Татьяна Володина - Я в мужчинах защиты искала…

– Расскажите, что случилось, – чуть позже, когда она стала выглядеть немного лучше, спросил Денис, поймав выразительный взгляд Анны.

Мать затравленно огляделась, словно была уверена, что Большой Брат следит за ней, и попыталась было снова заплакать, но дочь крепко сжала ее руку и покачала головой. Взгляд девушки был суров, ни капли жалости в нем не было, и лить слезы женщине сразу же расхотелось. Она вздохнула и посмотрела на Дениса, потом перевела взгляд на Анну.

– Ты уверена, что ему следует тут быть? – спросила она у дочери.

Девушка выдержала материн взгляд спокойно, потом, в свою очередь, подняла глаза на мужчину и подумала: «А что такого?» Ей сейчас совсем не казалось, что Денис находится не на своем месте. Может быть, выпитое вино было тому причиной, может – вообще стрессовая ситуация, в которой Анне нужно было присутствие и поддержка сильного и надежного человека, но она ощущала Дениса сейчас близким и почти родным. Пусть только на эту ночь, здесь и сейчас, но, в конце-то концов, именно он помог ей избавиться от назойливого Гавриша, перевезти вещи к Валентину; именно он озаботился поиском квартиры для нее и не поленился приехать провести с ней вечер и рассказать о своей находке, хотя мог просто отделаться коротким телефонным сообщением. Да, он определенно заслужил свое право находиться здесь.

– Я уверена, мам, – беззвучно, одними губами произнесла девушка.

Мама недоуменно смотрела не нее: она не поняла. Анна отчаянно закивала головой, ей хотелось поскорее все узнать.

– Хорошо, – сдалась Нина Дмитриевна и начала свой рассказ.

Когда Анна убежала из дома, Игорь Сергеевич не воспринял ее слова всерьез. Он был абсолютно уверен, что она вернется домой вечером, как обычно после работы. Максимум – пойдет куда-нибудь с подружками выпить, чтобы пожаловаться им на жизнь и слить свой негатив. Правда, настроение у него все равно было плохое, и, когда Нина Дмитриевна позвонила ему по какому-то обычному, рутинному поводу, он накричал еще и на нее, и именно поэтому женщина поняла, что что-то произошло дома, пока ее не было. Она начала выпытывать у мужа, в чем дело, но тот только отмахнулся и разговаривать больше не стал. После звонка дочери женщина разволновалась еще больше и снова позвонила мужу с требованием объяснений, но он просто не снял трубку.

Разговор случился уже дома. Объяснять свой поступок отец, как водится, не стал: он считал, что прав во всем и всегда, что его слово – закон, которому его домашние должны подчиняться беспрекословно, причем мнение этих самых домашних его не волновало совершенно. Они опять сцепились, и мать высказала ему, что разговаривала с дочерью, что та обиделась и возвращаться домой не желает, что жить ей пока негде, на дворе почти зима, и если с Аней что-то случится, виноват будет только он. Разумеется, Игорь Сергеевич в долгу не остался, рассказал жене, что он обо всем этом думает. В итоге оба пили капли в разных комнатах и не разговаривали друг с другом.

Переживая за дочь (и немного за себя), родители пытались ей дозвониться, но она работала и на звонки не отвечала. Это заводило их еще больше, они дулись, психовали, переживали и снова пили успокоительные.

Наконец вечером Нина Дмитриевна смогла поговорить с Анной, но та возвращаться домой отказалась наотрез и категорично заявила, что жить отныне будет сама. Женщина проплакала почти всю ночь, обвиняя мужа в том, что он девочку все-таки достал, тот наорал на нее в ответ. Обоим стало плохо, пришлось вызывать «скорую», которая уколола всех оптом и велела отдыхать. Само собой, медиков никто не послушался. Всю ночь плакали и искали ответы на извечные русские вопросы: кто виноват и что делать. В итоге ранним утром заведенный донельзя Игорь Сергеевич позвонил дочери, снова обвинил ее во всех смертных грехах, был облаян в ответ и скис окончательно. С женой он поругался, рассказав, что это она виновата в том, что дочь выросла такой непослушной, бессовестной, наглой и вообще ни во что не ставящей родителей.

Несколько дней родители Анны не разговаривали друг с другом вообще. В семье такое было не в новинку: Игорь Сергеевич периодически обижался на что-нибудь или кого-нибудь и замолкал на неделю-другую. Ни его жена, ни дочь не понимали, как это вообще возможно – так долго не общаться с людьми, с которыми живешь под одной крышей, – поначалу переживали, плакали, пытались идти на контакт и искали причины в себе, а потом им это надоело. Они даже научились радоваться, когда в доме было тихо и никто ни на кого не кричал. Нина Дмитриевна и на этот раз восприняла молчание мужа спокойно: помолчит, перебесится, заскучает и снова заговорит. А потом услышала странные звуки из соседней комнаты. Ей стало интересно, она пошла посмотреть, что там происходит, и увидела, как муж пытается открыть окно, но старую деревянную раму заело, и так просто у него ничего не получалось.

– Что ты делаешь? – удивленно спросила женщина.

Муж молча, целенаправленно продолжал ломать окно.

– Игорь! Ответь мне! Что ты делаешь? Зачем ты ломаешь раму?

– А пошла ты! – рявкнул мужчина, рывком открыл окно, неожиданно просто поддавшееся, и попытался встать на подоконник, чтобы прыгнуть в открытый проем.

Нина Дмитриевна прыгнула вперед, к мужу, с такой скоростью и силой, как, наверное, даже в детстве на уроках физкультуры не прыгала. Она схватила его за футболку, потянула на себя, ткань затрещала. Мужчина отбивался, но его жена вцепилась уже в него и отпускать не собиралась. Они боролись какое-то время: он пытался дотянуться до края подоконника, она продолжала тащить его обратно, в квартиру. Наконец он все-таки упал: через голову, с высоты своего роста, прямо в окно с третьего этажа, приземлился сначала на припаркованную прямо под окном машину, потом, отрикошетив от нее, на газон – и отключился.

Нина Дмитриевна просто не могла поверить в то, что все это происходит по-настоящему, что это не сон. На негнущихся ногах, плохо соображая, движимая лишь инстинктами, она сбежала по лестнице, казалось, в мгновение ока, и ринулась к лежавшему на грязном снегу мужу. Подбежав, она пощупала пульс, послушала сердце. Он был жив, но лежал в такой неестественной позе, что ясно было: повреждения у него есть. Как их могло не быть?

Тут набежали и зеваки из числа соседей, и всех в первую очередь интересовало, что произошло. Стараясь сдерживать рыдания, Нина Дмитриевна попросила их вызвать «скорую помощь», та и доставила Игоря Сергеевича в дежурную больницу, которая, по счастливой случайности, находилась в десяти минутах езды от их дома. Зевакам у подъезда и персоналу больницы женщина сказала, что муж пытался починить сломанную раму и случайно вывалился в окно, поскользнувшись на скользком крашеном подоконнике. Она не хотела выносить сор из избы.