Лайза Аппиньянези - Память и желание. Книга 2

– Я ведь рассказывала тебе, детка, папа умер, когда ты была совсем маленькая, – ровным тоном ответила Катрин, не опуская глаз.

Натали нахмурилась и оттолкнула тарелку.

– Когда люди умирают, они больше не возвращаются, – задумчиво сказала она.

– Правильно, деточка. Они больше не возвращаются.

Катрин смотрела на маленькое личико, на сосредоточенно нахмуренный лоб; ей очень хотелось обнять и поцеловать дочку. Но не стоило отвлекать девочку от ее размышлений – пусть попытается разобраться в этом сама.

– Значит, у меня никогда не будет папы? – спросила Натали, и на глазах у нее выступили слезы.

– Ну уж «никогда», – утешил ее Жако. – Может быть, мы еще раздобудем тебе папочку.

Он подмигнул.

Девочка немедленно вскарабкалась ему на колени.

– Дедушка, а ты не можешь быть моим папой? Наверно, нет. Дедушки не бывают папами. Дядя Лео тоже не может. Да? – Она серьезно посмотрела на Лео.

– Не могу, – развел руками тот.

– Жаль. Мне нужен свой собственный папа, как у других девочек.

Она обняла Жакоба за шею.

– Ничего, когда-нибудь у тебя появится папа.

Катрин с шумом отодвинула стул и ушла на кухню, чтобы принести пудинг, на приготовление которого потратила все утро.

Вечером, когда девочку уложили спать, Катрин обрушилась на отца:

– Перестань пичкать ребенка сказками про папочку. Не будет у нее никакого отца!

– Но почему? – удивленно воззрелся Жакоб на свою дочь. – Не собираешься же ты вечно ходить в трауре?!

– Я уже тебе говорила, я не в трауре.

– В чем же тогда дело? – Он налил в бокал вина, протянул дочери и стал терпеливо ждать, пока она подыщет слова для ответа. – Так в чем дело, Кэт?

– Ни в чем.

Она потупила взгляд.

– Ты что, стала мужененавистницей? – мягко улыбнулся он.

– Вовсе нет!

– Так в чем же дело? – настаивал Жакоб.

– Просто я не встретила человека, который мне бы понравился.

– Понятно, – кивнул отец, хоть явно не поверил.

– Не нужно разговаривать со мной таким тоном! – возмутилась Катрин. – Ты, по-моему, тоже не торопишься снова жениться.

Жакоб задумчиво поднес к губам бокал.

– Я старый человек. Это разные вещи. К тому же я не отгораживаюсь от жизни, как ты. – Он покачал своей седой львиной шевелюрой. – Ах, моя маленькая Кэт, иногда человек должен уметь расслабляться. Иначе… – Он не договорил.

Но тот день был исключением. Обычно встречи отца и дочери проходили мирно и по-дружески. Катрин давно уже избавилась от болезненной ревности по отношению к Жакобу. Между ними установились нормальные благожелательные отношения. Но после этой беседы Жакоб взял за правило приводить с собой по воскресеньям кого-нибудь из друзей-мужчин – молодых, симпатичных, умных. В их присутствии Катрин словно покрывалась коркой льда. Она была не в силах выносить многозначительные взгляды, которые бросали на нее Жакоб и Натали. От этого она злилась, устраивала отцу сцены.

И Лео тоже, словно сговорившись с Жакобом, всякий раз бывая в Нью-Йорке, стал приводить с собой кого-нибудь из друзей. Катрин раздраженно выговаривала ему:

– Я тебе не рекламный продукт!

– А зря, – спокойно заявлял он.

– У тебя на пальце тоже нет обручального кольца!

– Такая уж у меня работа, – пожимал плечами Лео. – Но у тебя никаких оправданий быть не может. Подумай о Натали.

Чтобы как-то скрасить эти «смотрины», Катрин стала приглашать по воскресеньям Бетти Александер. После того разговора в автобусе они стали хорошими подругами. У Бетти был сын, которого звали Тим, плод ее первой любви. Бетти не захотела делать аборт, и теперь растила сына в одиночестве. Тим был всего на два года старше Натали, и дети отлично проводили время друг с другом. Женщинам тоже было интересно друг с другом. Катрин могла обсуждать с Бетти все что угодно. Они говорили самозабвенно и о работе, и о детях. Хотя теперь считалось модным обсуждать освобождение женщины, а не радости семейной жизни.

Когда Катрин познакомилась с Бетти, работавшей секретаршей у юриста, та находилась в очень тяжелом финансовом положении. Катрин всегда была щедра со своими друзьями. Она предложила Бетти довольно значительную сумму в долг, на которые мать и сын смогли купить приличную кооперативную квартиру. Точно так же Катрин в свое время помогла семье Дорин. От Карло ей досталось значительное наследство. Поначалу она хотела отказаться от этих денег, чтобы начисто разорвать нити, связывавшие ее с прошлым, но Томас Закс убедил ее, что это глупо. «Почему ваша дочь должна страдать из-за вашего уязвленного самолюбия?» – сердито спросил он, и Катрин была вынуждена признать его правоту. Тем не менее она старалась не тратить на себя ни гроша из этих денег – новая квартира, например, была записана на имя дочери.

Зимой 1975 года у Катрин было особенно много работы. Несколько недель они с Бетти не виделись, а потом все-таки встретились в кафе. Бетти выглядела очень взволнованной.

– В чем дело, Бет? – спросила она. – Проблемы с поклонниками?

В отличие от Катрин Бетти не избегала контакта с мужчинами, но большинство ее кавалеров в мужья никак не годились. Бетти со смехом рассказывала о перипетиях своей интимной жизни.

– Нет, дело не в этом.

Бетти помялась, потом, откинув со лба прядь светлых волос, взглянула Катрин в глаза и выпалила:

– Я решила расстаться со свободой.

– Ах вот оно что. – Катрин отвела взгляд. – И кто же этот счастливец? – спросила она с деланной легкостью.

– Дейв. Дэвид Томпсон. Кажется, я тебе про него рассказывала. Он младший партнер в нашей юридической фирме. У них с Тимом сложились прекрасные отношения.

Бетти говорила скороговоркой, словно оправдываясь.

– Я очень за тебя рада, – поспешила сказать Катрин, и сама почувствовала, что ее голос звучит фальшиво.

Ей хотелось заплакать, почему-то было такое ощущение, словно ее предали.

Бетти обняла ее за плечи:

– Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, дорогая. Но скоро придет и твой час.

– Нет, Бетти, – с горечью ответила Катрин. – Я этого совсем не хочу.

Через несколько недель после Нового года Катрин взяла Натали и на машине повезла ее в Бостон – в гости к Томасу. За годы, прошедшие после возвращения из Европы, Катрин и Томас стали настоящими друзьями. Она давно уже забыла о произошедшей между ними ссоре, а ее ребяческая выходка с предложением руки и сердца нередко служила им предметом для шуток. Закс не расспрашивал ее о покойном муже – достаточно было того, что он понял: ее брак был несчастливым. Через год после смерти Карло Томас процитировал ей слова Витгенштейна: «Смерть не является частью жизни». Тем самым он хотел сказать, что пора ей заняться каким-нибудь делом.

Сидя за рулем, Катрин вспомнила, каким менторским тоном он произнес эти слова, и улыбнулась. Томас был ее наставником, единственным близким другом, с которым всегда можно было поделиться мыслями об искусстве и своей профессии. Кроме того, Закс, как и Жакоб, был без ума от Натали – заваливал ее подарками, разговаривал с ней, как со взрослой, читал ей вслух сказки братьев Гримм, разрешал играть со своими бесценными игрушечными городками, в которые когда-то была так влюблена Катрин.