Olga Mercurio - В ритме танца любви

Через два часа, пролетевших, как одно мгновение, Клэр и Рауль покинули гостеприимный дом, чтобы успеть к началу занятий. Какое-то время они шли молча – головокружительный мир сверкающих одежд из невероятных тканей не отпускал просто так; безумные сочетания текстур и буйство красок, воплощения самых смелых идей, умопомрачительный дизайн… Франческа была воистину наделена талантом, причём очень щедро – ей удалось создать целое направление неповторимых нарядов, нестандартных, запоминающихся… Как и всё гениальное, её задумки порой граничили с безумием, но неизменно имели колоссальный успех. Клэр казалось, что её хорошенько покрутило в вихре, напоминающем не то карусель, не то калейдоскоп. Франческа быстро сняла с неё мерки, отпустив ей добрую порцию комплиментов по поводу «ладно скроенной фигурки», прикинула на неё несколько платьев и отрезов ткани, сделала около дюжины набросков… Девушка от души посочувствовала тем, кто избрал для себя профессию модели – она бы не польстилась на такую работу, даже если бы ей пообещали зарплату, позволяющую свободно разъезжать по свету и заниматься благотворительностью.

Они не торопились начать диалог и продолжали размеренный путь: Клэр – под впечатлением увиденного, Рауль – в глубокой задумчивости. Тишина не угнетала, как обычно бывает в неловких паузах, то и дело повисающих между людьми, недостаточно хорошо знающими друг друга. Напротив, они непостижимым образом взяли идентичный курс поведения, не произнеся ни слова. И оба удивились бы, узнав, что их мысли тоже текут в едином направлении.

Неугомонный модельер ухитрялась находиться в нескольких местах и выполнять тысячу дел одновременно. Она раздавала указания дворецкому, подбирала материалы для будущих костюмов Клэр и оценивала, как сидит на Рауле уже готовая вещь, разговаривала по телефону, пила кофе и жевала печенье, делала в блокноте наброски… И во время всех этих сумасшедших действий Франческа не забывала расточать комплименты, выкладывать последние новости, критиковать всё, что ей не по душе и причитать, что она ничегошеньки не успевает, хотя на самом деле прекрасно со всем справлялась. Но эта манера вкалывать в стиле Юлия Цезаря едва не обернулась для Эмбриагеза катастрофой.

Воображение перенесло его на час назад, воссоздав картинку до мельчайших подробностей. Рауль терпеливо надевал то одну, то другую рубашку, поскольку привык к Франческе и её темпу работы – от него требовалось только стоять, поднимать-опускать руки и периодически восхищаться мастером и его (в данном случае – её) работой, что, впрочем, выходило искренне. В какой-то момент дизайнер, подхватив очередное своё произведение, исчезла минуты на три, хотя обычно возвращалась секунд через сорок. Мужчина вышел из просторной примерочной кабинки с зеркальными стенами, чтобы узнать, куда женщина запропастилась… и остолбенел, встретившись взглядом с Клэр. На ней был крошечный кусочек тоненькой струящейся ткани бирюзового цвета, хитро скреплённый четырьмя иголками. Миниатюрное подобие платья едва скрывало то, чего требовали приличия и великолепно облегало стройную фигуру девушки. В свою очередь, Эмбриагез был обнажён по пояс, отчего выразительные глаза Клэр стали ещё больше и приобрели беспомощное выражение, хотя мужчина был готов поклясться, что на долю секунды в них промелькнуло нечто, способное спровоцировать его на безрассудство, о котором он бы обязательно пожалел. Ровно как и часом раньше, Рауль резко ощутил, насколько тесными стали джинсы. Он сжал челюсти и скрипнул зубами, мысленно опрокинув в разгорающийся ниже пояса костёр ведро с ледяными кубиками. Мужчина никогда не жаловался на память, но в данный момент амнезия перестала казаться ему ужасным диагнозом. В любом случае, он предпочёл бы потерять память, нежели наброситься на девушку посреди улицы. При мысли о том, что менее чем через полчаса их тела будут тесно соприкасаться, Рауль едва не споткнулся. Определённо, учиться предстоит не только Клэр, разница лишь в том, что она должна раскрыться и выплеснуть свои эмоции, а он – обуздать собственные желания. «Да, приятель, тебе лучше ничего не выплёскивать», – цинично подумал Эмбриагез, ненадолго зафиксировав взгляд на суровой джинсовой ткани.

Размышления Клэр так же были далеки от эталона целомудрия и невинности. Ей не хотелось подозревать милую женщину в сводничестве, однако девушка допускала, что Франческа предусмотрела такой вариант событий. Она появилась в мастерской спустя пару минут, с извиняющимся выражением лица и лукавым взглядом. Но этих недолгих минуток хватило с лихвой, чтобы как следует рассмотреть литые мускулы, проступающие на упругой, безупречно гладкой коже чеканным рельефом. Сильное и одновременно гибкое тело было покрыто ровным загаром – не кофейным, а золотисто-медовым, светло-бронзовым. До него хотелось дотронуться, провести ладонями по прохладному золоту, под которым текла горячая кровь… Девушка устыдилась собственных желаний и обрадовалась появлению Франчески, которая отвлекла её от пугающих чувств забавными разглагольствованиями о последних веяниях в мире светской моды. Однако взгляд Рауля прочно уцепился за её подсознание – его можно было сравнить с раскалённым клеймом, прожигающим насквозь не только невесомый материал, но само её существо; тёмные глаза хищного зверя метили территорию, оставляя на девушке незримую собственническую печать. Дерзкие лучи, струящиеся из расширенных, фантастически чёрных зрачков, вызывающе смело скользили по фигуре Клэр, откровенно-ласкающее путешествие шоколадных глаз пробуждало в девушке самовольное, беснующееся чувство, пугающее её своей силой и непредсказуемостью. Неподдающееся описанию неистовое ощущение – не то испепеляющий поток раскалённой лавы, не то пузырящаяся ртуть – удалось закопать, но теперь девушка видела предстоящую тренировку в совершенно ином свете, предвкушая её с ослепительным букетом разнообразных эмоций, в котором любопытство смешивалось со смущением и лёгким ужасом.

Внезапно мужчина обхватил спутницу одной рукой за талию и увлёк в сторону, сойдя с дороги. Клэр оказалась прижатой к шершавой коре огромного дерева, раскинувшего свои тяжёлые ветви широким куполом, удачно скрывающим лица молодых людей. Продолжая обнимать девушку и опираясь другой рукой о необъятный ствол, Рауль осторожно посмотрел куда-то в сторону.

– Репортёры, – негромко пояснил он, поворачиваясь к Клэр. – Не знаю, как ты, но я не испытываю ни малейшего желания засветиться в новостях или в периодике.

– Просто мечтаю, – с лёгкой иронией в голосе отозвалась она, поражаясь, что может не просто выдавливать нечленораздельны звуки, но даже складывать их в слова. Близость этого человека действовала на её организм, как волшебная палочка, девушка переставала мыслить обычными предложениями, переключаясь на образы и прерывистые фразы, тело же воображало себя сливочным мороженым, готовым растаять в любой момент. Однако прогресс был налицо – оцепенение проходило за пару секунд, не успевая даже отразиться в серебристых глазах Клэр.