Людмила Толмачева - Мечты сбываются. Роман

И вновь она одернула себя. Для чего трястись от страха перед смертью, если в планах предусмотрена встреча именно с ней, безглазой каргой в черном капюшоне. Но тут уж ничего не поделаешь – первобытный страх, заложенный природой, неискореним и за редким исключением не поддается управлению.

– Приехали, – сообщил водитель, когда они остановились у освещенных ворот какого-то особняка. – С вас двести пятьдесят рублей.

– Двести пятьдесят? – рассеянно переспросила актриса, разглядывая высокое здание пансионата.

– Ну да. Обычно беру двести. Но в темное время, сами понимаете…

– Нет-нет, не беспокойтесь. Я заплачу.

Она порылась в сумочке и протянула ему триста рублей.

– Сдачи не надо, – торопливо предупредила она.

– На амортизацию пойдет, – рассмеялся парень. – Утром привез отдыхающего, по выправке военный, я таких сходу определяю, так он тоже триста заплатил. Говорит, на наших дорогах на одном ремонте можно прогореть.

– Спасибо вам, – сказала Воронцова, выходя из авто. – С Наступающим.

– И вас так же! Все у вас сбудется, вот увидите.

– Почему? – машинально спросила она.

– В «Мечту» приехали. Ни куда-нибудь.

* * *

Татьяна украдкой разглядывала «новенькую».

Худое лицо немолодой аристократки, с высокими скулами и точеным носиком, выражало ту степень отрешенности, когда человек либо очень устал, либо перенес тяжелое горе. При этом макияж был выполнен профессионально, местами с небольшими излишками, но в целом не портил, а только подчеркивал правильность черт и наличие вкуса.

Элегантное пальто с чернобуркой, изящные сапожки на гвоздиках и сумка из дорогой кожи, благоухающая модными духами, наводили на мысль, что бегать по магазинам с авоськами и стоять у плиты, чтобы накормить семью, этой женщине не приходится.

– Ольга Васильевна, вы у нас только до первого января? – поинтересовалась Татьяна, отметив, что других вещей у элегантной дамы, кроме небольшой дорожной сумки и изысканного клатча, не было.

– Да, – коротко ответила Воронцова, не глядя на хозяйку. – А номер, как и обещали, с балконом?

– Да, конечно. Правда, в такой мороз вряд ли захочется проводить время на балконе, но…

– Я привыкла к зарядке на свежем воздухе, – сухо пояснила гостья.

– А-а, тогда понятно. Пойдемте, я провожу вас в вашу комнату.

– Спасибо.

– Через час у нас ужин. Я накрою здесь.

– Хорошо, – меланхолично отозвалась гостья и посмотрела наверх.

Ей показалось, что за балюстрадой галереи мелькнуло испуганное лицо молодой женщины. Испуг исказил ее черты, превратив лицо в трагическую маску.

Воронцова пожала плечами и пошла следом за Татьяной, стараясь больше не смотреть по сторонам и не впитывать в себя обстановку чужого дома.

Зачем ей эти детали? Эта посторонняя жизнь с ее страхами и проблемами. У нее свой путь и своя цель, ради которой она приехала сюда, в затерянную среди снегов и сосновых лесов глубинку, не обозначенную ни на одной карте мира.

– Располагайтесь удобнее, – мелодичным голосом говорила Татьяна,

плавно обводя рукой небольшую уютную комнату, оформленную в пастельных тонах. – А в восемь часов ждем вас на ужин.

– Спасибо.

Татьяна вошла в холл, но вдруг всплеснула руками и вернулась обратно. Постучав в дверь к Воронцовой, она заглянула в комнату и увидела сценку, которая потом не давала ей покоя, наводя на размышления о людских странностях.

На кровати, в пальто и шапке, с сумкой в руке лежала Воронцова и смотрела в потолок. Ее безжизненное лицо не отражало ни одной эмоции.

Татьяна кашлянула и искусственно бодрым тоном извинилась.

– Извините, ради бога! Памяти совсем нет…

Странная постоялица поднялась и, ничуть не смутившись, спросила:

– Что вы хотели?

– Я забыла спросить, что вы предпочитаете на ужин? Диетическое или от мяса не откажетесь?

– Мне все равно.

– Ну, тогда, как и всем. Тефтели под белым соусом.

Татьяна закрыла за собой дверь и задумчиво потерла переносицу.

Надо рассказать мужу, решила она, отправляясь на кухню.

Ровно в восемь часов спустились молодожены. Они ворковали между собой, не замечая тщательно выполненного убранства стола – главной гордости хозяйки, вложившей в эту красоту все силы и талант. Вскоре появился Балашов, а за ним и Артур.

– Добрый вечер, господа! – непринужденно воскликнул Артур, отодвигая стул. – Меня зовут Артур. А вас, юная леди?

– Настя, – смутилась девушка и переглянулась с мужем.

– Алексей, – исподлобья посмотрев на Артура, представился он.

– А я Сергей Владимирович, – улыбнувшись молодой паре, сказал Балашов.

– Очень приятно, – нежным голосом ответила Настя и покраснела.

– Неужели в наше время такое возможно? – обращаясь к Балашову, театрально удивился Артур.

– Вы о чем? – не понял тот.

– Разве молодые девушки не разучились краснеть?

– Как видите, – серьезно ответил Балашов и, заметив вздувшиеся желваки на лице Алексея, добавил: – Надеюсь, что и молодые люди не разучились отстаивать честь своих дам.

– К сожалению, рыцарский век остался в прошлом, – вздохнул Артур, не сводя глаз с Насти. – Молодежь выбирает пиво, непечатный сленг и унисекс, причем девушки не отстают от парней по крутизне разборок.

– А зачем обобщать? – не выдержал Алексей. – Вы похожи на бабушек у подъезда, ругающих молодежь за мини-юбки. Сами-то, небось, пивко уважаете?

– Алеш! – цыкнула на него Настя, дернув за рукав.

– Вы мне нравитесь, – усмехнулся Артур.

– А вы мне нет, – отрезал Алексей.

– У-у, – насмешливо протянул Артур.

Их рокировку остановил приход Зои.

– Добрый вечер, – смущенно поздоровалась она и села на краешек стула.

– Здравствуйте, – ответил Балашов и отвернулся, чтобы не смущать женщину еще больше.

Артур кивнул, скользнув равнодушным взглядом по ее бледному лицу без намека на пудру и тушь, и вновь уставился на Настю.

– А вот и горячее! – радостно объявила Татьяна, подходя к столу с фарфоровой супницей. – Обещанные тефтели в белом соусе.

– Божественный аромат, – втянув в себя воздух, похвалил Артур.

– И такой же вкус, – поддакнула Татьяна, накладывая в тарелки дымящиеся тефтели.

– А вы с Юрием разве не разделите с нами трапезу? – осведомился Артур.

– Если не возражаете.

– Мы будем только рады, – ответил за всех Балашов.

– Артур, наполните, пожалуйста, бокалы. Сегодня у нас испанская «Малага», – похвастала Татьяна.

– Да вы что? – вытянул лицо Артур. – Комплимент из знойной Испании нашей сибирской глухомани? Не верю.

– Не верите в подлинность вина? – расстроилась Татьяна. – Вообще-то оно куплено в Интернете. Специально для праздника.

– Не будем заранее судить, – заступился за выбор хозяйки Балашов. – Давайте-ка я сам разолью.