Оксана Ортиц - Брак с психопатом. Как выбраться из ямы и снова начать жить

Ужинали мы все вместе, обсуждая события дня и делясь друг с другом своими планами.

Сын и Гюнтер были всегда заодно, будучи верны мужской солидарности.

Меня это делало счастливой и умиротворённой – наконец-то у меня была маленькая, дружная семья!

Как же долго я к этому шла!

Столько лет была я одинока в этой чужой мне стране… Училась, работала, поднимала сына. А теперь у меня есть мой любимый! Он поддержит меня и поможет. Он любит меня, и моего сына, и моего кота…

Мой котейка тоже чувствовал себя прекрасно, бодро бегая по огромной квартире и стуча когтями по паркету.

Гюнтер купил ему огромный кошачий дом и часто баловал всякими вкусняшками.

После случая с переездом (он всё-таки приехал и забрал меня тогда) Гюнтер снова стал внимательным и заботливым ко мне, окружив настоящим поклонением. Мы проводили много времени вместе, он познакомил меня со своими друзьями и родителями и казался ещё более влюблённым в меня, чем прежде.

В какой-то момент Гюнтер подробно и эмоционально рассказал мне о своей жене, которая развелась с ним после 23 лет брака, возведя на него какой-то там «поклёп».

В чём была суть её обвинений против него, он не сказал.

Всё, что я поняла из рассказов Гюнтера – жена его была психически ненормальная, ненавидела его и дико ревновала к дочерям, особенно к старшей.

Он упомянул, что очень скучает по своим девочкам (которым сейчас было 16 и 9 лет), и показал мне на компьютере несколько их фотографий – девочки были прелестны, блондиночки с большими голубыми глазами.

Я сочувствовала ему всей душой, стараясь утешить и придумать какой-нибудь способ, чтобы он смог их снова увидеть.

Это было нелёгкой задачей: ведь жена после развода с ним переехала вместе с детьми в другой город – на другой конец страны!

Доверие моё к нему росло, наши прошлые ссоры и все мои страхи стали стираться из моей памяти.

Но что-то внутри меня постоянно не давало мне покоя, вызывая частые боли в животе.

Какая-то внутренняя тревога поселилась во мне и не оставляла меня ни на миг.

Тщетно пыталась я разгадать её смысл.

Я прокручивала в уме всю ту новую информацию, которая обрушилась на меня за последние месяцы: слова его друзей и родителей, его собственные признания и рассказы о прошлом…

Одновременно с этим мне приходилось – из-за переезда – тратить много времени и сил на перерегистрацию документов, хождение по инстанциям и собирание каких-то никому не нужных справок.

Дни были заполнены суетой до предела, остановиться и просто подумать было абсолютно некогда!

А может быть, мне просто не хотелось ни о чем задумываться?..

Примерно в это же время я дала ему согласие на брак.

Что повлияло на моё решение? Ну, кроме бушующих как лесной огонь чувств к нему, была во мне и какая-то странная неизбывная усталость.

Мне хотелось теперь всё чаще перестать контролировать ситуацию, доверить бразды правления Гюнтеру и опереться на его сильное плечо.

Я ничего и никого не знала в этом городке, а у него было столько знакомых здесь и в округе!

Его, казалось, знал каждый, его уважали, им восхищались – он был признанным специалистом по компьютерной технике, всегда готовым помочь и лёгким на подъём.

По воскресеньям он часто проповедовал в местной церкви и каждые два месяца возил гуманитарную помощь в Румынию.

«Вот это мужик! За ним я буду как за каменной стеной!» – думала я.

Я и не заметила, как стала им гордиться, возведя его на невидимый пьедестал. Свою маленькую роль при этом великом человеке я видела прежде всего в том, чтобы помогать ему во всём, став его личным Санчо Панса (как бы оруженосцем и преданным слугой).

«Нет, ну правда, кто я такая по сравнению с ним?» – размышляла я всё чаще. Медсестра? Работа грязная и неблагодарная.

Художница? С момента нашей первой встречи с Гюнтером я вообще не притрагивалась больше к своим кистям, а картины мои он не разрешил даже внести в квартиру, все они пылились в подвале.

Учусь на психолога? Так ведь и он тоже! Он уже и визитки напечатал, и клиенты к нему толпой прут…

Он пользовался бесспорным успехом у жён своих друзей, все они говорили о нём восторженно и превозносили его достоинства до небес.

Да он и действительно был с ними подчёркнуто галантен, весел и остроумен.

«Какой же он, оказывается, душка!» – думала я всё чаще…

Его предложение поскорее пожениться стало мне даже импонировать – стать женой такого удивительного человека!

И мы отнесли заявление в местный ЗАГС.

Но почему же у меня так надсадно и противно продолжал болеть живот?

А вместо радости я чувствовала страшную тоску…

…До свадьбы оставалось всего три дня.

Я мыла окна в квартире и размышляла…

Как-то раз, около двух недель назад, мы сидели с ним перед экраном его компьютера и рассматривали фотографии его семьи. Я вникала в события и пыталась понять, кто есть кто.

Внезапно в дверь позвонили, и Гюнтер пошёл открывать.

Я продолжала листать фотографии в хронологическом порядке.

День рождения его старшей дочери! Сколько же ей на то время было лет?.. Быстро подсчитала – 12.

На одном кадре я вдруг споткнулась: чёткий силуэт девочки, которая моется в душевой кабине.

Не успев переварить информацию, я кликнула на следующее фото. Оно было сделано снизу, из-под стола. Видны были только тонкие детские ноги, широко раздвинутые, и белые трусики.

Я обалдела. Я не знала, что мне об этом думать.

Как только он вернулся, вопросы стали буквально выпрыгивать из меня, как белки из горящего дупла:

– Это твоя дочь?!

– Ты фоткал её… между ног?..

– Зачем ты подглядывал за ней в душе?!

– Знала ли твоя жена о твоём… хобби?!

– И где была твоя жена в это время?

Если я и надеялась своими вопросами привести Гюнтера в замешательство, у меня из этого ничего не вышло.

Спокойным и уверенным голосом он начал мне рассказывать:

– Дом был построен по моему проекту, дети жили внизу и душа у них на этаже не было. Они ходили мыться к нам, потому что душевая кабина была расположена в нашей спальне.

Зачем, ну зачем нужно было так по-идиотски планировать дом? Зачем и кому нужно, чтобы дети купались в спальне родителей? И почему он сделал прозрачную стену в ванной комнате?!

– Мы все всегда ходили по дому голыми – и жена, и дети. Поэтому нет ничего особенного в том, что я сфотографировал дочь в душе! Ведь это ребёнок! А фото из-под стола – так это просто прикол! Мы дурачились!

«Нудисты», – вздохнула я облегчённо. Им пляжей мало, они и по дому голыми ходят…

«И всё равно это странно!» – размышляла я про себя. – «12-летняя девочка-подросток ходит всё время голой по дому? Но зачем?»

Внезапно я почувствовала себя какой-то отсталой, дремучей и… консервативной. Вот ведь продвинутые люди – не стесняются своего тела!