Кэтрин Эллиот - Сожаления Рози Медоуз

– Шантажировал его, – выдохнула я.

– Именно.

– Значит… – Я быстро соображала. – Значит, в тот день, когда Тим пришел сюда, увязался за мной в супермаркете и помог донести сумки, это была уловка, чтобы проникнуть в мой дом, не так ли? Да, разумеется, – медленно продолжала я, мысли рождались одновременно со словами. – Он явился сюда, чтобы оставить записку. Ту, которую нашла полиция. «Я не буду молчать, любовь моя… мы слишком сильно влипли…» Да, точно, он побежал наверх, пока я говорила по телефону, и сунул записку под мою подушку, а не Гарри!

– Какую записку?

– А когда я поднялась наверх, он уже оставил записку, вернулся в ванную и убрал пену в шкафчик, а потом… – Я зажала рукой рот. – …О господи, ну конечно! Потом Гарри пришел!

– О чем ты говоришь, Рози? – Шарлотта наклонилась вперед.

– Да, пришел Гарри, и… о боже, теперь я все вспомнила! Выражение абсолютного ужаса на его лице! Я-то думала, что он ужаснулся оттого, что застал меня с мужчиной в нашей спальне, но на самом деле это было из-за Тима! И Тим устроил какую-то идиотскую шараду, изображая из себя водопроводчика или что-то в этом роде, но все это время наверняка тайком посмеивался над Гарри. Как эффектно, ведь он застал Тима за разговором с собственной женой в спальне! Что именно Тим успел мне рассказать? Угроза была хитро зашифрована. Что он выболтал? Что мне известно? Помнится, Гарри сильно побледнел, и Тим спросил: «А мы раньше не встречались?» Боже, он его дразнил, играл с ним! И ему наверняка это нравилось. А когда Тим ушел, Гарри обвинил меня в том, что у меня с ним роман, но все это время наверняка до смерти волновался, что мне все известно.

– И в тот самый день, – проговорила Шарлотта, подхватив мою мысль, – ты пригрозила ему разводом, не так ли? Это случилось в тот же день, да, Рози? Боффи рассказывал, что вы как раз ехали в дом твоих родителей.

– Да, точно, но… это было всего лишь совпадением. Я давно планировала ему признаться, просто в тот день меня прорвало.

– Да, но Гарри-то об этом не знал, – взволнованно проговорила она. – Он только что застал тебя за милым разговором с Тимом и не знал, что Тим попросту заглянул, чтобы оставить у него под подушкой неприятную записку. Он подумал, что Тим выложил все подчистую! Ведь ни с того ни с сего в тот же день ты требуешь развода! Что ему оставалось думать? – Она прищурила глаза и посмотрела мимо меня. – И вот ему кажется, что вся его жизнь и репутация на глазах расползаются по швам. Он представил себе грязный, мстительный бракоразводный процесс, таблоиды, пестрящие его фотографиями в костюме крестной феи-волшебницы…

– Я бы никогда так не поступила!

– …и все наконец бы увидели, кем он был на самом деле. Убогим закомплексованным толстым мальчиком, которому нравилось наряжаться в странную одежду. – Ее глаза обратились ко мне. – И как бы он с этим справился, Рози? Такой человек, как Гарри, для которого репутация означала все, ты же сама знаешь. Что скажут в клубе? На королевской трибуне? [33]На охотничьих выездах? И самое главное – что скажет дядюшка Бертрам? Этот горячий старый гетеросексуал? Наверняка он резко изменит завещание, не так ли? Так посмотрим, что потерял Гарри. – Она подняла руку и принялась считать по пальцам. – Он уже потерял все деньги, расплачиваясь с Тимом. Теперь он теряет еще и жену, сына, репутацию, друзей, общественную жизнь и, наконец, наследство. Ты хорошо знала Гарри, Рози; как думаешь, стоило ему жить после этого?

– Он покончил с собой, – ахнула я.

– Да.

Какое-то время мы смотрели друг на друга; потом я сползла в кресле, не отводя глаз от Шарлотты.

– Он сам подмешал себе ядовитый гриб.

– Именно.

– Но он же попросил, чтобы я их проверила, Шарлотта. Зачем, если он все равно собирался отравиться?

– Как знать? Возможно, это был последний акт мести, чтобы подставить тебя, или просто замести следы. Он же не хотел, чтобы люди думали, будто он совершил самоубийство, не правда ли? Не хотел, чтобы его репутация была запятнана, поэтому и не оставил записку. Ему хотелось, чтобы все выглядело как несчастный случай или убийство, но ни в коем случае не как самоубийство.

– Но как мне это доказать? – медленно проговорила я. – Полиция до сих пор считает меня убийцей. – Я выпрямилась. – Шарлотта, ты – единственный человек, кто может мне помочь. Ты должна пойти в полицию и все им рассказать!

– Я не могу! – выпалила она, в ужасе отпрянув. – Ты же знаешь, что не могу. Рассказать им о доме Тима и их извращенских играх с переодеванием? Да Боффи потеряет все, если всплывет эта история! Он же юрист, он навсегда лишится работы! Его семья от него отвернется, и меня он никогда не простит, это уж точно. – Она поднялась и стала ходить по комнате, горячо качая головой. – О нет. Нет, я не могу так поступить, Рози. – Внезапно она повернулась и снова села. – И не только из-за нас, – тихим голосом продолжила она. – Другие люди тоже в этом замешаны – те, что участвовали в этих играх.

– Какие люди?

– Государственные служащие, директора компаний, даже один член совета министров. – Она безжизненно рассмеялась. – Мой крестный отец тоже, шериф графства – или девица Марианна, ведь именно под этим именем он был известен в доме Тима, как рассказывал Боффи. Видишь ли, у Тима очень хорошие связи, его дядя – герцог. Если все эти имена всплывут, для журналистов наступит великий день. Очень уж престижное заведение устроил Тим у себя дома.

– Господи. И днем он работает в «Сэйнсбери»?

– Надо же чем-то заниматься в дневные часы. Он мог бы вообще не работать, разумеется, денег у него навалом, но это хорошее прикрытие. К тому же ему наверняка приятно смотреть, как жены его клиентов сжимают грейпфруты – ведь он в курсе, что позже вечером будут сжимать их мужья.

– Вот дерьмо.

– Кто, Тим или мужья? Не думаю, что можно винить Тима, Рози; он всего лишь предоставляет определенные услуги. Он дает выход эмоционально покалеченной психике; в противном случае они могли бы вымещать свои комплексы на нас, женах.

– Но шантаж – это не очень красиво.

– Именно, и в этом была его серьезная ошибка. Он пожадничал и на этом и погорел. Гарри наложил на себя руки. Теперь руки Тима запачканы кровью, и его тоже допрашивает полиция, хотя, по-моему, они не очень далеко продвинулись, так как обвинения ему еще не предъявили. Хотя, думаю, он очень нервничает.

– Поэтому и решил сбросить все на меня, – медленно проговорила я. – Убедить полицию в том, что у нас был роман, притвориться, что та записка была адресована мне, а он – всего лишь молодой парень, который познакомился в «Сэйнсбери» с женщиной старше себя и завел с ней интрижку. И эта женщина слишком втянулась и убила мужа, чтобы быть с любовником. Он придумал все это, чтобы отвести от себя подозрения.