Эли Фрей - Жизнь на Repeat

Несмотря на то что наш с Артемом номер был несложным – взмахи палочками вправо, влево, вращения, – репетиции заняли две недели. Репетировали мы в актовом зале вместе с другими учениками. Одна группа тренировалась шагать в ногу для участия в «Бессмертном полку», другая – синхронно вращать игрушечные автоматы. Группа девочек репетировала танец-шествие с помахиванием платочками. Учителя занимались с другими группами, а мы с Артемом стояли в углу, предоставленные сами себе. Самое сложное в нашем номере было синхронно подбросить и поймать палочки.

Каждый раз на репетицию Артем приносил две пачки сока и две булочки на перерыв – для себя и меня. А после репетиции провожал меня домой. За эти две недели я провела рядом с ним больше времени, чем за все три года учебы. И я поразилась, что Артем по своему поведению и характеру казался гораздо старше других одноклассников.

Один раз он пришел на репетицию в подавленном настроении. Я спросила, что случилось – он только отмахнулся. Но мне все же удалось выяснить. Папа Артема наказал его за увлечение творчеством. Артем обожал лепить монстров и рисовать страшный грим, был помешан на хоррорах. Он мог нарисовать рожу зомби, вампира, любого чудища. Но его суровый отец-генерал считал, что все это – пустая трата времени, ерунда, не для настоящего мужчины. Он запретил Артему рисовать и сурово наказал, когда тот снова взялся за краски. Со временем я заметила, что к гриму, да и вообще искусству, Артем охладел…

Я сочувствовала Артему, но не знала, что посоветовать. С таким суровым папой не особо повоюешь.

Школьный парад прошел по плану и без помех. Мы с Артемом маршировали впереди колонны. Я чувствовала огромную гордость, особенно когда увидела фотографию на первой странице городской газеты. Фотограф сделал кадр так, что мы были в центре, впереди всех. Тут постарался папа Артема, у которого были связи с редакцией. Я пялилась на наше фото до ночи, а потом так и уснула – в обнимку с газетой.

Вот так в тот год я влюбилась в Артема. После парада все пошло как раньше – мы здоровались, спрашивали друг у друга домашние задания, одалживали ручки и циркули. Но, к моему огорчению, мы не стали друзьями. Я не могла сама сделать первый шаг – я жутко стеснялась своих чувств и скрывала их ото всех, даже от Иры.

С Ирой мы гуляли примерно до одиннадцати. Последние два часа мы сидели на травянистом берегу реки, у пристани, и распивали бутылку вина. Потом подруга захотела домой, и мы попрощались. Но мне домой не хотелось – с мамой я договорилась на половину двенадцатого, и я решила задержаться еще на полчаса.

Совсем стемнело. Вокруг ни души, одинокий фонарь освещал пристань. Я смотрела на воду, серебристую от сияния далекой холодной луны. Отсюда были видны дома; в некоторых уже погас свет, из некоторых доносились голоса и звон посуды.

Безветренную тишину прерывал лишь стрекот сверчков. Я была без туфель, мягкая трава приятно холодила ступни, разгоряченные после прогулки на каблуках.

Мне не хотелось домой, потому что было очень стыдно перед мамой. Я злилась, но не на нее, а только на себя. Повела себя как маленькая, глупая и противная девчонка! А разве я не была глупой? Разве умная, взрослая девушка стала бы вести эту дурацкую игру, симулировать месячные, просить у подруг прокладки? Вряд ли.

Вдруг мои мысли прервали шаги – кто-то шел к пристани! Я задержала дыхание, не желая, чтобы меня заметили. Я лежала на склоне ближе к воде, здесь темно, может, меня не заметят?

На пристани показалась одинокая фигура с пакетом в руках. В пакете что-то звякало, будто монеты. Что это? Сокровища? Заинтригованная, я насторожилась. Фигура встала под свет фонаря, и я увидела… девушку. На ней были белая майка, шорты и кислотно-зеленые кроссовки. Что она тут делает? И что принесла в пакете?

Я встала с травы и осторожно подошла к краю пристани. Здесь я пригнулась так, чтобы хоть что-то видеть, но не выходить из темноты.

Девушка какое-то время сидела молча, повернувшись ко мне спиной. Смотрела на воду, думала о чем-то. Плечи тихонько сотрясались. Неужто плачет? Да что с ней такое?

Шуршание пакета, звяканье железа – девушка что-то вытащила. Взмах руки, плеск – и это что-то теперь под водой. Девушка вытаскивала одну вещь за другой, каждую ждала участь первой. Девушка не успокоилась, пока пакет не опустел. Побросав все вещи в воду, она решительно встала – я еле успела пригнуться – и ушла по пустырю к домам.

Подождав немного, я ступила на пристань, потрогала пустой пакет, посмотрела в воду. Ни минуты не раздумывая, быстро сбросила одежду и вошла в реку.

У пристани вода едва доходила мне до пояса. Я пошевелила ступней, нащупала твердый предмет, ловко, как обезьяна, достала его ногой и пригляделась. Похоже на кубок. Я решила, что рассмотрю его позже, нащупала другой предмет и достала – на этот раз что-то вроде монеты на ленточке.

Мне удалось выловить около двадцати предметов. Сидя на пристани и дрожа от холода, я оглядела свои находки. В тусклом свете фонаря блестели медали, статуэтки, значки, кубки, броши – да это же награды за соревнования! Также я выловила с поверхности реки бумажные грамоты. Они не успели размокнуть, но пока я не смогла прочитать, что на них написано. Еще среди находок были спортивные чешки, напульсники и гимнастическое трико. Думаю, я выловила не все, на дне осталось еще много предметов. Но от холода у меня уже стучали зубы, и я прекратила поиски.

Я собрала улов в оставленный пакет и вскоре двинулась обратно к дому.

В своей комнате я как следует рассмотрела сокровища и изучила надписи.

Это оказались награды за достижения в спортивной гимнастике, присужденные какой-то Авдеевой Елизавете. Медали за областные, региональные, всероссийские и международные детские и юношеские соревнования, кубки всемирных игр, награды за детские турниры, грамоты за открытые первенства, кубки губернатора…

Я присвистнула – спортсменка оказалась не простой, а с богатым прошлым. Я вертела в руках мокрое гимнастическое трико с блестками. Интересно, сколько пьедесталов оно видело? Почему девушка выбросила эти вещи? Что с ней произошло?

Полночи я не могла заснуть, думая о таинственной незнакомке.

Кто ты такая, Лиза Авдеева?

Максим

На следующий день после кино я с трудом проснулся – полночи не спал, все думал о том, что со мной произошло и как к этому теперь относиться. Как быть геем? Должен ли я поменяться? По-другому себя вести?

Не уверен. Пожалуй, я останусь самим собой.

Я отключал один будильник за другим. Сегодня мы с Артемом, как всегда, собирались на наш традиционный утренний воркаут, пропустить тренировку я не мог. Так что под трезвон какого-то из будильников я все же окончательно проснулся. Сбросил одеяло, быстро направился в ванную. Идя по коридору, я обратил внимание, что дверь в комнату старшей сестры приоткрыта. Внезапно я кое-что вспомнил, а потом сопоставил между собой несколько фактов. Хм. Любопытно.