алёна в тот период времени была уже на сносях, после выпускного собиралась в декретный отпуск. Чем дольше я об этом думаю, тем больше не понимаю. Нет между ними общего. Вита мне не скажет.

А если молчит Виталина, возможно, Алёна прояснит ситуацию.

Домой я возвращаюсь ближе к полуночи. В душ не иду, так как обмылся в клинике после многочасовой операции. Родители уже несколько часов как спят, и я на цыпочках прохожу в свою комнату. Хочется кушать, но шуметь тарелками на кухне не буду, мама очень чутко спит, поэтому перекусываю в комнате батончиком шоколадки. Раздеваюсь до нижнего белья и укладываюсь в кровать. Пожалуй, спать я хочу больше, чем кушать. Глаза слипаются, и я мгновенно вырубаюсь. Где-то вдалеке, сквозь сон, слышу, что гремит будильник. Неужели уже утро? По внутренним ощущениям я только глаза закрыл. Мычу в подушку, заставляя себя проснуться. Так, стоп, мелодия не будильника. Мне звонят. Работа!!! Срочная операция!!! Максимально быстро отвечаю на звонок, предварительно бросив взгляд на экран: номер неизвестен.

– Глеб? – слышу тихий и неуверенный вопрос девушки, будто она сомневается, что набрала верный номер.

– Да, – вкрадчиво отвечаю я, не узнав девичий голос.

– Глеб, это Вита. Помоги мне, пожалуйста, – она произносит это, периодически всхлипывая от слёз.

– Вита? – переспрашиваю я, так как точно помню, что номер свой я ей не давал.

– Да. Это я – Виталина. Забери меня отсюда, пожалуйста, – она уже плачет навзрыд, и я, поднявшись с постели, быстро одеваюсь.

– Ты где? – спрашиваю я, хватая со стола ключи от машины.

– В «Леоне».

– В ночном клубе? – уточняю я.

– Да.

– Где именно ты?

– В туалете.

– Тебя обидели? – с замиранием в сердце спрашиваю, бегом спускаясь по лестнице.

– Нет. Я убежала.

– Понятно. Сиди там. Буду через минут пятнадцать. Трубку не клади, можешь молчать, но телефон не отключай.

– Глеб, мне страшно.

Конечно, тебе должно быть страшно. Тебе восемнадцать, и ты находишься в клубе для взрослых в три часа ночи. Клуб «Леон» является притоном дегенератов, собравшихся под одной крышей не ради выпивки и танцев, фишка этого места заключается в ином. Каждая девушка, переступившая порог этого заведения, автоматически себя продаёт, а каждый парень является покупателем. Случайных людей там в принципе не может быть. Как Вита оказалась там? Почему забилась в туалете, если знала, куда идёт и зачем? И почему именно я должен её спасать от очередного поклонника или поклонников? Я вроде на роль рыцаря в сияющих доспехах не подписывался. Если бы не Ольга, хрен бы я сейчас мчался за её неразумной доченькой на другой конец города. Еду и злюсь на эту малолетку, не сидится же ей дома по ночам, упорхнула искать приключения на свою пятую точку. И, видимо, нашла.

Бросаю машину прямо на дороге, парковка забита крутыми тачками, мажорчики вышли на охоту. На входе меня останавливает охранник. Без объяснений причины меня не впускают в клуб.

– Послушай, парень, – шёпотом говорю бритоголовому шкафу с нашивкой на рубашке «секьюрити», – у меня там сестра. Её пытались изнасиловать. Если ты меня сейчас не пропустишь, я вызову полицию, – мои доводы для него не являются аргументом, и мне приходится импровизировать. – Она несовершеннолетняя, – парень оживает, испуганные глаза забегали. – Тебя же уволят за то, что ты её сюда впустил, – давлю я, – давай я её по-тихому уведу, без претензий.

– Проходи.

Ориентируясь на свою память, я иду в сторону уборных. Гремит музыка, полумрак, обхожу парочки, зажимающиеся в коридоре.

– Вита, выходи, – говорю в трубку телефона, оглядываясь по сторонам.

Через мгновение дверь туалета открывается и девушка появляется. А я бы её не узнал, если бы точно не знал, что именно она стоит передо мной.

Одета вызывающе, платье настолько короткое, что его хочется одернуть вниз, чтобы хоть немного прикрыть бёдра, взгляд сам спускается к красивым и длинным ножкам, обутым в туфли на каблуках. Волосы распущены. А улыбка. Чёрт, да она ещё и пьяная. Ну что мне с ней делать? Подхватываю её за локоть и быстро веду на выход. Охранник провожает нас взглядом, предварительно взглянув на Виту. Видимо, затем, чтобы запомнить девушку в лицо и больше не пропускать. На это я очень рассчитываю, нечего ей шататься по подобным заведениям. Усаживаю её на переднее сидение, сам пристегиваю её ремнём безопасности и сажусь в машину. Мне сигналят стоящие за мной машины. Я заблокировал проезд. Простите, мужики, тут девочке захотелось потусоваться, а потом она вдруг передумала. Резко нажимаю на газ.

– И как тебя мать отпустила ночью? – ворчу я, выезжая на главную улицу. – О чём она вообще думала?

– Она не знает, – сознается Вита.

– Как она может не знать, что дочь не ночует дома? – не верю, что Ольга насколько плохая мать.

– Я ушла, когда она была в душе, – убеждает меня Вита. – Она думает, что я сплю.

– А вместо себя мишку под одеяло положила? – спрашиваю я, вспомнив кадры из какого-то фильма про такую же оторву.

– Зачем? Моя комната на ключ запирается, – вещает она мне спокойным голосом.

– На хрена? – удивлённо спрашиваю я.

– Так надо, – резко отвечает она. – Не твоё дело.

– А моё дело после тяжёлой операции и девяти часов на ногах мчаться к чёрту на кулички, чтобы забрать тебя? Я тебе чем-то обязан? – говорю грубо, но меня несёт. Мозг спит и не соображает, что пора бы уже и заткнуться. – Ты мать свою уже извела, она на приведение похожа. Прыгает перед тобой, как обезьянка в цирке, делает всё возможное, лишь бы Виточке угодить. Чего тебе ещё в жизни не хватает? Экстрима захотелось? Так что ж не осталась в клубе?