Тамара Карсавина - Эмансипантки

– Надо будет поговорить с мамой, – прочитав мои мысли, сказала Ди. – По- моему ей завтра на дижурство. Денис останется с Иваном Алексеевичем, а вот послезавтра я смогу пойти куда надо.

– А мне надо будет спровадить Ирку на дачу. Отец сегодня обещал приехать с дачи, так я ему и подсуну Ирку. Пусть посидит на даче. Она сейчас ходит в школьный пионерлагерь, но я позвоню училке и скажу, что она на даче, чтоб не волновалась.

– Ну так с чего начнём? – спросила рациональная Линка.

– Я думаю с домашнего адреса. Давайте завтра сходим домой, отдадим деньги и вообще посмотрим какая там обстановка. Ну если не завтра, так послезатра.

– Скорее всего послезавтра подойдет всем. У меня на завтра после работы намечено мероприятие, поэтому никак не могу, – вдруг огорошила Линка.

«Ну вот, начинается, а я только подумала о ней, как о золотом человеке. Опять, наверное, рандеву с Дядей. Причем такое, что нельзя отложить. Ну и хорошо, хоть постираю, а то уже гора белья, тем более, что в субботу-воскресенье надо будет ехать к детям. А сейчас погода стоит замечательная, на моей продуваемой лоджии всё посохнет, а в субботу вечерком переглажу. Что то я ещë хотела сделать после работы? Ах да, выбрать сахар по талонам и масло. Вообще то надо бы сходить на базар, да и в магазине может чего найду, надо ж что-то привезти детям в лагерь. Печенье, фрукты, чистые майки и шорты и ещë что-нибудь. В пятницу надо будеть подскочить в заводской буфет. Там по разумной цене можно купить что-нибудь сладкое и что-то на бутерброды».

Первое время заводской буфет не впечатлил, потому что я приехала из Ленинграда, где в магазинах было всё или почти всё. Потом немного пожив во Львове, походив по магазинам, стало понятно, что с питанием будут проблемы. Постепенно из магазинов исчезало самое необходимое. На сахар и масло ввели талоны, которые все получали по месту жительства, в ЖЭКе. Привыкнув к нищенскому ассортименту магазинов, я очень даже оценила заводскую столовку и буфет. В буфете, в порядке живой очереди, можно было купить многое, чего в магазинах уже давно не было. Периодически я покупала: буженину, курей- гриль, пирожные. Кроме того можно было записаться на продуктовые наборы, которые давали раз в месяц. В комплект входило: килограмм гречки, банка кофе, банка сгущенки, банка мясных консервов и что-нибудь такое, что никогда не использовалось. Давали в нагрузку продукт, который затоваривал склады. В основном это были ржавые жестяные банки с просроченной кабачковой икрой или морской капустой. Меня, городского жителя, радовала любая возможность облегчить себе жизнь, что-то принести в дом, лишний раз до изнемождения не стоять в очереди. А стоять надо было за всем: за курицей по 0,75 копеек за килограмм, которая в народе называлась «синяя птица счастья», за мясными суповыми наборами, сплошные кости, за мокрыми небольшими пачками с говяжим или свиным фаршем. Если зациклеваться на проблемах с продуктами, то можно было застрелиться, но так было у всех. В лучшем положении были разве что те, у кого были дачи или родственники в селе. Поскольку у нас не было ни того, ни другого, оставалось уповать на помощь родителей Олега да на себя. Родители поддерживали связь с родственниками из села, за счет того, что мать Олега обшивала их и за это перепадало и им, и нам.

Решив вопрос, чем занятся завтра после работы, я поняла, что пропустила разговор.

– Ну так что решаем, будем кратки и конструктивны, как говорит наш начальник Дмитрий Сергеевич, – сказала я в отместку за то, что Линка опять идёт к Дяде.

Линка просекла ход моих мыслей и мило проговорила:

– Жанчик, так как и договорились. Всё на послезавтра, раньше никак. Завтрашнее мероприятие отменить не могу пусть хоть «пеньки падают».

Это у них, местных, как пароль. Мой Олег тоже любит подчеркнуть категоричность своего решения этой фразой.

Линка спешила на свидание. Проницательная Жанка правильно предположила, что на свидание с Дядей. Хотя, если честно, то и не совсем точно. О встрече договорился Дядя, но встреча будет с Викентием Борисовичем. Квартирный вопрос надо было решать. Каким то образом ВБ (Викентий Борисович) узнал, что начинают сворачивать строительство. Все заводские, городские объекты, которые были на стадии завершения – достроят, а вот новое начинать не будут, разве что кооперативы. Происходит какая-то возня на Олимпе, т. е. среди властных богов. ВБ этот сибарит и адвокат, в квартире которого она и Дядя провели столько приятного времени, вернулся из Москвы очень встревоженный. В столице он вхож в какие-то высшие круги, о которых Дядя рассказывает закатив глаза. Вот там ему кто-то проговорился, а может это его собственные наблюдения, о грядущих переменах.

Линка проела плешь, как говорит Дядя, на его и без того плешивой голове, с этой квартирой. Он, видно, поделился этим с ВБ и тот решил о чём-то с ней поговорить. Как бы там ни было, таким человеком пренебрегать никак нельзя, потому что вопрос с квартирой надо решать сейчас. Чует её сердце, что не стоит откладывать в долгий ящик, можно остаться при своих интересах.

Вот и наш шикарный дом. Как-то она уже привыкла к нему, к этому дому. Считает его почти своим, но привыкнуть к его капитальности, нарядности никак не может. Всегда лезут в голову одни и те же тривиальные слова: умеют жить люди. Перед дверью в квартиру она приосанилась. Смахнула платочком несуществующую пыль с туфлей, одернула юбку. Залезла в сумочку, вытащила пудреницу. Посмотрелась, облизала губы, поправила челку. Почувствовав себя во всеоружии, смело нажала на звонок. В глубине квартиры послышался мелодичный корильон на мелодию «Подмосковные вечера». По коридору простучали энергичные шаги и без всяких вопросов дверь широко открылась. На пороге стоял мужчина лет пятидесяти. Высокий плотный, но ешё в форме. Лицо интеллигентное, внимательный взгляд. Густые, начинающие седеть, чёрные волосы. Одет в божурку, темные брюки и туфли. Сделав широкий жест рукой сказал: «Прошу». Ничего не спросил и её это смутило.

– Я Лина, – прошептала она.

– Я вас узнал. Дмитрий Сергеевич вас мне показал, – невозмутимо ответил ВБ.

– Это как показал, фото или живьем? – сразу переходя в атаку удивилась она.

– И фото, и живьём.

Она удивилась ещë больше. Такое внимание к её скромной персоне? И почему она об этом не знает? Показывают её без её ведома, как какую-то зверюшку, чёрт побери! Она так вознегодовала, что это заметил даже ВБ.

– Да вы не серчайте, – сказал он очень по-русски. – Я пошутил, уж очень у вас было напряженное лицо. Ничего мне никто не показывал. Просто у нас когда-то с Дмитрием Сергеевичем была общая знакомая и вы на неё чем-то похожи. Вот он мне это и сказал. А когда я открыл двери, то увидел, что он прав, вы действительно похожи на нашу общую подругу, поэтому ничего и не спросил.