Эмили Листфилд - Деяния любви

– Когда Джулия крикнула «Перестань! Нет!», как далеко она стояла от вас?

– Примерно на расстоянии шага. Самое большее, двух.

– И что случилось потом?

– Совершенно неожиданно она набросилась на меня. Может, мне бы следовало это предвидеть, но я не сумел. Она просто выскочила ниоткуда и повисла у меня на правой руке.

– На той руке в которой было ружье?

– Да.

– Можете рассказать, что произошло дальше?

Тед провел рукой по волосам. Черты его лица исказились, словно съежились, запали, и он помедлил, чтобы справиться с собой.

– Ружье выстрелило, – тихо произнес он. – Джулия навалилась на меня в мгновение ока, прямо на предплечье, повисла всей своей тяжестью, и в следующее мгновение я услышал, как ружье выстрелило. Когда я поднял глаза… – он замолк, облизал губы, сглотнул комок в горле, – когда я поднял глаза, Энн привалилась к ступенькам, а ее голова… – Он прикрыл глаза, не в силах продолжать.

– Вы уверены, что ружье выстрелило только после того, как Джулия повисла на вас?

– Да.

– Мистер Уоринг, вы хоть раз вскидывали ружье и целились в голову жене?

– Нет. Я любил ее. Я любил ее больше всего на свете.

– Вы нарочно спустили курок?

– Нет. Ружье выстрелило, когда Джулия повисла на нем. Должно быть, давление ее тела на мою руку каким-то образом ослабило предохранитель.

– Когда прибыла полиция, что вы велели сделать Джулии?

– Я велел ей сказать им правду. Просто сказать правду.

– И она сказала?

– Нет, – тихо сказал он.

– Значит, вы утверждаете, что Джулия солгала полиции?

– Да. Если б я знал, почему. Господи, если бы я знал. Я могу лишь предположить, что она боялась признать, что произошло на самом деле.

Риэрдон встал.

– Возражаю. Это догадка.

– Принято.

– У меня больше нет вопросов, – спокойно сказал Фиск.

Тед глубоко вздохнул, испытывая облегчение, что с ним закончили. Он вытер влажные ладони о брючины и поднял глаза на судью Карразерс. Точно как ее бывший муж, подумалось ей, наиболее заносчивый в минуты наибольшего уничижения. Она подняла молоток.

– Заседание откладывается до завтрашнего утра.

В шесть часов в доме было темно. Джулия слышала за прикрытой дверью бормотание телевизора, там Эйли играла с рисовальной доской и лишь изредка поглядывала на экран. Сэнди еще не вернулась с работы. Теперь она бывала дома гораздо реже, чем когда они только что перебрались сюда. И даже когда находилась дома, ее присутствие было неощутимо, она превратилась в загадку, бродила по коридорам и комнатам, почти не задавая вопросов, почти не разговаривая. Джулия, которая негодовала и возмущалась прежним пристальным надзором и заботой, теперь чувствовала себя одновременно освобожденной и растерянной в пришедшем им на смену молчании. Она стояла в ванной Сэнди перед зеркалом и просматривала содержимое аптечки. Остановилась на черном контурном карандаше для глаз и подвела веки черным. Положив карандаш точно на то же место, откуда брала его, дальше она воспользовалась сухими румянами, потом губной помадой кораллового цвета и черной тушью для ресниц. Закрыла зеркальную дверцу шкафчика и потянулась наверх за стеклянным флаконом с пульверизатором, оросив прохладными брызгами «Шанели № 19» кожу за ушами, как, она помнила это, делала ее мать по особым случаям. Под мини-юбкой на ней уже были надеты кружевные трусики-бикини. Она вернулась в спальню, где Эйли теперь сидела на полу, скрестив ноги, и рисовала цветными карандашами.

– Я ухожу к Молли Кинан, – сказала Джулия, держась подальше от Эйли, чтобы та не заметила ее накрашенного лица.

– Кто эта Молли Кинан?

– Подруга.

Эйли смотрела на нее с подозрением. У Джулии было не так уж много друзей.

– Если Сэнди вернется, скажи ей, что я поужинаю там, ладно?

Эйли кивнула.

Джулия вышла из комнаты и сбежала по лестнице, перескакивая через ступеньку. На темные улицы ложились полосы света от фонарей, и Джулия торопливо бежала, перепрыгивая через них, от одного пучка света к другому.

Добравшись до центра города, она замедлила шаг и решительно двинулась по Филдстон-стрит, пока не оказалась у дома № 54. Задрав голову, она увидела, что это старое желтое трехэтажное деревянное здание. Имя Питера Горрика стояло вторым в списке. Она нажала пластмассовую кнопку.

– Кто там?

– Джулия.

Загудел зуммер.

Он ждал ее на лестничной площадке.

– Джулия, что ты здесь делаешь?

Она, не отвечая, прошла за ним в квартиру.

– Откуда ты узнала, где я живу? – спросил он, остановившись в гостиной.

– Посмотрела в телефонном справочнике.

Он кивнул, с любопытством глядя на нее, ожидая, что же она будет делать.

Она осмотрелась. Большие окна в нише комнаты выходили на улицу, с карниза, словно сброшенные парики, свисали два засыхающих папоротника. Выцветший восточный ковер на полу, бюро с выдвижной крышкой и множеством маленьких ящичков и диван с покрывалом в сине-зеленую полоску. На кофейном столике радом со стопкой книг, блокнотов и бумаг стоял бокал красного вина. Она уселась на диван, не снимая куртки. Он сел в кресло напротив. Смазанный у нее под правым глазом черный контур оттенял бледную кожу.

– Я не разрешала вам разговаривать с сестрой, – сказала она.

– Я просто хотел с ней познакомиться.

– Нет.

– Почему?

Она опустила глаза – ПОТОМУ ЧТО ТЫ МОЙ .

– Она еще не готова разговаривать с вами, – сказала она.

– Я никого не хотел обидеть.

Джулия кивнула.

Питер протянул руку и отпил вина.

– Можно мне немножко? – попросила Джулия.

Он засмеялся.

– Тебе не кажется, что ты еще немного молода для этого?

– Нет.

– Ну, может, в другой раз.

Она окинула комнату взглядом.

– У вас есть подружка?

Питер улыбнулся.

– В данный момент нет.

Она чуть наклонила голову, принимая эту информацию, усваивая ее, сопоставляя.

– У Сэнди много приятелей. Вы с ней спали?

– Нет, – спокойно ответил он.

– Вы считаете, она симпатичная?

– Сэнди?

– Да.

– Пожалуй.

Джулия снова кивнула.

– Как вы думаете, я симпатичная?

– По-моему, не просто симпатичная. По-моему, ты эффектная.

– Почему быть эффектной лучше, чем симпатичной?

– Симпатичным может быть любой. Эффектными бывают только особенные люди.

Джулия скрестила ноги.

– С кем встречается Сэнди, кроме Джона Норвуда? – спросил Питер.

Джулия уклончиво пожала плечами. Глядя на него в упор, она протянула руку и глотнула вино из его бокала. От непривычной горечи у нее на глазах выступили слезы, но она лишь изящно поджала губы и осторожно поставила бокал обратно.

Он с интересом наблюдал за ней.

– А Сэнди знает, где ты?

– Нет. Я не обязана обо всем ей докладывать, – она нахмурилась. – Вы собираетесь оставаться в Хардисоне после суда?