Эли Фрей - Жизнь на Repeat

Дело в том, что, когда мне было двенадцать, я зашел в комнату Динки, открыл ящик комода, где она держит украшения, и стал перебирать и примерять их. Я не знаю, зачем я это сделал, – в тот момент я и не задумывался. Просто надевал ее кольца и колье, смотрелся в зеркало. Нашел среди сережек клипсы – и тоже примерил. Я долго смотрел в зеркало, так внимательно, будто пытался разглядеть за своим отражением чье-то еще. А потом аккуратно убрал все на место и вышел из комнаты.

Я заходил к ней еще несколько раз – смотрел на одежду, гладил ткань платьев. Пытался понять, нравится ли мне это ощущение, и не мог.

Я не понимал, что со мной происходит, но почему-то мне тогда показалось, что я делаю что-то мерзкое и постыдное. Я пообещал себе больше никогда не притрагиваться ни к шмоткам сестры, ни вообще к какой-либо женской одежде или украшениям.

После ванной я пошел на кухню, где, зачерпнув из мультиварки приготовленную мамой овсянку с изюмом, сел завтракать. За завтраком думал о том случае с Динкиными вещами и вчерашнем открытии. Неужели я по природе гей? И это было заложено во мне изначально? Но в детстве мне никогда не хотелось играть в куклы и напяливать платье Снежинки. Или это больше к трансам? Геи – это ведь необязательно розовые брюки в обтяжку? В «Горбатой горе» геи вообще – брутальные ковбои… Хотя я, конечно, не смотрел, избегал этого фильма. Может, зря? Каково это – быть геем? Что я знаю об этом? Да ни черта!

Подобные мысли занимали голову, пока я завтракал, одевался и даже когда мы с Артемом потрусили к нашей любимой тропинке, пролегающей вдоль реки. Он заметил, что я сегодня какой-то задумчивый, спросил, в чем дело, но я отмахнулся.

Тридцать минут пробежки и тридцать – силовухи на турнике. Так проходило каждое наше выходное утро. Я делал это ради Артема, чтобы лишний час побыть с ним. Если б не он, хрен бы я так себя мучил.

После пробежки мы пошли на площадку. Недалеко на лавочке с бутылкой воды в руках сидела незнакомая девчонка. Я бегло взглянул на нее – ничего особенного, белобрысая, загорелая. Угловатая какая-то, широкоротая.

Мы сняли футболки, подошли к турнику, начали подтягиваться, а потом стали делать разные трюки. Артем взялся за горизонт [4] Горизонт – статический элемент, при выполнении которого нужно удержать свое тело горизонтально с помощью двух рук, не касаясь опоры ногами. , а я, заметив, что девчонка поглядывает в нашу сторону, начал с драконьего флага – он у меня всегда круто выходил. Встав спиной к столбу турника, я обхватил его руками над головой и уперся плечом, а затем за счет пресса поднял тело и выпрямил ноги так, чтобы принять горизонтальное положение. Сделал несколько подходов. На ключицу давил железный столб, от чего она всегда дико ныла после этого трюка. Но я не обращал внимания и чувствовал себя Брюсом Ли.

Вскоре девчонка подошла к нам и уже не скрывала, что пялится.

– Вожми копчик сильнее. И сведи немного ноги. Так будет ровнее, – обратилась она к Артему. Вся такая деловая и суровая.

Артем посмотрел на нее с удивлением, а я чуть не задохнулся от возмущения. Что? Она еще будет советы давать? Да кто она такая?

– Понял. Спасибо, тренер, – хмыкнул Артем, потом немного подумал и посмотрел на девчонку хитро: – Может, покажете неучам, как правильно?

Он хотел ее поймать. Но она, улыбнувшись, ответила:

– Легко.

Девчонка подошла к турнику и сделала горизонт. Мы смотрели на нее с открытыми ртами.

– Стало понятнее? – спросила она, спрыгнув.

– Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя идеальный горизонт? – В голосе Артема было неприкрытое восхищение.

– Ты. Только что.

– Я Артем. А это Макс, – представил нас друг.

– Лиза.

– Откуда ты?

– Вон мой дом. – Девушка указала на соседнюю с Артемом многоэтажку.

– Странно. Не видел тебя тут раньше.

– Я не часто тут бываю. У меня тут отец живет, а я – с матерью в Москве.

– Понятно. Воркаутом давно занимаешься?

– Несколько лет.

– Что еще можешь?

– Да все, – сказала она с вызовом.

– Спичаг [5] Спичаг – элемент силовой гимнастики, представляющий собой выход в стойку на руках из поперечной складки. можешь?

– Легко.

Спичаг у нее вышел на десять из десяти! Мы продолжали обалдевать.

– Вау! – только и сказал я.

Довольная, девушка подошла к нам.

– Поздравляю. Ты только что разрушила все мои стереотипы о девушках. – Артем улыбнулся.

– Буду считать за комплимент. Разрушать стереотипы у меня получается лучше всего, – гордо улыбнулась она в ответ.

Я слушал этих двоих, стоя чуть в стороне, наблюдал и думал. Что происходит? Они что, флиртуют? Я почти не смотрел на девчонку, глаз не сводил с Артема. Да что это с ним? Я начинал злиться. Сильно злиться. А может… ревновать?

– Ты, получается, по утрам тоже занимаешься? – спросил Артем.

– Ага, бег и воркаут.

– А завтра тут будешь? Нет… То есть послезавтра? Завтра у нас линейка.

Я недовольно глянул на Артема.

– С вероятностью в тридцать пять процентов. – Лиза пожала плечами.

– А что так?

– Я обычно раньше выхожу.

– Во сколько?

– Часов в девять.

– Окей, нам подходит. Ты же не против?

Она неопределенно дернула головой: то ли кивнула, то ли мотнула. По этому жесту было понятно, что ей плевать – она не против, но и особого восторга нет.

Артем собрался тренироваться с ней? А меня он спросил? Ах да, конечно, когда дело касается девок, никакого Макса не существует!

– Я закончила уже, пошла, – сказала девушка и без прощания потрусила в сторону дома.

– До встречи… – Артем проводил ее взглядом – смесь удивления и восхищения.

Я тоже смотрел ей в спину и думал, что вот-вот прожгу дыру в ее футболке.

– Что, запал? – поинтересовался я раздраженно.

– Что? Нет, не запал. Но она клевая. Ты много девчонок знаешь, которые делают такой горизонт?

– Ни одной, кроме этой.

– Ну, вот и я тоже.

– Ладно, заканчиваем треп. Давай по флажку.

Я делал элемент, а про себя все возмущался поведением этой гордячки. Я думал, что просто ревную, и не мог признаться самому себе, что дело не совсем в этом. Ее самоуверенность и независимость, дерзость, странное очарование и такая непохожесть на других девчонок заворожили меня. Именно поэтому я не мог выбросить Лизу из головы.

Из колонок ревели 2rbina 2rista. Я был у Артема в комнате. Допил пиво, смял банку и побежал к баскетбольному кольцу над мусорной корзиной.

Артем, сидя за столом, доделывал работу для своего ютуб-канала – рисовал на кисти левой руки страшную гниющую рану. Три пальца отсутствовали, их гнилые обрубки лежали рядом. На столе над Артемом висел штатив с телефоном – он снимал процесс.