Елена Виг - Сказки на ночь. Сборник новелл

С Валерой Зайцевым она познакомилась на свадьбе своей бывшей одноклассницы. Симпатичный парень, на пару лет ее старше, заканчивал институт. Начал ухаживать за ней, пригласил на одно свидание, второе, на третьем сделал предложение. Маша только рассмеялась ему в ответ.

– Ты что, в своем уме? Какой «замуж», когда мы друг друга совсем не знаем?

– Сейчас не знаем, потом узнаем, – философски изрек потенциальный жених. – Ты зря смеешься, я вполне серьезно.

– Ну уж, если серьезно, то объясни мне, какая муха вдруг тебя укусила, что ты жениться вздумал?

– А просто, понимаешь, надоело приходить в пустой дом, где никого и ничего кроме пустых бутылок.

– Так ты хочешь, чтобы я бутылки убрала? – Маша пыталась обратить все в шутку. – Найми уборщицу, дешевле будет.

– При чем здесь уборщица, мне человек в доме нужен – немного обиделся Валера.

Она подумала и согласилась. У нее дома были мать и отчим, с которым были сложные отношения: по-пьяни он к ней цеплялся, «то не так, это не так», а трезвым он почти никогда и не был. Мать разрывалась между мужем и дочерью, при этом злилась на обоих. Так что замужество было совсем не плохим вариантом.

Валера оказался хорошим мужем, секс с ним был приятным, хотя страсти так и не наступило. Они, скорее, были хорошими друзьями, а не любовниками, он заботился и о ней и о Нике, которую обожал. После института Валера начал заниматься бизнесом и преуспел. Купил квартиру побольше, перевез туда Машу с только что родившейся Вероникой, на обстановку и одежду не скупился, хотел, чтобы все было, как у людей. Машу это особенно не интересовало, но не отказываться же, тем более, что иногда приходилось выходить с мужем на какие-то мероприятия, надо было прилично выглядеть.

Но в целом жизнь была довольно замкнутая, укладывающаяся в триаду «дом-ребенок-магазин». Когда Нике было два года, скоропостижно умерла Машина мать, а через неделю госпитализировали и отчима с инсультом. Из больницы он так и не вышел. Вот и не верь после этого в любовь до гроба! Квартиру, доставшуюся Маше в наследство, продали, и деньги эти Валера вложил в свой бизнес. Тогда Маше казалось, что это правильно – они же семья.

Через три года Валеру убили практически у нее на глазах. Он довез Машу с Никой до торгового центра, они вышли, а он поехал дальше. На ближайшем светофоре его машину обстрелял мотоциклист. Ни его, ни мотоцикл, конечно же, не нашли.

Алексей был совершенно не похож на красавчика Валеру: крупный, широкий в плечах, с копной непокорных темных волос, густыми бровями над серьезными, без тени улыбки темно-серыми глазами. Носогубные складки, идущие от носа к плотно сжатым губам, и вертикальные морщины между бровями были не по годам глубокими и делали лицо решительным и замкнутым. Только когда он разговаривал с Верой Степановной и, особенно, с Никой, лицо разглаживалось, в глазах появлялись искорки, лицо освещала чуть насмешливая и ироничная, но совершенно не злая улыбка. Он, как будто, чуть подсмеивался над своим собеседником, и над собой тоже, и был в этот момент таким неотразимо симпатичным, что у Маши сердце начинало биться учащенно, и она, краснея, отворачивалась, боясь, что он это заметит. Ах, как же грустно ей было, что для нее он никогда таким не был!

Алексей приносил из магазина продукты – мясо, рыбу, Маша все это готовила – жарила или тушила с овощами и травами. Было очень вкусно. Она вообще была хорошей хозяйкой: дом содержала в чистоте, варила супы, по которым он стосковался в своей холостяцкой жизни. То, что приготовленную Машей еду он ест практически один, Алексей заметил не сразу, но, когда заметил, то заволновался. Вечером, гуляя с Никой, он спросил ее, как она провела день, что ела.

– Курицу ела, рис.

– А мама? – осторожно спросил Алексей.

– Не помню, кажется, рис. Потом чай пила.

– Мама что, мясо совсем не ест?

– Не знаю, не помню – Ника была озадачена. – Дома ела, вообще то.

Алексей перевел разговор на другую тему, но вечером, дождавшись, когда ребенок пошел спать, пришел на кухню выяснять, в чем проблема. Маша сидела с книгой, рядом с ней стояла чашка с чаем.

– Маша, скажите, вы больны или объявили голодовку? Я это к тому, что если это голодовка, то хотелось бы узнать требования?

Он смотрел на нее, и в его глазах было даже что-то, похожее на улыбку. От этой улыбки Маша смутилась, покраснела, никак не могла сообразить, что нужно ему ответить.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – наконец смогла сказать она.

– Я говорю о том, что вы ничего не едите, хочу понять, почему?

– Я ем.

– Да. Чай, рис, сушки.

– Откуда вы знаете?

– Я не разглашаю свои источники информации, – сказал он. – Так в чем причина?

– Я и так живу у вас и ничего не плачу! Не могу же я еще и питаться за ваш счет.

– Можете! – его лицо опять сделалось жестким. – Это не обсуждается, – добавил он, увидев, что она пытается что-то возразить.

Он смотрел на нее, на ее потерянное лицо, опущенные ресницы. Наконец она кивнула.

– Вот и хорошо, – сказал Алексей и вышел из кухни.

А Маша никак не могла разобраться, плакать ей, или радоваться. Решила, что радоваться.

Когда через пару дней Алексей настраивал у Веры Степановны телевизор, та сказала, что видела в магазине Машу.

– Она мне показалась какой-то грустной. Не знаешь, почему?

– Послушай, Вера Степановна, было бы странно, если бы она была веселой. У нее недавно мужа убили, квартиру отняли, денег нет. Что ей веселиться?

– Не знаю, может ты и прав, но ты там спроси у нее, может, помочь как?

– Ладно, – буркнул Алексей.

Он, естественно, не стал рассказывать соседке про их размолвку, и про то, что они практически не разговаривают друг с другом. Он и сам не мог бы вразумительно объяснить, почему так остро отреагировал на слова Маши. Пару дней он злился, хотя не мог понять, на что именно. А потом понял, что это не злость, а страх, панический страх от того, что Маша сказала правду. А ведь он дал себе зарок больше никогда не влюбляться. Слишком тяжело дался ему его первый и такой неудачный опыт. И дело было не только в произошедшей трагедии.

С Надеждой он познакомился на свадьбе своего друга Сашки. Когда он увидел высокую девушку с черными волосами почти до талии, то потерял голову еще до того, как она обернулась. Он увидел эту точеную фигурку, водопад волос, отблескивающий при каждом движении ее головы, и понял, что это – Она.

– Кто это? – спросил он друга.

– Это? А это младшая сестра моей жены, Надежда. Что, зацепила?

– Не то слово, – сознался Алексей.

– Ты не очень рассчитывай, вокруг нее масса кавалеров вьется, а Катерина говорит, что все они смертники, – предупредил Сашка.

– Это почему еще?

– Да не знаю я. Они друг друга здорово не любят, хотя и сестры. Так что я тебя предупредил.