Александра Таневич - На краешке любви

Бабушка, глядя на то, с каким удовольствием ест гость, немножко подобрела:

– Ну, гости дорогие, зачем приехали? Не борща же моего откушать?

Димка совершенно искренне возразил:

– Если бы я пробовал ваш борщ раньше, то сейчас бы приехал только ради него.

Ольга Никифоровна улыбнулась:

– Спасибо за похвалу. Так, значит, за чем вы приехали, если не за борщом?

Дима думал, что Женька сама скажет о цели их визита, он не подозревал о начавшемся между бабушкой и внучкой разговоре. Но Женька молчала и только пихнула его под столом ногой. И Дима без обиняков начал:

– Мы хотим съездить отдохнуть с Ев... – он запнулся, – с Евгенией на недельку в горы. Только у нас денег не хватает. Моя бабушка даст нам пять тысяч. Вот если бы и вы добавили столько же...

Ольга Никифоровна уже не улыбалась. Неодобрительно, как показалось Диме, она сказала:

– Так, так... Бабушки более добросердечны, у них легче выманить кровную копейку.

Димка вспыхнул:

– Почему выманить? Мы пришли...

Женька не дала ему договорить, дернув за штанину:

– Дима, а бабушки и правда более добросердечны. Не спорь. Ба, так ты поможешь любимой внучке?

Ольга Никифоровна пристально посмотрела на Диму, так пристально, что ему стало не по себе.

Односельчане иногда со смешанным чувством иронии и страха поговаривали, что у них в станице есть свой пан Пацюк, только в женском обличье. И кивали при этом на дом Ольги Никифоровны.

Бабушка молча рассматривала гостя, словно впервые увидела его минуту назад, и под этим взглядом парню становилось все неуютнее и неуютнее.

Женька испугалась, она подумала, что бабушка даст им от ворот поворот, не угостив даже компотом. Ольга Никифоровна тяжело вздохнула. Она верила в то, что браки не всегда заключаются на небесах, не говоря уже о добрачных связях. Ее внучка и этот парень – не пара, ей это было хорошо видно. Но вмешиваться в чужие судьбы не всегда безопасно, можно и навредить. Если бы дело было только в деньгах, Ольга Никифоровна отправила бы нежданных гостей с пустыми руками. Но дело ведь было не в этом, а в том, что она не знает, как помочь внучке, как уберечь ее от лишних страданий...

Ольга Никифоровна вспомнила, как в январе к ней приехала испуганная деточка, ее Женечка. Опять внучке начали сниться кошмары... Хотя ведь, по правде, эти сны с красным страшилищем – не столько кошмары, сколько предупреждение о предстоящих неприятностях, о больших изменениях в жизни. Если бы только Женька научилась разбираться, что именно означают ее сны. Но внучка не умеет, и научить ее Ольге Никифоровне не дано.

Бабушка, как могла, зимой успокоила внучку, но помочь не сумела. Только травок дала с собой – попить для успокоения нервов. И помолилась, чтобы внучке пореже снились кошмары.

– Ну вот что, прополите мне помидорную грядку и можете считать, что деньги – это плата за работу, – сказала Ольга Никифоровна совсем невесело.

Женьке даже пошутить не захотелось над словами бабушки. «Димка ведь сугубо городской человек, он помидоры только в магазине и на рынке видел. Интересно, сколько кустов он срубит и сильно ли будет ругаться бабушка?» – только и подумала девушка.

После безуспешного похода по кассам железнодорожного вокзала Димка понял, что без помощи матери поездка в горы может не состояться. Ему очень не хотелось просить и унижаться, но в разгар лета билеты достать не так-то просто.

Вечером за ужином, когда все уже пили чай, Дима сказал:

– Мам, мне надо два билета до Минеральных Вод. Чем быстрее, тем лучше.

Инга не стала спрашивать, для кого второй билет. И так понятно: для мерзавки, которая спит с ее сыном. Но, поскольку они до сих пор не расписаны, уж лучше отправить их отдыхать, чем пытаться увернуться от разговоров о свадьбе.

– Быстрее – это сегодня вечером? – поинтересовалась она язвительно.

– Можно и завтра, – пожал плечами Димка.

– Хорошо, я сделаю. А деньги где ты взял для веселого времяпрепровождения? – Инга разговаривала со своими домашними так же, как и на работе с подчиненными.

– У бабушки.

– Понятно. И сколько же ты у нее выпросил?

– Пять тысяч.

– Но учти, на эти деньги сильно не покутишь.

Димка дипломатично промолчал, что они с Женькой будут жить не на пять, а на десять тысяч рублей.

– И не забудь, когда пойдешь за билетами, взять с собой коробку конфет. Там у нас в буфете есть неплохие, вчера принесла. Пора тебе учиться нормально общаться с людьми, дорогой мой.

Через два дня Димка с Женей были на турбазе. Правда, в пансионате, где они планировали остановиться, сказали, что мест нет, их бронируют минимум за месяц. А рядом, на турбазе, свободные места нашлись. Правда, комнаты в корпусах были с такой прекрасной слышимостью, что Женька там чихать боялась, не то что заниматься с Димой любовью. В общежитии и то проще было – музычку погромче включил, и никаких проблем.

И еда была отвратительной, наверное, специально для того, чтобы туристы побольше покупали молока и брынзы у местных же работников. Выручало то, что каждый день на турбазе организовывались мини-походы по окружающим горам и ущельям с раннего утра и до полудня. Туристам выдавали сухой паек в виде консервов, поэтому особо никто не роптал.

На пятый день «культурного отдыха» Женька заявила, что ей надоело ходить группой, что они почти не бывают наедине, и предложила:

– Давай сами пойдем в лес, найдем там поляну и позагораем, а?

– А возле домика нельзя загорать?

– Дим, я хочу, чтобы у меня попка была такого же цвета, как и спина.

– Но кое-что у тебя все равно не загорит, – подмигнул парень.

– У тебя тоже, – расхохоталась Женя, – разве что обгорит и придет в совершенно нерабочее состояние.

– Вот я тебе покажу на полянке, что у меня работает, а что нет. – Димка ущипнул девушку за то место, которое она собиралась подставлять лучам солнца. – Я тебе морзянку продемонстрирую.

– Дим, купим брынзы, возьмем побольше хлеба и до самого обеда сюда не вернемся. А может, и дольше, хорошо? Жаль, Эльки с Максимом нет. Вчетвером бы веселее было. Я ее почти и не видела. Она денежки поехала зарабатывать в лагерь. Вожатой. Кажется, у них будет ребенок. Только я не уверена, что правильно поняла Элькин намек. Хотя, с другой стороны, мы в лесу вдвоем тоже не соскучимся. Правда? – Женя скромно опустила глаза, чтобы не выглядеть совсем бесстыжей.

После недолгих сборов влюбленные отправились в лес. На поиски подходящей поляны ушел почти час, после чего Дима и Женя радовались тому, что никто не мешает им заниматься самым сладким делом в жизни.

Было тепло, они лежали совершенно голые на простыне посреди тихой поляны и слушали пение птиц. Наконец в животе у Димы заурчало.

– Все, пора к жилью выбираться, – сказал курсант и стал одеваться.