Николай Бредихин - Багира. Любовный детектив

Ирина вздохнула.

– Ладно, главное, что ты меня поняла. Особенно хочу отметить, как быстро ты освоилась в своём «розово-голубом» мире. Вот я в нём до сих пор ничего не понимаю. На мой взгляд, это просто раковая опухоль, которую нужно безжалостно удалить. Но нам с тобой давно пора на работу, мы и так заболтались. У меня к тебе предложение: чёрт с ней, с этой «Косынкой», а нельзя нам куда-нибудь ещё завалиться? Вдвоём. Ты будешь при мне как гид, экскурсовод. А то я там ещё, по своей всегдашней привычке, вляпаюсь во что-нибудь или увяжется за мной какой-нибудь грязный типчик, неправильно поймёт.

– Не вопрос, – без колебаний согласилась Евгения. – Хоть сегодня. Самые удачные дни в таких заведениях – пятница и суббота, но зато гораздо сложнее туда попасть.

Ирина оживилась.

– Вот сегодня как раз самый подходящий вечер. Я свободна. Ну просто как птица. Ворона, конечно, больше не с кем сравнить. Надеюсь, ты ничего не имеешь против ворон?

– Абсолютно, – с готовностью подхватила подачу Женя. – Я и сама не голубица. Главное – не быть белой вороной, а когда ты в стае, всё в полном ажуре.

– Хороший ответ, – одобрительно покачала головой Ирина. – Не устаю делать тебе комплименты. Ну так как всё-таки насчёт сегодня?

– Я же сказала – без проблем, – Евгения была на седьмом небе от счастья, что столь высоко оценили её таланты. – Сразу, как только вернёмся в офис, позвоню в пару-троечку мест, кое-какие знакомства подключу. Думаю, дело выгорит.

– Ну и ладушки, – обрадовалась Ирина. – Естественно, я тебя приглашаю. Естественно, постараюсь тебя приодеть, у нас ведь с тобой фигуры похожие, ты только чуть-чуть полней. Давай сразу после работы и встретимся. Найдёшь мою машину на стоянке, если я тебе на салфетке номер сейчас черкну? Заедем куда-нибудь в универсам, потом ко мне домой, там разберёмся. Ну как, годится такой вариант?

– Супер! – с готовностью отозвалась Женя. – О чём ещё накануне уик-энда можно мечтать?

«– Вадим Геннадьевич, мне жаль вас прерывать, но я вынуждена ещё раз вам напомнить, что мы слишком далеко в сторону отвлеклись от нашей темы. Так что не стану тянуть кота за хвост: зачем мне вас мучить? Раскрою лучше все карты сразу. Иван Сергеевич Тургенев тут совершенно ни при чём. Здесь, как вы догадываетесь уже, наверное, новые блоги. Или письма – назовите их, как хотите. Любовные. Достаточно красноречивые. Саши к его сестре. Её, кстати, тоже звали Александрой. Вот эти были написаны, скорее всего, после её замужества. А эти, уже доподлинно, после её гибели в автокатастрофе».

Вадим до бесконечности прокручивал в голове этот монолог, но понять его так и не мог. Тем более не было никакой возможности постигнуть смысл другой, ещё более бескомпромиссной констатации: здесь вообще было не дотянуться.

«– Так вот, если интересно, слушайте. Они были дети. И детской была их любовь. Брат и сестра – не столь уж частый, но всё-таки встречающийся сюжет. В какой-то момент началось взросление – сестра поняла первой, что, и попыталась избавиться от платонического (скорее всего, однако не факт), но всё же наваждения. Брат остаётся верным этой любви до сих пор. Была ли смерть сестры несчастным случаем или она покончила жизнь самоубийством, так и не найдя выхода из тупика, – спорить на эту тему можно до бесконечности, но точно об этом никто уже не узнает, никогда».

Лишь через несколько часов бессмысленной гонки на «жигулях» по Москве Скорочкин вдруг понял, что для начала, для того, чтобы войти в лабиринт, надо просто поменять эти две фразы местами:

«Они были дети. И детской была их любовь».

Что ж, такое можно понять, можно простить. Хотя кто его молит о прощении? Они родились с этим, эти двое. Они были постоянно вместе волею судьбы. Знали друг о друге всё. Собственно, что тут вообще странного? Так часто бывает, точнее должно быть. На практике же, сплошь и рядом, нет больших врагов, чем близкие родственники. Кстати, почему так происходит? Быть может, им есть что делить? А при делёжке – закон джунглей – всё отбрасывается в сторону: стыд, доброта, даже элементарный здравый смысл? Тем более, когда досконально знаешь самые потаённые, слабые стороны друг друга… Бывает больно, невыносимо больно. Сначала это борьба за внимание родителей, их любовь, затем какие-нибудь денежные, имущественные споры.

Эти двое просто заигрались. По своим качествам, скорее всего, они превосходили своих сверстников, а значит, поневоле тянулись друг к другу, потому что вдвоём, вместе им было куда интереснее, чем с кем бы то ни было.

«В какой-то момент началось взросление…».

«Брат и сестра – не столь уж частый…».

Они не переступили эту черту, да если бы и переступили? Наверное, это лучше было бы, чем уходить в безысходность? Чем уходить из жизни вообще. Всё ли тайное становится явным? Быть может, это не такой уж редкий случай, однако люди выходят в конце концов из большинства патовых ситуаций. Но эти двое, ко всему прочему, были ещё и бунтарями.

«Вот эти были написаны, скорее всего…».

Нет, тут не его, Вадима, трагедия. Тут трагедия Ирины. Александр дрался до последнего и сделал всё, что мог. Кто знает, может быть, мир так ничего бы и не узнал об этой истории, но сестра погибла.

«Была ли смерть сестры несчастным случаем, или…».

«Брат остаётся верным…».

Вот здесь как раз не вход, а выход. Да, трагедия, несомненно. И новая попытка. Но что она означает в реалии? То, что у него, Вадима, нет и никогда не было соперницы. Он пришёл, когда её уже не было. И что лучший доктор всё-таки Время. Придёт час, и затянется рана, лишь бы никто её не бередил.

Вадим убрал новые файлы всё в тот же кейс и решил, что знакомиться ему с ними ещё не пришло время. Пока выход найден, не нужно даже объяснения с Сашей, для этого тоже нужен свой час. Лишь бы только никто не вмешался в их и без того сложные отношения и не стал вести себя как слон в посудной лавке.

Скорочкин не жалел о том, что он узнал в последнее время, однако Ирину ненавидел всеми фибрами своей души. Пока что, при всём желании, ей так и не удалось разрушить его счастье – будем надеяться, что и дальше ему повезёт. Одного ей не удастся, этой стерве: он никогда не станет копаться в Сашином ноутбуке, а уж тем более за его спиной передавать ей распечатки его «блогов».

Вадим вдруг принял неожиданное решение и, поискав в ближайших дворах мусорный контейнер, тщательно сжёг возле него все бумаги, которые получил от Ирины. Однако проблем от этого меньше не стало. Он не мог, просто не мог сейчас вернуться домой. Надо обязательно дождаться, когда Саша уедет на работу.

Кому из них двоих раньше пришла в голову эта губительная мысль? Саше, естественно, когда она нежданно-негаданно вдруг увлеклась этим новым, необычайно привлекательным для неё, жанром – мюзиклом, по многу раз пересматривая все диски, которые только могла достать. Но оформилась, сорвалась с языка, отвоевав себе, таким образом, неотъемлемое право на жизнь…