Дороти Уошберн - Свет с небес

Что ж, это, должно быть, тоже карма. Наверное, в прошлой жизни он тоже продал душу дьяволу…

Забудь о своих любимых развлечениях, одернул себя Нейл, поднявшись наверх. Лоб его покрылся бисеринками пота — холодной росой боли. Как бы сейчас помогла горячая ванна! Но нет… Нужно спуститься вниз. Наверное, половина грехов отпустится ему за этот путь. Нужно войти к мисс Эллис Гудинг и встряхнуть ее так, чтобы зубы застучали.

И получить еще лет двадцать собачьей жизни в награду.

Громко и смачно выругавшись, Нейл повернул к своей спальне. Отмычки, конечно же, лежат в самом нижнем ящике комода. Под пачкой порнографической литературы, которую он предусмотрительно положил туда специально для того, чтобы стыдливая, но любопытная старая дева немедленно захлопнула ящик, возымей она намерение покопаться в чужих вещах. Не то чтобы Эллис показалась Нейлу любительницей совать нос в чужие ящики, просто, переезжая сюда, он совсем не знал ее. Вполне могло оказаться, что она именно такая. Теперь-то Нейл был уверен, что подобные мысли просто никогда не возникли бы в ее голове.

К несчастью, знание пришло слишком поздно, теперь придется нагибаться. Задержав дыхание от невыносимой боли, он согнулся и вытащил маленький кожаный саквояж. Разгибаясь, он не смог сдержать стона.

Ты спятил, сказал он сам себе. Окончательно и бесповоротно лишился своего преданного друга — разума. Каким образом касаются тебя проблемы этой женщины?! Конечно, неплохо было перебраться сюда и пожить без шума и аромата кислятины из харчевни Торнби, но ведь ты искал покоя, а не эмоциональных встрясок… Ты оказался здесь еще и потому, что женщина смотрела на тебя перепуганными зелеными глазами и говорила, что почувствует себя в безопасности, если ты разделишь ее одиночество в огромном пустом доме…

Ты чуть не забыл об этом. Но, возможно, все ее страхи — результат навязчивых воспоминаний, а не реально существующей опасности. История с шариком — это всего-навсего идиотская детская шутка, и даже обезглавленный кролик не представлялся чем-то из ряда вон выходящим.

Нейл вполне мог представить себе, как какой-нибудь нагловатый шестнадцатилетний юнец, подстрелив кролика, пришел в восторг от чудесной мысли немножко попугать странноватую незамужнюю библиотекаршу. И незачем выискивать здесь какую-то несуществующую угрозу…

Но Нейл почему-то не мог до конца поверить в это, что-то продолжало тревожить его, инстинкт подсказывал ему, что здесь неладно… И еще этот кинжал, который почему-то снится Эллис точно таким же, как на фотографии…

Да, не так-то легко отмахнуться от ее страхов. А с другой стороны, Нейл просто не мог представить, кому на всем белом свете могла прийти в голову мысль причинить боль Эллис… Но ведь маньякам не нужны никакие причины.

Стиснув зубы, он захромал вниз. Может быть, чуть позже он сдастся и все-таки примет сильный анальгетик. Морфи почти никогда не употреблял лекарств, боясь привыкнуть, но ведь прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он последний раз снял приступ таким образом. Так что сегодня вполне можно позволить себе подобную роскошь.

Замок оказался таким же старинным, как и сама дверь, с огромной скважиной и простейшим механизмом. Нейл открыл его без малейшего усилия, однако огромных усилий ему стоило подняться с корточек. Со стоном он распахнул дверь.

— Выйди отсюда, Нейл, — проговорила Эллис. Ее голос звучал ровно и абсолютно бесцветно. В нем не было ни гнева, ни даже раздражения.

— И не надейтесь, мисс Эллис, — так же спокойно ответил Нейл. Он закрыл за собой дверь и, прихрамывая, подошел к постели.

Женщина лежала, тупо уставясь в потолок, даже не замечая, что у нее расстегнута блузка. Он остановился над ней, но, казалось, ее совершенно не заботит то, что посторонний мужчина видит соблазнительную нежность ее атласной кожи и мягкую округлость полной груди. Нейл по-настоящему испугался. Он ожидал, что Эллис по крайней мере запахнется и посмотрит на него…

Глубоко вздохнув, он рывком распахнул рубашку. Щелканье кнопок заставило Эллис бросить настороженный взгляд в его сторону.

— Просто не хочу, чтобы вы чувствовали себя раздетой, леди, — объяснил он, сбрасывая рубашку.

Повернувшись, он схватил шерстяное одеяло, лежавшее в изножье постели, и резким движением накинул его на женщину. Потом, стараясь не смотреть на нее, присел на край кровати и сбросил с ноги ботинок. Еще один стон вырвался у него.

И тут он чуть не подскочил от изумления, почувствовав, как нежные пальцы бережно коснулись его спины.

— Твоя бедная спина, — прошептала Эллис. — Твоя бедная спина.

— У всех свои шрамы, Эллис. Ты-то уж должна знать об этом.

— Как же тебе должно быть больно.

— Если быть честным, то у меня ничего не болело до прошлой недели.

Он снял второй ботинок и устроился под одеялом рядом с Эллис. Безо всяких «если вы позволите» он обнял ее и крепко прижал к себе — грудь к груди, бедра к бедрам.

— Прости меня, Рыжик, — грубовато произнес он. — Клянусь, я не хотел причинить тебе боль.

— Знаю, — ответила она. — Просто… иногда…

— …Иногда наша боль становится почти невыносимой.

Она кивнула и оттаяла в его руках. Прошло несколько минут, прежде чем Нейл нарушил молчание.

— Слушай, у меня отличная идея.

— Да?

— Почему бы тебе не уснуть? Если вновь придут кошмары, я буду рядом. А завтра утром мир покажется светлее. По крайней мере, меня всегда убеждали именно в этом.

— А ты? — сонно спросила Эллис.

Она и впрямь чувствовала себя смертельно усталой после всех дневных событий и недавнего эмоционального срыва.

— Рыжик, я буду просто счастлив, если ты позволишь мне не двигаться до самого рассвета. Особенно это относится к перспективе карабкаться вверх по лестнице.

— Прости, что заставила тебя страдать.

— Прости и ты, что я заставил страдать тебя. А теперь спи.

Ночью Нейл проснулся от возбуждения. Они лежали рядышком, тесно прижавшись друг к другу. Ее теплые ягодицы касались его ноющего паха, во сне он продолжал обнимать ее, и обнаженная женская грудь покоилась сейчас в его ладони.

Недовольно скривившись, Нейл подумал, что по злой иронии судьбы его спина оказалась теперь единственным местом, которое не болело и не пульсировало от желания.

В спальне горел свет. Нейл оставил его на случай, если Эллис вдруг проснется: он не хотел, чтобы она, разбуженная кошмаром, оказалась в объятиях незнакомца.

Свет играл на ее рыжих волосах, зажигая золотые искорки в непокорных прядях… Такие красивые волосы, нежные как шелк. Они щекотали подбородок и грудь Нейла, тонкие и легкие, как обрывки сна, которому не суждено сбыться.

Он перевел дыхание и попытался расслабиться. Ночные часы всегда были самыми страшными для него. Кошмары и воспоминания легко проникают в душу в темноте, они вторгаются без предупреждения. В такие ночи, когда сон бежал от него, Нейл обычно ходил много и быстро, почти так же, как во время приступов боли.