Юлия Лангровская - Слуги Люцифера

– Вот так, не разобравшись…

– А чего ему было разбираться? Антон умел его уговорить и убедить во всем, князь же смотрел на его проделки сквозь пальцы. Его это мало заботило.

– А что же одна из дочек князя? Серж говорил, она его дразнит.

– А, Нинетта! Да. Но это так, забавы ради. В общем-то, она не злая девочка. Просто у них с сестрой жизнь такая.

– Какая?

– Скучная, они почти, что предоставлены самим себе.

– Как так?

– А так, отцу до них мало дела, он поглощен в основном своей супругой, красивой ведьмой. Она же на дух девочек не переносит, хоть и прикидывается перед князем заботливой мачехой. Была у княжон гувернантка, при ней они не так скучали, но княгиня на днях ее уволила. Теперь девочки не знают, куда себя деть. Впрочем, их скоро отправят в пансион.

– Ну, что ж, спасибо, Алексей, что ввели меня во все подробности.

Жозэ и конюший пожали друг другу руки и разъехались. Все, с чем надо было ознакомиться Жозэ, он уже ознакомился.

Вечером того же дня, Жанна Мадлик гонялась в холле за маленьким игривым котенком. Неожиданно она столкнулась с незнакомым господином, выходящим из кабинета ее отца.

– Извините, господин, – сказала она.

– Все в порядке, мадемуазель, – ответил мужчина и улыбнулся.

Затем, не говоря больше ни слова, он вышел из особняка, вскочил на лошадь и медленно поехал в сторону домика управляющего.

Жанна внимательно и с интересом проводила его взглядом, пока он не скрылся из виду. Совершенно забыв о котенке, она помчалась в кабинет отца.

– Тебе чего? – недовольно буркнул князь, отрываясь от бумаг.

– Скажи, папа, а кто этот человек? Я его раньше не видела.

– Это мой новый управляющий. А теперь уходи. Не видишь, у меня дела. Я занят.

– Извини, – Жанна опустила голову и повернулась, чтобы уйти. Но около двери она снова остановилась. – Папа? А как его зовут?

– Вот прицепилась! – крикнул князь. – Занят я, мне не до тебя! Ладно, его зовут Жозэ Марэ. Довольна? А теперь вон отсюда!

Жанна поспешно выбежала. Она знала, что отец слишком вспыльчив, и его легко рассердить. Не исключено, что, задержись она в кабинете еще секунду, и в девочку непременно полетел бы какой-нибудь увесистый предмет вроде пепельницы или настольной фарфоровой статуэтки, какими изобиловал рабочий кабинет князя Мадлика.

В общем-то, сестры-двойняшки уже давно перестали обращать внимание на грубости и безразличие отца. Они перестали обижаться на него, так как это было бессмысленно. Отец, даже будь он не прав, никогда не просил у дочерей прощения, и девочки этого уже не ждали.

Выбежав из отцовского кабинета, Жанна влетела в комнату, где они с Нинеттой жили, но сестры там не оказалось.

А Нинетта, пока ее искала Жанна, забавлялась на заднем дворе тем, что дразнила Сережку, который по приказу кухарки княжеского дома, перебирал огромную корзину яблок, откладывая хорошие в одну сторону, а порченные в другую.

Нинетта подкралась к мальчику неслышно, со спины и вставила ему два указательных пальца между ребрами. Сережка тут же громко вскрикнул и вскочил, как ужаленный. Нинетта залилась веселым и неудержимым смехом.

– Черт бы тебя побрал! – воскликнул в ярости Сережка.

– Что?! Меня?! – Нинетта продолжала смеяться, но силилась сделаться серьезной. – Я княжна, ты не имеешь права мне грубить! Мальчишка!

– Зачем ты так сделала?

– Чтобы посмотреть, как ты испугаешься щекотки! – она снова взорвалась громким смехом.

– Очень смешно! – бурчал мальчик.

– Ага, очень! – Нинетта задыхалась. У нее уже болели бока.

– Очень глупо, – мальчик продолжил прерванное занятие.

– Ой, ой, какой умный нашелся! Я, вот, пожалуюсь папе, что ты мне нагрубил, он тебя высечь прикажет.

– Жалуйся. Только, что с того? Думаешь, я не знаю, что ему плевать на тебя и на твою сестру? А даже если меня и высекут, что ж, я, по крайней мере, разделю участь отца, – последние слова Сережка произнес так сурово, что девочка сразу перестала смеяться, и холодок окутал все ее существо.

Не ожидала она, что он так скажет. Ей внезапно стало как-то не по себе и даже захотелось заплакать. Но, гордая своим княжеским происхождением, она не желала выставлять свои чувства напоказ мальчику-крепостному, поэтому, чтобы скрыть замешательство, дернула его за ухо и быстро убежала в дом.

А дома ее с нетерпением дожидалась Жанна, со своими заботами и желанием поделиться тем, что она только что узнала.

Едва Нинетта влетела в комнату, вся красная одновременно от бега и смятения, не в силах забыть тона в голосе Сережки, как Жанна, тут же к ней подпрыгнув, пробормотала почти скороговоркой:

– Я узнала, что его зовут Жозэ Марэ. Такой необычный человек, я таких раньше еще не видела. Я случайно столкнулась с ним, когда бежала за котенком…

Тут она замолчала, заметив, что Нинетта смотрит на нее каким-то отсутствующим взглядом.

– Ты слышишь меня? – Жанна слегка тряхнула ее за плечи.

– А… ага… – Нинетта попыталась сосредоточиться на словах сестры, но тщетно. Свои мысли поглощали ее куда больше.

Жанна, поняв, что сестра витает в облаках, нисколько на нее не обиделась, так как обижаться было не принято между ними, и продолжала говорить, но уже сама с собой. Нинетта же сидела рядом, глядя в одну точку перед собой, и молчала.

– Мне почему-то хочется, чтобы он обратил на меня внимание, – сказала Жанна.

Нинетта повернула к ней голову, наконец-то перестав размышлять.

– А зачем?

– Так. Просто так. Мне бы хотелось быть на месте Сережки.

– Что?! – Нинетта раскрыла рот.

– Да. Я бы хотела. Господин управляющий, так добр к нему, он уделяет ему много внимания. А кто добр с нами, кто нам уделяет внимание?

– Мадам Биссет… но это было раньше…

– Да. Но теперь ее нет и мы совсем некому не нужны. Сегодня утром, когда я зашла в кабинет папы, буквально на две минуты, чтобы только показаться и кое-что спросить о новом управляющем, отец так рассвирепел и чуть не запустил в меня одной из своих увесистых безделушек. Мне тотчас же пришлось выйти.

– Ты права. Нас не любят, – согласилась Нинетта.

– Ну, тогда лучше не жить здесь, – и Жанна сдвинула брови.

– Что же ты предлагаешь?

– Поскорее уехать в пансион, чтобы долго не видеть ни отца, ни Берту, – о последней девочка сказала еще презрительнее.

С этого момента сестры-двойняшки стали страстно мечтать о пансионе, как о чем-то далеком, а потому замечательном, ведь чем дальше они будут находиться от дома, тем счастливее себя почувствуют.

А Берта и не подозревала, как совпадает ее желание с желанием тех, от которых она мечтала избавиться. Княгиня Мадлик усиленно готовила отправление девочек и с каждым днем становилась все веселее от сознания, что скоро она почувствует себя свободнее в поместье мужа. Эта женщина на радостях даже соизволила пару раз заглянуть в детскую своего сына и при няньке и кормилице, поцеловала его нежный лобик.