Елена Рахманова - Женское счастье

«Пусть все остается как есть», – облегченно вздохнула Татьяна и, довольная таким решением, уснула…

«Нет, я точно спятил, – подумал Гоша, просыпаясь. – К чему было спорить, когда сведения обо всех обитателях соседней дачи можно запросто получить у любого здешнего аборигена». Впрочем, докопаться до всего самому казалось более привлекательным. Какое-никакое, а все-таки развлечение. Класть кирпичи, когда голова занята детективным расследованием, пусть и высосанным из пальца, сподручнее. Главное, чтобы Василичу тоже не пришло на ум обратиться за помощью, например, к здешнему блюстителю правопорядка. Неизвестно, как поведет себя Степаныч, Мотя же за мозговую косточку все выложит как на духу.

Гоше было невдомек, что друг Василий и думать забыл о споре, едва ударили по рукам. Ехать рыбачить в Карелию он собирался только в будущем году, да и то если обстоятельства сложатся удачно. А помогать строить баню приятелю намеревался в любом случае. Ведь ему же, любимому, в ней и париться!

Возводя по кирпичику дом, Гоша исподволь бросал взгляды на соседний участок. Вот проплыла в беседку «Жизель» и обосновалась там на полтора часа, проделывая со своим телом такое, что иной молодице и не снилось. Вот та, что вечно озабочена окультуриванием окружающей среды, пытается приладить к шлангу кусок трубы, чтобы можно было поливать настурции, которые она уже успела запихнуть в дупло старой липы.

– Эту бы энергию да в мирных целях, – с усмешкой пробормотал он.

Василич, трудящийся рядом, проследил за взглядом приятеля и миролюбиво произнес:

– Пусть себе развлекается, пока есть возможность. Муженек вряд ли позволяет ей так своевольничать дома.

На крыльце как раз появился Сева и, глубоко вдохнув свежий утренний воздух, с видом помещика обозрел окрестности. Проделав руками несколько движений, очень отдаленно напоминающих физкультурные, он счел, что с него довольно, и направился к гамаку с транзистором в руках.

– Ты заметь, благоверной даже на ум не придет обратиться к нему за помощью, – возмущенно буркнул Гоша.

– Еще бы, когда он в таком прикиде, будто на дипломатический прием собрался, – ответил Василич, вытирая испачканные раствором ладони о тельняшку на груди. – А впрочем, вполне может быть, что ей самой нравится все делать своими руками. Не находишь?

Гоша молча пожал плечами: мол, мне-то какое дело? В поле его зрения возникла та, которая звалась Татьяной, и он сосредоточил на ней все свое внимание. Так и есть, обошла всех и наверняка спросила, не требуется ли от нее какая помощь. «А что, собственно, она может?» – задумался Гоша. Ну, приготовить, ну, постирать, ну, прибрать – слов нет, это ей вполне по силам. Однако на дерево ни за что не влезет и слушать международные новости по-английски тоже не будет. А за готовку у них отвечает симпатичная, добродушная тетка в белом переднике. Такая мастерица, что слюнки текут от одних только запахов…

«Так зачем ты вообще на свет уродилась, вечная деточка?» – мысленно обратился к ней Гоша. «А чтобы с ней было уютнее и теплее на свете жить, – неожиданно прозвучал голосок подсознания. – Стирать-убирать многие могут. А вот молчать за компанию так, чтобы на душе становилось легче, способны единицы. Или слушать так, что кажется, будто не только сказанное, но и невысказанное дошло до сердца собеседника…»

– Господи, что за нелепые мысли приходят на ум ни с того ни с сего! – разозлился Гоша и тряхнул головой.

– Ты о чем? – полюбопытствовал Василич.

Хочешь не хочешь, а пришлось отвечать.

– Да о нашем вчерашнем споре, – ответил Гоша и соврал лишь наполовину. – Ну ее, эту девицу! Считай, что я проспорил, и бери джип, когда потребуется! И так ясно, что мужика у нее нет, иначе он непременно здесь засветился бы. Как и детей. Такие клуши, как эта со своими бабушками, далеко чадушек от себя не отпускают.

– А может, дети у нее уже выросли и разлетелись кто куда? – высказал предположение приятель.

– По возрасту не получается. Вон какая она молоденькая!

Гоша определил возраст Татьяны по-другому, но спорить не стал. С какой стати? Однако невольно отметил, что слишком уж близко к сердцу принимает его друг все, что касается их пухленькой светловолосой соседки.

А Татьяна действительно обошла всех по очереди, справилась еще раз о самочувствии, от чистого сердца предложила помощь и, получив отказ, с довольным видом направились к шезлонгу, держа в руках детектив. Кончится лето, и тогда будет уже не до развлекательного чтива. Разве что в метро, когда на локте висит сумка с продуктами, а в спину тебя толкает юный качок, продирающийся к свободному месту.

Но счастье было недолгим. Стоило ей сесть, как старая парусина, что вытянулась и местами прогнила, разлезлась, образовав дыру. Татьяна и ойкнуть не успела, как оказалась на земле. «Хорошо хоть на мне джинсы, а то вид был бы и вовсе смехотворный», – подумала она, с трудом выбираясь из обрывков ткани, болтающихся между деревянными планками.

– Тань, ты чего? – крикнула ей через весь участок Ирина.

– Шезлонг порвался! – откликнулась подруга.

Ирина мигом оказалась рядом.

– Ну, мы это враз починим, – сообщила она, обрадованная, что снова есть над чем потрудиться.

– Милая, может, лучше купить новый? – поинтересовался из гамака Сева.

– Нет, не лучше, – тут же возразила супруга. – Новый могут украсть, а мы сделаем так, что ткань можно будет снимать и прятать, а на старую деревяшку никто не покусится!

– Хорошо, делай как знаешь, – примирительно произнес муж, а Татьяна спросила:

– Я могу тебе чем-то помочь?

– Возможно, если придется строчить на машинке, – задумчиво произнесла Ирина. – Но прежде я должна все обмозговать.

– Я в твоем распоряжении, – пообещала подруга и крикнула Полине Денисовне, которая убирала посуду со стола на террасе: – Мам, а куда вы плетеное кресло подевали?

Наступило странное молчание. Потом Полина Денисовна вышла на крыльцо и со вздохом сказала:

– Мы не хотели тебя огорчать, Танюша, думали, не заметишь. Но к нам тут ночью забрался Ваня и, видимо, стащил кресло.

Ее словно током ударило. Нет, не Ваня этому виной! Она же видела не точно такое, а именно их родное кресло на соседнем участке! Значит, интуиция ее не подвела и их новый сосед самый настоящий преступник. Но как это низко и подло – красть по сути дела у пожилых женщин и потом демонстративно выставлять украденную вещь на виду! Наверняка ведь неспроста он поставил ее сумку именно на их кресло.

Затихшая было тревога снова заползла в душу, мурашками пробежала по спине. Руки стали влажными и холодными.

– Ну и бог с ним, с креслом, – как можно беззаботнее произнесла Татьяна, и, похоже, безразличный тон ей удался.