Галина Губайдуллина - Квакеры «Создатели рая»

– Я не спешу с выводами, надо посмотреть, как будут действовать ваши новые законы и условия жизни, – отвечал Шёпот Леса.

– Часто здесь бываете? – спросил у него Уильям Пэнн.

– Да, продаю мясо и шкуры.

– Я имел в виду: в питейном заведении.

– А где ещё мужчина может узнать последние новости?

– Моя душа просит праздника, – пьяно заголосил Вуди Стингер.

– Твоя душа всегда просит праздника, – ворчала Дрю.

Она села за соседний стул, некто участливый заказал ей лёгкого эля.

– Когда здесь появятся танцовщицы? – обводил потускневшими и полу прикрытыми глазами Бык.

– По-моему, сегодня проводить воспитательную работу со Стингером бесполезно, – вздохнул глава колонии.

Кто-то из мужчин посоветовал:

– Один удар в ухо заменяет три часа воспитательной беседы.

Собутыльники дружно засмеялись.

Вбежавший в кабачок молодой Джон Эванс, радостно сообщил губернатору:

– Дорогой друг! Прибыло в гавань ещё несколько кораблей. Белфастский корабль привёз шотландцев из Ольстера, приплыли также ирландцы и немцы.

Пэнн побежал на пристань лично встретить прибывших.

Люди в большинстве были католиками и на квакеров смотрели с опаской.

Одна ирландская женщина негромко ныла на ухо мужу:

– Ты желаешь нашим детям войны.

– Что ты говоришь, женщина?

– Ты привёз нас сюда, на чужую землю, где полно индейцев.

– Лучше было жить на камнях, называемых Ирландией? И нет понятия «чужой земли» потому, что земля круглая.

Губернатор так был счастлив, что его колония численно возрастает, что, оглядывая бедно одетых, потрёпанных судьбой людей, горячо говорил Эвансу:

– Отныне я скинул с себя чувство брезгливости перед людьми опустившимися, не устоявшими под ударами рока. Перед теми, кто болен и нищ. Бог послал нам их, дабы мы не забывали неприкаянных. Самые закоренелые преступники, пьяницы и прочие «отбросы» общества более не отвратительны мне, так как стали они таковыми в большинстве по вине людей. И я ни раз был причиной опущения личности… Отныне буду стараться ни словом. Ни взглядом, ни действием не оскорблять достоинство человека. Наша задача помочь таким людям, дабы они не вернулись на стезю греха. Накормить голодных и дать одежду, лишённым крова.

– Как скажете. Я запишу в блокнот фамилии всех нуждающихся и выдам средства из кассы, – поддакивал услужливый Эванс.

Уильям Пэнн громогласно читал проповедь:

– Я приветствую вас на своей земле! Каждое наше действие, преступающее совесть, приносит адские плоды, атрофирующие сознание и понимание жизни. Любые отклонения от добра и морали неизбежно приводят к преступлению или бесславному поступку, приносят вред душе или здоровью.

– Пока расположиться вы можете в трактирах, а завтра землемер выделит наделы каждому, кто способен заплатить, – добавил Джон Эванс.

Дрю Стингер назло мужу тоже решила напиться.

После третьей кружки пива к ней подсел расторопный мужичок и зашептал:

– Ты достойна того, чтобы тебя любили всю ночь.

– Что Вы такое говорите? – покраснела бабёнка, – Раз в месяц по часу утех и то утомительно.

– О, да ты, дорогуша, не была в горячих руках.

Дрю застенчиво наклонила лицо к глиняной кружке с пивом.

Маркхэм с дочерью выходил из кабачка и говорил Шёпоту Леса, что тоже вышел на свежий воздух:

– Самая великая ценность коллектива – взаимопонимание и общение. Я буду рад, если ты будишь ходить в школу для индейцев, там будет преподавать моя дочь.

– Чему же вы собрались учить мой народ?

– Истории, географии, математике…

– Истории белых?

– Наука не может принадлежать одним белым, она – достояние всего человечества.

– Я смотрю, многие оценили благодать дружественного общения, – с сарказмом проговорил индеец и указал в сторону.

У Уильяма похолодело на сердце от увиденного. Ирландцы и новые квакеры били друг друга так, что в стороны летели зубы, кровь, пуговицы. Мужчины падали и вставали, чтобы вновь присоединиться к дерущимся.

– Шёпот, посмотри за моим ребёнком. Стойте здесь, а я быстро… – сбивчиво протараторил вице-губернатор и побежал разнимать людей.

Девочка боязливо глянула на сурового дядьку в чудных, кожаных одеждах и поёжилась.

– Я не ем маленьких девочек, – улыбнулся индеец.

– Давно не едите? – уточнила Альфредия.

– Со вчерашнего дня, – пошутил Шёпот Леса.

Ребёнок с опаской отошёл на несколько шагов от странного чужака.

– Меня зовут Уриэл, – представился ей сын Стингеров, которому надоело скучать одному, – А домашние называют Ури.

– Альфредия, – отозвалась девочка, – А папа зовёт меня Фрэдди. Знаешь страшную историю о привидениях?

– Не-ет.

Отец девочки тем временем кричал, что есть силы:

– Прекратить драку!

Но разгорячённые молодецкой удалью мужики и парни продолжали дубасить друг друга.

Тут подоспел Колин Клинджел с бригадой милиционеров, которые дружно стали разнимать дерущихся, орудуя дубинками, возмутители спокойствия устало стали разбредаться.

Маркхэм поймал одного из парней за руку, узнавая причину драки.

– Мы работали, как волы, а Лауден Кэнзи, лодырь и пройдоха, отлёживался! Прокувыркался всю ночь с девкой, а теперь отсыпаться вздумал!

Одного молодого человека Клинджел решил арестовать и предъявить ему на суде иск о превышении самообороны.

– Ты бил человека, когда тот упал и не мог сопротивляться! – выговаривал арестованному генерал, – За что ты так искалечил парня? Где же твоя терпимость? Где Божьи заповеди?

– Ударили меня по левой щеке, я подставил правую. Ударили меня по правой щеке… а дальше в «Библии» ничего не сказано, и я действовал дальше, как совесть подсказала.

– Ещё и паясничаешь… – укоризненно качал головой Клинджел.

Уильям Маркхэм подошёл к Шёпоту Леса, поблагодарил за присмотр за ребёнком.

– Белые всегда дерутся между собой?

– А индейцы разве нет?

– Нас судит шаман. Мы бьём только врагов из другого племени.

– Враги из другого племени такие же индейцы. Нет разницы. Просто у белых большое племя.

Вице-губернатор подошёл к детям.

Его дочь рассказывала мальчику о событиях недавней истории:

– Английский король Карл Первый Стюарт вёл свой род от древних кельтов, а те имели свои священные деревья. Вот и короля был свой любимый дуб. Оливер Кромвель приказал срубить могучего исполина и распилить на дрова. Дуб отомстил всем дровосекам, все они погибли в скором времени. Да и сам Кромвель как-то подозрительно нехорошо окончил свои дни…

– А наши люди срубили столько много деревьев… – испуганно залепетал Ури.

– Но эти-то не волшебные, – успокоила его девочка.

– Фрэдди, идём домой, – позвал дочь Уильям.

– Папа, а можно Уриэл Стингер будет приходить к нам играть со мной?