Эдуард Барсегян - Старик и девственница

– Старик, ты как-то заумно говоришь, уж слишком по-мужски. Но я не буду спорить.

– Тогда откройся еще немного и скажи: Скрябин твой любимый композитор?

– Произведения Скрябина я обожаю. Но с подтекстом твоего вопроса я не согласна. Кроме Скрябина, я люблю и всех остальных композиторов. Любой человек, причисленный к лику композиторов, сумел передать через музыку свое душевное состояние на момент написания произведения. В моем понимании, душа несет в себе неописуемое количество оттенков эмоций, и композитор их отображает в музыке. И мы выискиваем мелодию по нашему настроению, которая гармонирует с настроением автора на момент ее написания. А автором может оказаться кто угодно.

Когда я вошла впервые в твой дом, во мне заговорил Скрябин, а результат ты и услышал, и почувствовал…

Анна, прочтя на моем лице смущение от последнего слова, широко улыбнулась и сказала:

– Старик, я очень упрямая и не сдамся. Я добьюсь своего, и ты перестанешь краснеть при каждом намеке на мои трусики. Ты привыкнешь смотреть на мое тело без вожделения, а лишь как на произведение искусства. Ты будешь брить меня ежедневно и достигнешь уровня безразличия гинеколога. Но все в меру! Иногда мы будем нарушать эти правила.

Сказав это, она посмотрела мне в глаза, и в них было то, ради чего стоило жить. Но продолжения не было, поскольку в дверь позвонили. Нам принесли еду.

Анна стала накрывать на стол. Явственно почувствовалось, что дом нуждался в наличии в нем женщины. Этот непреложный факт всегда будоражит мужчину, особенно когда по каким-то причинам он становится холостяком. Я уже много лет жил один, и мне казалось, что такая жизнь устраивает. Но стоило появиться женщине, как мгновенно почувствовалась ее необходимость в доме. Дух женщины привносит в него некую нежность. На кухне появилась хозяйка! Я следил за тем, как Анна сервирует стол, заодно знакомясь с кухонным хозяйством, и понимал, что нахожусь в состоянии непрерывного счастья. В меня вселилась убежденность, что мне дано иметь две жизни – до Анны, и сейчас. Она меня привела в мир, о существовании которого я не подозревал – мир естественности, откровенности и чистоты. Мир, который она излучала, создавал обстановку, в которой есть все, и не надо было о чем-либо мечтать, так как мечта уже была в нем.

Она дала мне понять, что невозможно приукрасить обнаженное тело никакой одеждой, когда на Севане сняла стринги – эти маленькие трусики, казалось, ничего не прикрывали, но эффект был огромен. Единственное, что носила на себе Анна, когда мы оставались вдвоем – это золотой крест на цепочке.

Мы сели за стол напротив друг друга, и я разлил по бокалам вино. Неожиданно для меня, Анна предложила тост:

– Старик, я предлагаю выпить за то, чтобы ты никогда не сожалел о том, что в твоей жизни появилась я. Сейчас тебе кажется, что такой исход невозможен. Как знать!

– «Как знать, быть может, те мгновенья, что протекли у ног твоих, я отнимал у вдохновенья!» – продекламировал я Лермонтова. – Но эти строки не для меня, так как ты и есть суть моего вдохновения. Чтобы ни произошло в дальнейшем, подаренная тобою сказка уже возместила все возможные невзгоды. Я готов выпить за любое твое желание. Будь рядом!

Мы чокнулись, и хрустальный звук бокалов разлетелся по комнате. Анна отметила профессионализм Сергея, который прислал исключительно все, что необходимо для стола. Мне приятно было такое внимание по отношению к Сергею.

Обстановка за столом напомнила мне молчание при возвращении из Севана. Я решил не проявлять инициативу и ждал тему для разговора, которую предложит моя очаровательная собеседница. Время от времени мы бросали взгляды друг на друга и улыбались. В один момент, глядя на ее жующий ротик, мне захотелось получить оттуда пищу, но на этот раз такого предложения не было. Иногда мне становилось не по себе, когда она угадывала мои мысли. Вот и на этот раз она правильно распознала мой взгляд и хитро улыбнулась. Однако никаких действий с ее стороны не последовало.

Следующий ее тост меня обескуражил:

– Этим бокалом предлагаю выпить за завтрашний день, который еще на один шаг приблизит меня к задуманной мечте. Утром мы пойдем подавать заявление на оформление нашего брака.

Среагировать быстро на такое заявление было невозможно. Заметив мое смятение, она спросила:

– Ты возражаешь?

– Могу ли я возражать? Во-первых, по определению – нет, поскольку являюсь твоим рабом. Во-вторых, при всей моей богатой фантазии, я не сумел бы даже подумать об этом. Но поскольку ты задала вопрос – отвечу. Разумеется, не будь внешнего мира, мы бы и не ставили такого вопроса. Жили бы вместе, пока смерть не разлучит нас. До сих пор ты почти презирала наше окружение, а теперь предлагаешь идти к нему на поклон. Для чего? По той простой причине, что официальная регистрация брака таит в себе юридические последствия.

– Очевидно, Старик! Ты скоро умрешь в авиационной катастрофе, и все достанется мне как законной супруге. Звучит, понимаю, грубо и меркантильно, однако такова жизнь!

– Ради тебя я готов на что угодно, но у меня есть сын!

– Во-первых, обещаю, что все достанется твоему сыну, поверь мне! Во-вторых, из наших разговоров я поняла, что твой сын достаточно обеспечен, и тебе не надо особенно беспокоиться о нем. Я имею в виду, в материальном плане. В-третьих, почему ты не берешь меня в расчет?

– Извини, Анна, об этом я действительно не подумал. Просто твое предложение оказалось для меня слишком неожиданным. С тех пор, как мы вместе, я нахожусь в состоянии эйфории, и в этом направлении я не мог думать. Да и по закону жанра, предложение тебе должен был делать я. Как мужчина!

– Что ж, Старик, ты действительно обескуражен и думаешь с трудом. Не сложно догадаться, что ты никогда не сделал бы мне предложения выйти за тебя замуж. Но не потому, что не хотел бы! В нашей ситуации инициатива должна была исходить от меня, что я и сделала. Так мы выпьем за завтрашний день?

Я встал из-за стола и подошел к ней с бокалом вина. Мы чокнулись, после чего я поцеловал ее в губы. Выпив до конца вино, она вновь повисла на мне, и ее язык свел меня с ума.

Когда мы выпили по бокалу вина, Анна как-то сникла. Видимо, перепила, да и просто устала. Взяв на руки, я отнес ее в спальню, где она тут же уснула. Все же мне было неуютно ходить голым по комнате, и я одел халат. По телевизору транслировали футбол «Барселона» – «Арсенал». Раньше для меня такого класса встреча была праздником. Но сейчас кроме Анны в голове ничего не было. Действительно, я приобрел вторую жизнь. Сидя в кресле, я не заметил, как уснул. Проснувшись рано утром, мне показалось, что нахожусь во сне. Телевизор работал, а на мне, уютно устроившись на коленях и уткнувшись в грудь, сладко спала моя девочка. Так безмятежно спят лишь дети, и Анна была одной из них.