Юлия Никулина - Жестокие женские игры

– А кто это? – спросила Ниночка. Твоя знакомая? И вдруг неожиданно для себя он ответил:

– Это моя невеста.

Глаза у Ниночки стали круглыми от удивления.

– Так это та девушка, которая приезжает сюда на белой «шкоде»?

– Нет, ответил Максим, та просто знакомая, а это невеста. Ниночка, я постою на балконе, а вы позовите меня, когда всё закончится – попросил он её и вышел. Максим и сам не понимал, почему назвал утреннюю незнакомку невестой. Это получилось как-то само собой. Сам ни во что не верующий, сейчас Максим мысленно молился о её спасении. В памяти возникали обрывки молитвы, которую слышал когда-то в детстве от бабушки, ходившей в церковь потихоньку от его родителей и водившей туда его совсем маленького. Ничего им, не говоря, она сама и окрестила его там. Бабушки уже давно не было в живых, но сейчас он мысленно молил её о помощи, чтобы она попросила кого-нибудь там, помочь, лежащей сейчас в операционной, девушке. Ему казалось, что бабушку услышат быстрее, чем его. В этот момент Максим как будто раздвоился, одна его половинка была здесь, на балконе, а вторая в операционной. В таком состоянии его и нашла Ниночка.

– Ну, где же ты, Макс? Я тебя зову, зову, а ты не откликаешься. Скорее! Сейчас её в реанимацию спустят. Максим рванул обратно к операционной. Оттуда как раз вывезли каталку, но подойти к ней он не успел. Двери лифта закрылись прямо перед ним, а его подозвал к себе Игорь Александрович. Спрашивать о состоянии больной у Сергеева он не стал. Всё равно тот ему ничего не ответил бы. Как многие врачи, Сергеев был немного суеверным. Скажешь, что всё прошло хорошо, а тут вдруг ухудшение – объяснял он своё нежелание говорить на эту тему, пока состояние больного не стабилизируется.

– Ракитин, – обратился он к Максиму, – вы сегодня дежурите в реанимации. С вами будет дежурить Светлана. Дежурный врач Ольга Васильевна. Сказав это, Сергеев бодрым, энергичным шагом двинулся по коридору. По его виду не было заметно, что он уже почти сутки на ногах, не спал всю ночь и провёл три операции. Только красные, воспалённые глаза выдавали усталость. Максим спустился в реанимацию. Он всё ещё продолжал надеяться, что это не та девушка, но сомнения исчезли, едва он увидел её. Узнать было трудно, бинт скрывал почти всё обескровленное лицо, и даже губы были почти белыми. Но это была она. В тот день в реанимации, находились пять человек. Состояние троих было стабильным. «Тяжёлыми» были мужчина, поступивший ночью с ножевым ранением и сбитая машиной девушка. Мужчина потихоньку застонал, и Максим смочил ему губы водой. Лицо мужчины напоминало серую маску, он получил ножевое ранение в печень, причём ему не просто всадили туда нож, но ещё и провернули там. Жить он, конечно, будет, думал Максим, весь вопрос в том, какой будет его жизнь после больницы. А ведь ещё вчера утром, мужик этот был жив-здоров, ни сном, ни духом не ведал, что попадёт сюда. К нему подошла Ольга Васильевна с листком назначений.

– Ракитин, распишитесь в приёме лекарств – сказала она. Ольга Васильевна подошла к девушке и посмотрела на показания приборов. – Ну, что же, Игорь Александрович сделал всё, что мог. Пока ещё действует наркоз, а потом будем надеяться на лучшее. Скорее всего, через три, четыре месяца она вообще забудет, что была нашей пациенткой. Ольга Васильевна подошла к двери: – Максим Владимирович, я спущусь в лабораторию, а потом буду у себя, если что случится, сразу зовите. Только она называла его по имени отчеству, как бы подчёркивая, что он уже её коллега. Едва за ней закрылась дверь, как в реанимацию влетела Светлана: – Макс, это Вика? Да?

– Успокойся Свет, это не она.

– Слава Богу, я сразу поняла, что Ниночка всё напутала. Встретила меня на лестнице, глаза квадратные, говорит: – Невеста Максима под машину попала! Хорошо я твоей матери не позвонила!

– Свет, это действительно моя невеста, только она ещё сама об этом не знает. И он рассказал ей, как утром налетел на эту девушку.

– Ну, ты друг даёшь! – восхищёно воскликнула Светлана. А как же Вика? Максим поморщился как от зубной боли.

– Да с ней давно всё кончено, только она никак не хочет это признать. Делает вид, что всё замечательно. Я её избегаю, не отвечаю на звонки, а ей всё равно, бегает как привязанная.

– Почему же ты прямо ей всё не скажешь?

– Да я ей сто раз говорил, что наши отношения закончились, но она будто не слышит меня.

– А это что же, любовь с первого взгляда?

– Зная меня, можешь в это не поверить, но, кажется это действительно так – серьёзно ответил он. Света с улыбкой взглянула на него, она всегда безошибочно чувствовала, когда лучше промолчать и не вдаваться в подробности. Будущие врачи занялись своими делами. Делали уколы, давали «утку», мерили давление, следили за аппаратурой. Максим с удивлением обнаружил, что относится к своей незнакомке, также как и к остальным пациентам, будто все чувства остались за дверями больничной палаты. Это было именно то, чему учил его Сергеев – все эмоции оставлять за порогом. Судя по времени, наркоз уже давно должен был отойти, но девушка так и не пришла в себя. Максим старался не поддаваться панике, ведь она могла прийти в себя ещё не скоро. Он знал, как не продвинулась медицина в последние годы, всё, что связанно с деятельностью человеческого мозга ещё таило в себе множество загадок. Бывало, поступал человек с относительно лёгкой травмой, а в себя не приходил довольно долго. Или, наоборот, в таком состоянии поступал больной, что неизвестно было, будет ли он вообще жить, а он глядишь, через месяц уже по коридорам бегает, с сестричками заигрывает. У них был случай, когда женщина лежала в реанимации, не приходя в себя, около месяца и вдруг очнулась. Как потом рассказал её муж, дома сильно заболел их сын, у ребёнка была очень высокая температура, мальчик плакал и всё время звал маму. Потом женщина рассказывала, что она и очнулась оттого, что услышала, как сынишка зовёт её. Максим вырос в семье, где врачами были отец и дед. В детский сад он не ходил. Пока жива была бабушка, он был с ней дома, а как её не стало, отец стал брать его с собой в больницу. Врачи, медсёстры, больные баловали его ужасно. А когда пошёл в школу, то стал сам приезжать к отцу, это было гораздо лучше, чем сидеть одному дома до позднего вечера. Больничный мир с детства был ему близок и понятен, повидал он там многое и ещё ребёнком понял: не всё зависит от мастерства врачей, нужно чтобы у самого больного было желание жить.

– Макс, ты не расстраивайся, – услышал он Светкин голос. – Всё будет хорошо. Женщины, знаешь, какие живучие, а рыжие особенно. Максим улыбнулся. Ну, как можно сердиться на Светку?

Вечером его вызвали в приёмный покой. Он быстро спустился, думая, что нужен там по делу, но оказалось, там его ждала Вика. Выглядела она великолепно. Волосы вроде бы в беспорядке, но он знал, что такого эффекта может добиться только очень хороший мастер. В новом, незнакомом ему платье, она стояла, прислонясь к подоконнику, и нетерпеливо постукивала по полу красивой, обутой в изящную туфельку, ножкой. Глядя сейчас на эту ножку, Максим вдруг вспомнил, как был удивлён когда-то, обнаружив, какая, при таком высоком росте у неё на удивление маленькая нога.