Вирджиния Эндрюс - Дитя заката

– Почему ты никогда не рассказывал о своей жене?

– Боялся, не знал, как ты к этому отнесешься.

– Почему не оставил о себе никакого сообщения, записки?

– Я был слишком слабым. Позволил менеджеру и агенту контролировать свою жизнь. Они говорили, что я разрушаю себя, грозили покинуть меня. Что я мог сказать тебе! – Он поднял глаза, полные слез. – Мне приходилось выбирать между любовью и карьерой. Мне кажется, я женат на сцене задолго до своего рождения, это была моя первая и самая сильная любовь; все остальное просто меркнет перед ней, а тогда я был молод и влюблен в еще одну женщину – славу. Сейчас, когда я смотрю на тебя и Кристи, вижу, как много потерял. Но теперь это в прошлом; прошли годы, и я вернулся к своим чувствам.

– О чем ты, Михаэль?

– Мы пережили прекрасные мгновения, столь прекрасные, что не каждый смертный может пережить их, мы можем вернуть их.

В его голосе была мольба.

– Михаэль, я никогда не была столь счастлива, как теперь, ничто не сможет меня разлучить с Джимми. У нас с тобой были действительно чудесные мгновения, но ты разрушил даже память о них. Мне кажется, ты немного опоздал с объяснениями, теперь я совсем другой человек. Той юной красотки больше не существует.

Михаэль кивнул и допил свое виски.

– Я ожидал о тебя чего-нибудь в этом духе.

– Нам пора. Мы с Кристи отправляемся за покупками. Как ты оказался в Вирджинии?

– Проездом. Я был в Атланте, теперь направляюсь в Нью-Йорк.

Официант принес счет, он заглянул в бумажник и сказал:

– Мне нужно пойти обналичить чек, не хватает денег.

– Не беспокойся, я заплачу.

– Честно говоря, существует еще одна причина, по которой я хотел тебя видеть. Ты управляешь большим курортом, значит, ворочаешь большими капиталами. Не могла бы ты ссудить мне немного денег?

– Что?

– Мне нужно встать на ноги. Пять тысяч долларов мне помогут.

– Пять тысяч долларов?

– Я уверен, что для тебя и твоей семьи это небольшая утрата, мне необходимы эти деньги.

Я внимательно посмотрела на него. Значит, другой причины у него не было, чтобы позвать меня сюда. Оказывается, это его главная цель. Никогда он не вызывал такого презрения.

– Михаэль, мало того что я не хочу давать тебе денег, я еще и не могу этого сделать по ряду причин, одна из которых та, что все перемещения денежных средств в отеле контролируются многими служащими, завтра же об этом будет всем известно.

– Может, у тебя есть личные сбережения?

– Конечно есть, у нас с Джимми.

– Ну?

– Ты ожидаешь, что Джимми одобрит подобные затраты? Есть ли предел твоей наглости?

Он вздрогнул.

– То, чего он не узнает, его не обидит.

– У нас с Джимми нет секретов друг от друга, наши отношения построены на доверии.

Михаэль снова посмотрел на меня, выражение лица у его стало совсем иным.

– Ты расскажешь ему, что встречалась со мной сегодня?

– Конечно нет. Зачем волновать Джимми лишний раз.

– Да? – он улыбнулся. – И как ты будешь спать с ним после этого?

– Ты невыносим, Михаэль. Я ухожу. Обещаю тебе, что больше ты никогда не увидишь Кристи и навсегда исчезнешь из моей жизни. Пошли, Кристи.

Я бросила деньги на стол и взяла за руку Кристи.

– Подожди, Дон.

– Нет, Михаэль. Нет смысла больше оставаться здесь.

– Мне нужны эти деньги, Дон, – он смотрел на меня пристально. – Мне нужен еще один шанс, а ты имеешь возможность помочь мне.

– Как ты смеешь меня о чем-то просить после всего, что произошло?

Я направилась к двери.

– Дон, – кричал он, но я не оборачивалась.

– Мама, он тебя зовет, – сказала Кристи.

– Пойдем, солнышко.

И, не оборачиваясь, мы бросились прочь от этого страшного человека, которого я когда-то любила.

Телефон в моем кабинете прямо-таки разрывался.

– Дон! Ты не имела права так сбегать от меня! – злобно кричал Михаэль.

– Я не имела права? Да это ты сбежал от меня.

– Мне кажется, я уже все объяснил.

– Михаэль, нам не о чем разговаривать, наши пути разошлись.

– Ты что, не можешь понять, зачем мне нужны деньги?

– Михаэль, я не могу...

– И у меня есть неотъемлемые права, ты знаешь, – быстро проговорил он.

– Права?!

– На Кристи, она ведь и моя дочь. Мне было бы приятно с ней поиграть, когда вернусь!..

Я медленно села в кресло.

– Ты пробуешь мне угрожать?

– Я хочу пять тысяч долларов, и немедленно.

– Немедленно?

– И ты можешь сколько твоей душе угодно утверждать, что Джимми – отец Кристи, если тебе так нравится, я даже не буду возражать.

– Не будешь возражать? У тебя нет другого выбора, давно ли ты рожаешь семилетних девочек?

– Посмотрим, что решит нотариус. Как говорил мой отец, общественное мнение есть общественное мнение, ничто не сможет его так сильно испортить. Можно нарисовать, например, такую картину: мужчина жаждет встречи с дочерью, или заголовок в газете, гласящий: «Владелица отеля в постели со своим братцем». Что станется с твоей репутацией? – сочувственно спросил он.

– Какая мерзость, это хуже, чем шантаж.

– Я просто хочу от тебя немного денег, поделись со мной, и я испарюсь.

– Это низость, я не дам тебе никаких денег. Джимми мог бы...

– Джимми очень разозлится, узнав, что, живя с ним, ты встречаешься со мной.

– Боже! Сколько же можно лгать?

– У меня всего два дня, деньги пришли в отель. Это маленькое вознаграждение за мои старые заслуги. Только два дня, – повторил он и повесил трубку.

Я замерла с телефонной трубкой в руках. Я вся горела от гнева, сжигавшего меня изнутри.

Что делать? Эта история может настроить Джимми против меня, ведь все это не закончится пятью тысячами долларов. Аппетиты этого человека будут расти с каждым днем, пока я все-таки не взорвусь. Бедная Кристи, что с ней будет? Ее жизнь станет адом. Если сейчас она окружена любовью, позже это может рухнуть. Если я расскажу обо всем Джимми, это повлечет за собой чудовищные последствия, зато Михаэль не получит ни гроша. В его голосе была решимость обреченного, и он прав, отступать ему некуда. Огласка, которой он мне угрожал, повлияет не только на бизнес, но и на жизнь Кристи, она будет окружена сплетнями. Я знаю, как бывают жестоки девочки-подростки. Как отразится этот скандал на Кристи?

Что делать?

Может быть, это не конец? Может быть, можно найти в его словах лазейку, я чувствовала, что смогу решить эту проблему, и, успокоившись, поудобней устроилась в кресле.

Мой взгляд остановился на портрете моего настоящего отца. Синие глаза смотрели насмешливо, он улыбался. Казалось, что он уже знает, каким образом я разрешу эту проблему. Пожалуй, я была несколько несправедлива по отношению к бабушке Катлер. Сейчас это именно та ситуация, которую нужно разрешать ее методами. Бабушка с легкостью решила бы эту проблему, думала я. Она не сходя с места нашла бы способ заставить наглеца извиниться, смоделировав ситуацию, она перевернула бы ее по-своему, факты снова работали бы на нее. Профессия администратора была у бабушки Катлер в крови, она умела использовать людей в своих целях, но ведь и я – администратор.