Илона Якимова - Белокурый. Засветло вернуться домой

– Питтендрейк! – эхом отозвался Босуэлл так, что от легкости тона у Хантли почему-то мурашки скользнули по спине. Было что-то противоестественное в ледяном звучании голоса. – Это годная новость, Джорджи. В обмен за откровенность могу предсказать тебе, что Сомерсет не выпустит тебя из Англии живым – до тех пор, пока ты не оставишь подпись под присягой, пусть даже тайной, мальчишке Эдуарду.

– Предсказание неласковое, кузен. Но, боюсь, у меня нет выбора в этом случае. Коли так, ехать мне в Абердин только на катафалке.

– Выбор всегда есть, кузен. Бежать не пробовал?

Теперь Босуэлл смотрел прямо на Хантли, и в глазах его мелькал тот огонек, который мигом напомнил Джорджу Гордону давнишнюю историю о побеге короля Джеймса из Фолкленда. Сам он при том не присутствовал, однако наслышан был немало. Да, если Чародейский граф вот этак берется смотреть на людей, да еще не делает тайны из своего умения воодушевлять, не кажется странным и обвинение его в колдовстве.

– Это отсюда-то? – переспросил Хантли, только чтобы сбить морок. – Да у меня вся свита из англичан и ни пенни наличных денег, хотя содержат меня, как Кира персидского, ничего не скажу. Отсюда, если и подаст мне кто-нибудь галлоуэя на бедность, я и тридцати миль не сделаю, как настигнут. Жалкое будет зрелище, да и печальное, потому что бесплодное. Пусть сами отпустят, сучьё… Я их переговорю.

– Не отпустят, Джорджи. Ты вот что… ты лучше уломай-ка не отпустить, но отвезти тебя на север, подальше от Лондона, в Морпет или в Алнуик. А там поймем, как быть, север мне понятней, чем это болото на Темзе.

Что у него там в Морпете, тем паче, в Алнуике, Хантли почему-то поостерегся спрашивать. Новый Босуэлл был временами чуть ли не привлекательней прежнего, но так же временами – и определенно опасней. Именно в ту минуту Хантли вдруг понял, что изгнание кузена отдалило их друг от друга не только милями полей и лесов… тут появилось что-то, чего он не знал о Босуэлле и знать не слишком хотел. И вместо того спросил:

– Куда ж теперь ты сам-то?

– Так нам по пути, я зван в Вестминстер, Джорджи, на сбор Парламента в присутствии короля…

– И что ты станешь делать?

– Что и обычно, мой дорогой, – отвечал Босуэлл без улыбки. – Предавать.

Англия, Лондон, Вестминстер, ноябрь 1548

Не одному Хантли предстояло выдержать натиск нового тарана – на старые ворота. Джон Дадли, граф Уорвик. сын висельника – любимого министра Генриха Седьмого, при Генрихе Восьмом начал свою карьеру из ничтожества, однако не было пределов его честолюбию. Сперва женитьба на дочери сэра Гилфорда и титул, возвращенный по материнской линии, потом – военная служба, жестокость на поле боя и обходительность в парадных залах дворцов, теперь вот и графство. Он был – чисто внешне – мягче, чем Сомерсет, и куда обаятельней, слыл чадолюбцем, однако и детей своих на деле рассматривал только лишь как средство возвышения или досадное препятствие своей воле. Ныне при дворе было двое Дадли, и оба в силе – Джон, граф Уорвик, в Совете короля, и Энтони, адмирал Северных морей. Но де Ноайль в частной беседе с Босуэллом как-то обмолвился, что аппетиты Джона Дадли простираются дальше и выше, затрагивая близость к самой особе короля. Видимо, Уорвик и впрямь копает под Сеймура, если решился приступить к Босуэллу, известному своей несговорчивостью, все с тем же вопросом. Ах, эти несколько незначащих фраз, сказанных с полной сердечностью, выражающих сожаление, что граф Босуэлл не столь явно привлечен к устройству шотландского вопроса, как мог бы, по свойствам крови и характера! С какой стороны начнет пованивать, думал Хепберн тем временем, где тут подветренная? И тотчас стало понятно – оказывается, душку Леннокса старина Аргайл в очередной раз вынес с Бьюта, отжал до границы, не пустил к Дамбартону. Англичанам опять понадобился прежний ключ, бережно хранящийся в спорране графа Босуэлла.

– Дела таковы, что вам самое время послужить нашему господину, тем более, что вы и подписали присягу – извольте же подтвердить делом.

– Что было бы угодно Его величеству от меня?

Но деньги вперед, думал при этом Босуэлл, деньги вперед, о ты, пронырливый сукин сын покойного финансиста.

– Сдайте замок, граф…

На лице шотландца отразилось самое искреннее удивление:

– В Хейлсе хозяйничают ваши люди, чего, собственно, вы теперь-то от меня желаете, милорд?

– Сдайте Хермитейдж, – отвечал Дадли с улыбкой, крайне обаятельной и оттого вдвойне неприятной.

Еще одна долгая минута в его жизни, равная нескольким ударам сердца. Кровь Христова, он и забыл, что оно так бьется в нем, так заходится, так замирает временами. Однажды он уже сделал подобный выбор, и к чему это привело, помимо того, что глубоко противен себе самому и по сей день? Коротко, легко вздохнул и сказал, как если бы на конце фразы не могли повиснуть мгновенное обвинение в государственной измене, Тауэр, казнь…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.