Оксана Ортиц - Брак с психопатом. Как выбраться из ямы и снова начать жить

Жгучая обида за родных, за их любовь поднялась в моей душе. Но я, всеми силами пытаясь подавить её, тихо спросила:

– Но ты же любишь меня?

– Я – это другое дело. Я – мужчина.

– А я знаю свою семью – мы очень любим друг друга…

– Не будь дурой! И перестань болтать ерунду! – его голос стал набирать силу, – я ненавижу эту твою наивность! Когда ты перестанешь быть курицей? Носишься со своими фантазиями! Пора научиться трезво смотреть на жизнь. Люди не любят друг друга, они могут друг другу только завидовать!..

Я попробовала возразить, но скоро умолкла и …расплакалась.

Стало обидно и больно, и было непонятно, зачем ему всё это нужно – доказывать мне, что моя семья меня не любит?

И разве говорят такие вещи любимому человеку?

Да ещё и в день его рождения?!

Мои слёзы ничуть его не обескуражили: он ловко достал из-под кровати свой подарок и с радостной улыбкой положил мне его на колени.

Вытирая глаза, я начала машинально разворачивать бумажную упаковку…

Это была красивая большая коробка, в которой лежали две книги – как позже выяснилось, порнографического содержания.

Наверное, я выглядела слишком разочарованной, потому что Гюнтер вскочил с кровати с перекошенным от бешенства лицом:

– Опять я тебе не угодил! А что ты ожидала увидеть? Бриллиантовое колье? Ты смотри, какие у неё запросы! Принцесса нашлась! Книги ей не нравятся!

– Разве я тебе что-то сказала? Чем-то тебя оскорбила? Какое право имеешь ты разговаривать со мной в таком тоне?!

– Это право даёт мне моя любовь к тебе! Но ты не понимаешь этого, ведь в твоих мозгах всё, как всегда, перепутано…

И так было постоянно!

Там, где я радовалась и чувствовала себя счастливой, он спешил погасить мою радость своей грубостью и задушить во мне всякое проявление чувств. А доведя меня до слёз, начинал упрекать в том, что я слишком чувствительна – этакая мимоза…

Ну вот, например, вчера – из-за чего он так разошёлся?

…Мы делали в нашей новой квартире последние приготовления к переезду. Двигали мебель, чистили кухню.

Я вынесла из спальни сына огромную коробку со старыми видеокассетами Гюнтера и поставила её в коридоре на пол. «Зачем бы ей стоять в комнате Андрюши?» – подумала я.

Но Гюнтера это почему-то страшно разозлило.

Вихрем он ворвался на кухню, где я как раз мыла холодильник, и завопил:

– Уже решаешь за меня? Ты меня спросила? Ты кто такая?! Самая умная, да? Это мои вещи! Как ты смеешь трогать их?! – его губы дрожали от ярости.

От этой неожиданной атаки я страшно растерялась.

И почувствовала себя маленькой девочкой, которую отчитывают за что-то, чего она не делала.

Ещё две минуты назад мы шутили и смеялись, дурачились, гонялись друг за другом по комнатам и целовались как подростки…

И вдруг такая реакция, и из-за чего? Из-за какой-то старой и грязной коробки!

– Я не хочу, чтобы этот хлам находился в комнате Андрюши! – моя растерянность постепенно начала уступать место гневу, – она занимает много места и её можно отнести в подвал!

– Ещё чего! Кто тебя спрашивает о твоём мнении?

– Да, но мы здесь тоже скоро будем жить!

Повисла пауза. У меня появилось ощущение, что мои слова были для него новостью! И тут:

– Я не хочу, чтобы ты ко мне переезжала! Оставайся там, где ты есть. Ты мне здесь не нужна!

– Ах так!..

Задохнувшись от обиды и возмущения, я хлопнула дверью и понеслась на вокзал.

Он хоть на минуту задумался о том, что я, полуслепая, с болью в глазах, приехала сюда наводить порядок? А он! А он!..

Душевная боль буквально раздирала меня на части…

Это было вчера.

А сегодня… мне было страшно.

Меня просто тошнило от страха.

Непередаваемая словами беспомощность обрушилась на меня.

Что же мне теперь делать?

Рядом нет никого, кто мог бы мне хоть чем-то помочь.

Да и стыдно было бы просить о помощи, ведь все друзья и знакомые всегда предупреждали меня – «Будь осторожна! Он очень странный…»

Но в своём упорстве я ничего не хотела видеть и на всё закрывала глаза – на его холодность, частые вспышки гнева, непредсказуемое поведение…

Не хотела видеть! А теперь вот ослепла на самом деле и сижу как крот в тёмной норе.

Боже, какая боль! Будто кто-то с размаху всаживает нож в глаз, а затем медленно-медленно поворачивает его в нём: вправо-влево, вправо-влево…

Но ещё сильнее болит душа.

А ведь я ещё постоянно защищала его и оправдывала!

Дооправдывалась!

Часы летели, а я сидела и думала, думала, думала…

Кто-то мягкий и пушистый впрыгнул мне на колени – Мистислав Мусикович, мой кот, изо всех сил старался поудобнее устроиться у меня на коленях.

Я прижала его к себе и заплакала:

– Поделом мне… Сама виновата, дура! И что теперь? Скоро должен вернуться Андрюша с прощальной вечеринки с друзьями… И зачем я только волоку его в эту Тьмутаракань?.. И кому мы там нужны?

Кот беззаботно мурлыкал в моих объятиях.

Мои слёзы капали на его рыжую шубку, а темнота в комнате грозно сгущалась и всё плотнее окутывала нас.

Темно было вокруг меня…

Темно было в моей душе…

Темно и холодно…

…Как в склепе.

В этой главе речь пойдёт о двойной морали психопата. А точнее – об отсутствии у него какой бы то ни было морали!

Он говорит вам, что любит? Зовёт замуж? Не верьте ему! Ведь психопат не умеет любить. Он притворяется и манипулирует, он даже с готовностью женится на вас – но только для своих тайных и вполне конкретных целей.

На слово его нельзя положиться, ведь штамп в паспорте ничего для него не значит – ни обязательств верности, ни ответственности за создаваемую семью.

Брак для психопата – не препятствие для беспорядочной половой жизни! У него множество сексуальных связей на стороне, и что ещё опасней – он часто склонен к извращениям. Всё это он и не особо пытается скрыть, предпочитая вариант, когда женщина обо всём догадывается и мучается сомнениями, но доказать ничего не может.

И чем сильнее она страдает и подозревает, тем более самодовольным и гордым становится психопат.

Ведь он так уверен в своей неотразимости!

И не испытывает при этом ни вины, ни стыда, потому что не способен на высшие моральные чувства…

…Наша с ним свадьба должна была состояться через три дня.

Мы уже несколько месяцев жили вместе в его маленьком городишке и жили достаточно гармонично, как мне казалось.

Оглядываясь назад, я думаю, что именно эти несколько месяцев нашей с ним совместной жизни и были для меня самыми светлыми и счастливыми.

Андрюша начал ходить в новую школу: вставал он очень рано, а возвращаясь, закрывался на своей половине (с душем, туалетом и балконом), чтобы без помех поиграть в свои компьютерные игры.