Марго Романова - Тайга

— Я не голодная, — пропела она. — Хочу еще этого волшебного напитка.

— Пожалуй, тебе хватит, — бросил хмурый взгляд на присутствующих Николай. Посетители ресторана исподтишка поглядывали на них и откровенно усмехались.

— А я хочу! — требовательно топнула ножкой Рябинушка и крикнула во весь голос: — Официант!

Рядом с их столиком тут же материализовался услужливый паренек.

— Чего угодно? — переводя взгляд с Николая на его спутницу и обратно, поинтересовался он.

— Наполните мой стакан! — потребовала Рябинушка.

Юноша вопросительно посмотрела на Николая. Он отрицательно покачал головой и спросил:

— Можно отменить заказ? У моей девушки сегодня был трудный день. Она очень нервничала и совсем ничего не ела. Видимо, у нее нервный срыв.

— Бывает, — участливо закивал официант. — Но отменять заказ уже поздно. Ваши блюда почти готовы.

— Тогда я их оплачу, и мы пойдем, — вздохнул Николай. — Принесите счет.

— Любимый мой, давай потанцуем! — подбежала к нему Рябинушка и потянула его за собой. — Мне так хорошо! Мне еще никогда не было так хорошо! Почему здесь нет музыки? Очень хочется танцевать!

Преодолевая бурное сопротивление Рябинушки, Николай все же усадил ее в такси. И, едва машина тронулась, она заснула. Домой ее тоже пришлось нести на руках. Она категорически отказалась просыпаться.

— Вот кретин! — в сердцах произнес Николай, стаскивая с Рябинушки узкое вечернее платье. Девушка что-то бормотала во сне и счастливо улыбалась.

Как он мог предложить целый бокал шампанского девушке, которая ни разу его не пробовала! А если у нее возникнет алкогольная зависимость? Скорее всего, ее организм вообще не адаптирован к алкоголю и это может сильно ударить по ее иммунитету, либо сработать как настоящий наркотик. Да мало ли что могло произойти! Эта странная краснота, которая пошла по ее телу, явно свидетельствовала об аллергии. Слава Богу, что у нее не начался отек гортани! Полнейшая безответственность с его стороны. Такие же алые пятна выступали на шее у Рябинушки, когда она ела малиновое варенье. Но он не обращал на это внимания. Мало ли отчего ее бросает в краску.

— Я ведь мог ее погубить! — ошарашено произнес он и, обхватив руками голову, тихонько заскулил.

Этой ночью Рябинушка спала, как убитая. Она не ворочалась с боку на бок и не вздыхала, как обычно. Скорее всего, ей снилось что-то очень приятное, потому что она постоянно улыбалась. Николай долго не мог уснуть. Он любовался ее и мысленно просил у нее прощения.

Кажется, он только сомкнул веки, а на прикроватной полочке уже разрывался будильник. Рябинушка жалостливо застонала и села.

— Что с моей головой? — она посмотрела на Николая воспаленными, болезненными глазами. — Такое чувство, что она рассыпается на мелкие кусочки.

— Это похмелье, — приоткрыв один глаз, ответил Николай. — После шампанского такое бывает.

— Значит, я заболела? — испугалась Рябинушка и вновь застонала от новой болевой волны, нахлынувшей на нее с неистовой силой.

— Можно и так сказать, — Николай все же нашел в себе силы сесть и с хрустом потянулся. — Но это быстротечная болезнь. Ты не переживай. К вечеру будешь, как новая.

— Нет, — отчаянно посмотрела на него "больная". — До вечера я не доживу.

— От этого еще никто не умирал! — засмеялся Николай и одним рывком поднялся с кровати. — Советую тебе провести этот день в постели и как можно больше спать. Сейчас я принесу тебе чай с печеньем.

— Я ничего не хочу, — преодолевая очередной приступ тошноты, прохрипела она. — Только воды, самой обычной, из-под крана, а лучше из Финского залива.

— А ты у меня, оказывается, шутница! — улыбнулся Николай и пошел на кухню.

Когда он вернулся, Рябинушка лежала на кровати, свернувшись калачиком и тихо всхлипывая.

— Маленькая моя, — потрепал он ее по плечу. — Невыносимо смотреть на твои муки и понимать, что виноват в этот только я.

— Это ваше шампанское — настоящая отрава, — глухо произнесла она. — Хотя, я бы не отказалась попробовать его еще раз. Вчера у меня было такое чувство, что я летаю. Мне было так легко и радостно, что хотелось пребывать в этом состоянии как можно дольше. Все тяжелые мысли, неприятности ушли, будто их и не было. А сейчас все это навалилось на меня с такой тяжестью, которую я больше не в силах выносить.

— Скоро все пройдет, милая моя, — хмуро произнес Николай. — Только шампанское мы больше пить не будем. Это очень опасный и коварный напиток. Ты и сама в этом убедилась. Несколько минут радости сменяются часами нестерпимой боли. Разве оно того стоит?

— Где вода? — резко вытянувшись на кровати, Рябинушка протянула к нему дрожащие руки.

Николай аккуратно приподнял ее голову и поднес к бледным губам стакан. Рябинушка жадно выпила воду.

— И все таки до вечера я не доживу, — прошептала она и закрыла глаза.

— Попытайся уснуть, любимая, — поцеловал он ее в висок. — Мне нужно ехать на работу. Если что — звони.

Но за весь день она не позвонила ни разу. Николай несколько раз порывался набрать домашний номер, но всякий раз сдерживался, боясь ее разбудить. Всеми мыслями он был дома, рядом с любимой, поэтому работа валилась у него из рук. Он был рассеян и забывчив. Подчиненные смотрели на него с насмешкой, чем дико раздражали его. Пару раз забегала Ася, хотела согласовать с ним ряд проектов. Но Николай смотрел куда-то мимо нее и никак не мог понять, чего эта девушка от него хочет.

— Соберись ты, наконец! — не выдержала Ася и, нахмурив тонкие брови, в упор посмотрела на него карими, почти черными глазами. Хотя на самом деле ей хотелось подойти к нему и с силой тряхнуть за плечи, чтобы привести его в чувства и вернуть того Николая, которого она знала и по своему любила. Собранная и дисциплинированная, она ценила те же качества в других сотрудниках. У Николая же ко всему вышеперечисленному прилагался острый ум и небывалое трудолюбие. За это она его уважала. Моложе ее на пять лет, он всегда был для нее примером. Остальные сотрудники Николая недолюбливали, считали выскочкой, недостойной занимаемой им должности. Но она так не думала. Ася знала, какой ценой дался ему нынешний пост: бессонные ночи, проведенные на работе; десятки контрактов с крупнейшими компания, до которых раньше не мог достучаться ни один рекламщик. Ася шутливо называла его железным человеком, и порой ей самой не верилось, что в его жилах течет обычная человеческая кровь, а не горячее топливо, будоражащее нервную систему и не дающее ему покоя.

— Что с тобой происходит? — начала злиться она. — Ты бы слышал, что говорят твои подчиненные! Да они откровенно смеются над тобой!

— Мне плевать, — он равнодушно пожал плечами. — Пусть, что хотят, то и говорят.