Марина Шаповалова - Игра в идеалы. Том II

– Объяснитесь! – потребовала я.

– Могила пуста, – начал отец Флетчер. – Мы это сделали по просьбе твоей мамы…

– Как церковь пошла на такое? – возмутился Карл.

– Ложь во спасение – правде равносильна.

– Но правда в том, что я жива! Как это понимать?

Святой отец молчал. Я не сводила с него злых глаз. Почувствовала ненависть к олицетворению Бога, моему крестному.

– Я знал, что не стоит пускаться на эту авантюру… И всяческим образом пытался отговорить твою мать… Может, мы побеседуем внутри?

– Нет, – отрезала я. – Чем плохо это место?

– Спустя несколько месяцев после смерти твоего отца ко мне пришла леди Брустер. Она была очень озабочена, во взгляде читался страх… Будто ее душа хотела вырваться из тела. Но Милли из последних сил хваталась за жизнь. На мои расспросы, что происходит, не отвечала. Судьба жестоко обошлась с твоей матерью, но она держалась. Она попросила меня об одолжении: если с ней что-то случится, спустя несколько недель нужно якобы похоронить… тебя. Я спросил: что может произойти? Ответа не получил. Милли нужно было обещание – и я не смог отказать. Она боялась, очень сильно…

– Чего? – спросила я.

– Смерти. И что ты, Дамана, умрешь следом. Попросив нас похоронить пустой гроб, мать спасла тебя.

– Отправив в приют? А не надежнее ли было отдать меня кому-то из друзей на попечительство…

– Видимо – нет.

Повисло молчание.

Я ничего не понимала, видимо, как и все остальные. Жажда знаний разная у ребенка и у взрослого. Для взрослого обыденность бытия не так удивительна, как для детского мозга, напоминающего губку. Похоже, я до сих пор ребенок. Интересно, я вообще когда-нибудь вырасту?

– Что еще вы готовы мне рассказать? – с неким сарказмом спросила я священников.

– Твоя мама, – продолжал отец Флетчер, – выбрала приют как можно дальше от Лондона. В твоем свидетельстве о рождении изменила имена матери и отца. А тебе оставила великие фамилию и имя.

– Словом, подделала бумаги?

– Словом – да. Чтобы в твоей смерти не усомнились.

– А что по этому поводу думает его величество король? – спросила я. – Он сделал из моего дома музейный экспонат!

– Он очень скорбел, когда умер Джордж. Эгберт не знал, где искать тебя и твою мать.

– То есть мы обе пропали?

– Да.

– Кто вообще знал всю правду? – спросил Карл.

– Только мы, – ответил отец Флетчер и указал на себя и Уэйна. – После смерти Джорджа я встречал Милли только на похоронах и еще раза три после них. Тебя, Дамана, временами видел в приюте. Я приезжал туда к сиротам и смотрел издалека. Многие дети говорили со мной, тянулись ко мне… Ты же оставалась верна себе и не обращала внимания на священников.

– Так это были Вы…

– Я же, – вмешался Уэйн, – после смерти твоего отца не видел тебя ни разу.

– Вы знали, где я нахожусь! Вы позволили, чтобы в приюте надо мной издевались!

– А что я мог сделать? – оправдывался отец Флетчер.

– Рассказать все гораздо раньше!

– Дамана, дорогая…

– Меня втаптывали в грязь, мне так не хватало помощи!

– Я был бессилен… Во-первых, твоя мама считала, что так будет лучше. Во-вторых, ты отталкивала всех, кто к тебе приближался даже с добрыми намерениями.

– Господи боже, – сказал Карл после небольшого молчания.

– Сейчас не время молиться, Карл, – съязвила я.

Отец Флетчер посмотрел на меня, будто я оскорбила его родного. Я поникла с обидой, словно обвиняя весь мир, и подошла ближе к своей могиле. Она может стать серьезной помехой к моему возвращению…

– Даже в детстве, – холодно заметил крестный, задетый моими словами, – ты не любила слов и деяний божьих. Я сказал твоим родителям, что ты не будешь веровать. Если не больше… Ты будешь отрицать католицизм и другие религии. И теперь я вижу, насколько оказался прав… дочь моя…

Я подняла голову. Голос крестного остудил мой пыл. Не нужна моя ирония здесь и сейчас. Стыдно. Я решила объясниться:

– Крестный… Простите! Но Вы должны понять мои чувства. Я мертва – и вроде не мертва. Больше жива, конечно. И не хочу, чтобы каждый падал в обморок или смотрел на меня, как на призрака. Я просто вне себя… А насчет Бога – я верю в него. Он есть. И после моей настоящей смерти я с радостью отправлюсь на его суд. И мне не так важно, куда он меня отправит, в рай или ад… Главное – посмотреть в глаза Бога! Вдруг ему станет стыдно…

У Уэйна округлились глаза. Карл, привыкший к моим фразочкам, просто улыбнулся. Отец Флетчер остался спокоен. Наверное, ему не впервой видеть человека, который разочаровался в божьих деяниях. Мои слова его не удивили.

– Одно не понимаю. Вы знали, что я жива. Тогда почему мое появление Вас так потрясло?

– Ты пропала из приюта, – объяснил Уэйн. – Мы потеряли возможность наблюдать за тобой. А позже нашли труп девушки по имени Дамана…

– Совпадение? – предположила я.

– Возможно, – отозвался крестный. – Но я видел тело. Рост, формы, длина волос, даже одежда – твои! Но лицо девушки обезобразили ожоги, поэтому я не мог опознать, ты это или нет. Потом и газеты замолчали о мисс Брустер… Молитвы не помогали, и мы с Уэйном потеряли надежду увидеть тебя вновь. Но Бог помог, и ты оказалась здесь!

– Меня сюда прислал не он, – сказала я, – а бесовская сила…

– Что это значит? – Уэйн был озадачен.

– Бог – добродетель, а я наполнена не самыми благими намерениями.

Все замолчали. Меня мало интересовало их мнение. Где же мое место в этом мире? Что делать? Притворяться умершей или воскреснуть для всех, кто думает, что я мертва? Ответ для меня очевиден. Но как это сделать? Так же, как Иисус? Отодвинуть камень, выйти из тьмы, чтобы все признали меня?

Мы вернулись в комнату со свечами и иконами. Мои собеседники сидели по ее углам, я стояла в центре. Хотя стояла – это неверно сказано. Я металась из стороны в сторону.

– Давайте подведем итог. У меня умер отец, почему – неизвестно. Следом исчезает мать. Вопрос: зачем? Она чего-то боялась. С какой стати? Ведь она находилась под защитой короля! Шантаж?.. Скорее всего, человека, не менее влиятельного, чем сам король. Мама скрывается, стирая свое имя и мое. Умирает в позоре, якобы забирая на небо и меня… Но на самом деле я в приюте. Потом побег. Теперь я пришла сюда получить ответы на вопросы. Не скрою, я их получила. Но, как обычно со мной бывает, на их место пришли другие вопросы.

Все молча кивнули.

– Святой отец! Я в отчаянии… У меня ничего не осталось, я потеряла все. Я одна, у меня почти никого нет. А тех, кого обрела, боюсь потерять. Это очень больно. Мне нужна Ваша помощь!

– Я помогу тебе, дочь моя. Но ты настолько зла… Боюсь, что после моей помощи ты, словно зверь, выпущенный из клетки, уничтожишь любого, кто встанет на твоем пути.