Ксения Нихельман - Музыка перемен. Книга первая

– Да, грустно. Но не в этом дело. Освобождается место. Ты это понимаешь?

– Естественно!

– Я хочу, чтобы освободившееся место заняла ты.

– Я?

– Да. Я хочу сделать так, чтобы эту должность заняла ты, – повторил он.

– Но как же? Как же резерв, как же диплом магистра? Это же распоряжение генеральной! Это невозможно. Невозможно обойти правило.

Удальцов повернулся ко мне спиной. Он молча смотрел в окно. Я не знала, что и думать. Меня поразило его желание. На минуту мою голову посетила мысль, а если я ему действительно не безразлична, пусть не в романтическом смысле, а в профессиональном, как специалист? Но так ли это?

– Скажи, ты готова сейчас занять эту должность? От тебя требуется только один ответ: да или нет! – Начальник был настойчив и тверд.

– Я… Не знаю. Да, скорее всего, да. – Внутренне я не была готова, все происходило слишком быстро. Я ждала этого предложения больше года. И вот теперь от меня требовался ответ, одно слово, которое решит мое будущее. – Но как?

– Не думай об этом. Об этом позабочусь я. – Его голос перестал быть твердым. – Только при одном условии!

– Да?

– Я хочу чаще слышать твой голос.

Звонок. Мой телефон. Максим. Слава небесам!

– Извините, мне нужно выйти, ответить, – на одном дыхании выпалила я и кинулась прочь.

Удальцов явно остался разочарованным в происходящем. Я спустилась на первый этаж и вышла из прокуратуры. Состояние такое, как будто меня сначала сбил трамвай, а потом тащил несколько километров за собой. Замечательно, меня сегодня действительно чуть не сбили. Ох, лучше бы сбил!

– Что случилось? – Макс передал мне коробку.

– Ты чем слушал? Я же сказала бежевые ! А это коричневые!!! – Что-то слишком многовато на сегодня дальтоников. – Вот к чему они?

– Какая разница? Кто заметит-то? Кто вообще смотрит на цвет? Не босиком же идешь!

– Сегодня пришлось и босиком. Не понимаю вас, мужиков, говоришь одно – делаете другое. Хочешь, чтобы все было так, а у вас все через одно место!

– Выкладывай! – приказным тоном сказал брат.

С чего начать? С того, что меня хотят взять на работу, или с того, что чуть не умерла с Тициано Ферро в ушах. Решила начать с худшего.

– У нас место освободилось. Хотят взять меня.

– Серьезно? Слушай, это же отлично. Ну, улыбнись ты! – Макс взял меня за подбородок и внимательно оглядел. – Ты не рада?

– Почему? С чего ты взял?

– Не обманывай меня! Я тебя знаю. Что произошло?

– В общем, Удальцов сказал, что это он хочет меня на эту должность. И именно он позаботится о том, чтобы меня взяли.

Повисла тишина. В машине надрывался только приемник.

– Почему молчишь? – Я надеялась, брат первым выскажет то, что сама боялась произнести вслух.

– Ты ведь сама знаешь.

Знала, но слова застряли в горле.

– Придется отблагодарить его. За каждый подарок приходится платить. – Брат немного помолчал, потом добавил: – Все зависит от того, что ты сама к нему чувствуешь! Если он тебе нужен, радуйся. Если нет, не вижу смысла продолжать дальше. Просто откажись и все, действуй по старому плану: получай ходатайство прокурора, в резерв и на работу. Если хочешь знать мое мнение, то лучше отказаться.

– Год в трубу вылетит, к чертям! Эти последние пять месяцев меня совсем извели. Я не знаю, как поступить! Да, он мне нравится. Я о нем думаю. Его присутствие меня волнует! Но это аморально! У него жена! И он не разводится, если чувствует ко мне нечто большее, чем обычное плотское желание! Разве я не права?

– Права. Конечно, права. Я полностью тебя поддерживаю. Поэтому и говорю, что вся ситуация будет сложной для тебя. Ты не такая. Согласишься, он потребует расплатиться, ибо он не даром делает такой широкий жест. А ты не сможешь, пусть и он тебе не безразличен. Была бы другой, то его жена не была бы ему женой.

– Я не хочу быть как все. – Я покачала головой. – Может, мы зря так о нем думаем? И он хочет себе в команду хорошего специалиста, вот и все. Никакой романтики. Как тебе такой вариант?

– Может быть. Не будем о плохом. – Макс кивнул в знак согласия и поцеловал меня в макушку. – Все образуется! В любом случае принимать решение тебе, к моему мнению ты можешь только прислушаться.

– Спасибо. Я знаю.

До конца рабочего дня оставался час. Иван Николаевич попросил меня помочь ему со статистикой. Статистика – кошмар наших дней. Целая груда статистических карточек, отображающих полное движение уголовных дел. И каждую карточку необходимо проверить на достоверность. Унылая и утомительная работа. Неудивительно, что Удальцов позвал на помощь, – один он бы и до утра не справился.

Я глянула на часы. Половина девятого. Время пролетело незаметно. Постепенно работники этажа разошлись по домам, и мы с Удальцовым остались одни на этаже. Чтобы немного размяться, я встала и подошла к окну. Наши окна выходили в центр города. Наступала осень, и темнеть стало на улице раньше. Уже зажглись уличные фонари, у жильцов из соседних домов в окнах загорался свет. Мне нравилось это время суток. Не сумерки, а то, что позже. Сумерки наводили на меня грусть, казалось, что в этот часовой переход между днем и вечером мир замирал в ожидании чего-то. Все покрывалось прозрачной дымкой и не шевелилось, будто зависало на паузе. С окна открывался красивый вид. Я облокотилась на широкий подоконник и разглядывала вечернюю улицу. Машины, прохожие, все спешили, но уже с работы домой. Другая спешка, однако такая приятная, в отличие от утренней безудержной гонки на работу.

В отражении окна я заметила, как Удальцов приблизился ко мне.

– Красиво! – Он смотрел через мое плечо в окно.

– Да, очень. Вечернее и ночное время – это мое время.

Мужчина вопросительно посмотрел на меня. Я улыбнулась.

– В том смысле, что люблю это время суток. Вечерние прогулки под горящими уличными фонарями, ночное звездное небо. Оно волшебное. Вы часто смотрите в небо?

– Нет, не часто. С города его совсем не видно. Мешают высотки, из-за этого ночное небо слишком высоко. Я смотрю, ты романтик.

– Почти. Вы верите в примету: если упадет звезда, и за эту секунду успеть загадать желание, то оно сбудется?

– Какая ты глупая! – Удальцов мягко засмеялся. – Не звезды исполняют наши желания, а люди! – Вдруг его руки оказались на моих бедрах. – Если тебе так лучше, загадай сейчас желание. Я исполню его. – Еще секунда, его губы на моей шее, руки постепенно поднимались выше.

Невероятным усилием я дотянулась до края стола, где лежала кипа карточек, и скинула их на пол. Проверенные перемешались с непроверенными. Я одним разом убила многочасовую работу и пылкую страсть своего товарища. Карточки собирали в полном молчании. Теперь вряд ли я буду выполнять обещание много говорить. А после я быстро сгреблась и побежала на автобус без оглядки. Максим, как всегда, прав, необходимо отказаться.