Марина Шаповалова - Игра в идеалы. Том II

Спрятав добычу, мы с Дэвидом поехали к Питеру, чтобы втроем отправиться к нотариусу. Все прошло гладко. Мы подали заявление на оформление документов.

Здесь главенствовал Питер. Он разговаривал с сотрудниками на непонятном мне языке. Но, я не переживала, так как знала, что и в интересах Питера сделать все правильно.

Нам сказали, что мы можем вернуться завтра и подписать бумаги. В прекрасном настроении мы разошлись по домам. И ничто не предвещало беды, но так получилось, что нотариус завтра не работал. Видимо, нам об этом забыли рассказать… Что со мной тогда творилось, трудно описать, так что я лучше это опущу.

Говорят, худшее на свете – ждать и догонять. Сегодня я в полной мере получила и то, и другое. Не спала всю ночь, сомневалась, что все получится, это меня убивало.

Высокопоставленные люди должны были прийти к миссис Норрис для разговора о выселении завтра в полдень. У меня остались сутки.

В шесть утра я, обессиленная от недосыпа, стучалась к Питеру, чтобы уже отправиться к нотариусу, хотя работать тот начинал в девять. Позавтракав у меня, мы зашли к Дэвиду и втроем поехали.

В кебе мне стало совсем плохо. В голову лезли мысли о неудаче. В глазах был один только Карл. Видели бы вы его вчера. Я истратила последние силы на актерский талант, убедила его, что у меня все под контролем. До чего тошно: а вдруг я напрасно продала мамины украшения. Вдруг я ничего не успею, вдруг мой гениально простой план провалится…

К нотариусу мы приехали непростительно рано: в начале девятого. Время текло очень долго. Я спиной уперлась в стену и съехала по ней. Сидя на корточках, руками накрыла голову.

Все молчали. Только Дэвид с Питером перекинулись взаимными упреками. Они особо друг друга не любили. Между ними витала неприязнь… Все из-за Карла. Они постоянно ссорились в последнее время. Мне приходилось их разнимать. А сегодня они на редкость спокойны, держат себя в руках. Я знаю, почему: им сложно видеть меня такой. Им даже страшно утешить меня, словно это нанесет мне новую рану, которую уже не залечить.

Через пятнадцать минут у меня затекли ноги. И я решила успокоиться, чтобы не нагнетать ситуацию. Встала, перевела взгляд на Дэвида с Питером, которые смотрели на меня, как больные овчарки. Быстро поняв, что надо что-то делать, я улыбнулась и сказала:

– Эх, как мне жить-то сейчас захотелось!

Ребят развеселились. Наверное, нечасто они видят воскресшего из мертвых.

– Почему-то предчувствую победу, – продолжила я.

Нотариус открыл двери. Повезло, что мы первые.

– Прошу вас, присаживайтесь, – сказала женщина, которая впустила нас внутрь. – У меня хорошие новости. Вот документы на вашу частную собственность, они готовы…

Конечно, я должна была обрадоваться, но я не сдержалась:

– Почему вы вчера нам об этом не сказали?!

Женщина несколько опешила. Но потом, как бы извиняясь, объяснила:

– Да, простите. Но вчера мы были закрыты, потому что наш директор умер… – Женщина переменилась в лице, в нем появилась боль потери. – Директор… был моим старшим братом…

– Как печально, – без малейшего сожаления проговорила я.

Дэвид с Питером с негодованием посмотрели на меня. «Элизабет!» – осуждающе произнес Дэвид. Но осадить меня у него не получилось, я его только чуть не прожгла яростным взглядом.

– Давайте побыстрее с этим покончим, – предложил Питер. – Покупку земли и дома мы сделали, вернули долг. Хотелось бы иметь доказательства на руках.

– Да, – срывающимся голосом сказала женщина, отводя от меня оскорбленный взгляд. – Здесь все, что надо. Кто из вас – владелец земли и дома?

Мы засуетились.

– Его здесь нет, – сказал Питер.

– Тогда как он лично поставит подпись?

– Нам нужна миссис Норрис, – предположил Дэвид. – Или хотя бы Карл.

– Черт! Как же я мог про это забыть! – вскричал Питер.

– У тебя всегда все через …! – гаркнул Дэвид.

– Ты вообще кто такой?!

– Пожалуйста, – попросила я, – замолчите… Надо решить, как поступить. У меня уже нет сил вам опять объяснять, что мы не враги друг другу.

– Да, ты права, – согласился Пит, гладя меня по плечу. – Прости, мы не хотели. Но нам нужна миссис Норрис.

– Она не должна ничего знать до завтрашнего дня, – объяснила я. – Тем более она не должна знать, откуда я взяла деньги.

– Почему? – спросил Дэвид.

– Она не поймет, – ответил Питер.

– Тогда пусть подпишет Карл, – предложил Дэвид.

– Он сейчас может быть в любом уголке Лондона, – отрезала я.

– Обязательно нужна миссис Норрис?

– Нет, в бланке можно написать любое имя, – объяснила нотариус. – Миссис Лив Норрис покупатель. Но владельцем может быть любой другой человек.

– Тогда Элизабет, – предложил Дэвид. – У тебя же личные документы с собой, ты только что в них смотрела.

Все тайное становится явным. Как же им объяснить, что в бумагах у меня имя графини и убийцы?.. Я начала выкручиваться:

– Владельцем должен быть представитель семьи Норрис. Ведь для них все это делается.

– Идти за хозяйкой? – предложил Дэвид.

– Потеряем много времени, – не согласился Питер. – Тем более мы не единственные клиенты… Народу много, можем не успеть.

Мы вопросительно посмотрели на женщину. Она кивком подтвердила слова Питера.

– Тогда оформляем на Эли… – начал Питер.

– Нет.

– Что значит нет? Лично я паспорт с собой не взял. Дэвида это никаким боком не касается…

– И я не взял.

– Почему вы их не носите с собой?! – возмутилась я.

– Эли, – продолжил Питер. – Твои старания, твои деньги, твои единственные документы… Все сходится. К тому же, Эли, ты в любой момент все можешь подарить любви своей жизни, то есть Карлу, или миссис Норрис. Совершенно беспрепятственно. У нас нет времени на капризы, ты сама знаешь! Все произойдет уже завтра…

Я долго сидела и молчала. Не знала, что делать. Я бы согласилась зарегистрировать дом на себя, даже не боясь фамилии, как графиня, но Даману Брустер наверняка еще помнят как малолетнюю убийцу.

– Что-то не так? – спросил Дэвид.

– Я в безвыходном положении…

– Почему?

Я наконец решилась:

– Я имею право на анонимность?

Дэвид и Питер возмущенно переглянулись. Я странно себя вела. Еще бы: возможно, они подумали, что я им не доверяю. Хотя так яростно и горячо говорила, что мы не враги… Но одно они поняли точно: я что-то скрываю.

– Я подпишу все бумаги, но наедине с вами. – Я посмотрела на женщину.

– Зачем тебе это? – спросил Питер.

– Потому что так надо, – ответила я, смотря в пол.

Помощники, которые служили мне верой и правдой, разделяя со мной все переживания, выглядели обиженно, даже оскорбленно.

– У меня есть причины, – оправдалась я.