Ирина Лобановская - Дорогая кузина

Преподаватель открыл в школе кружок дополнительного изучения информатики, и, конечно, Григорий Малышев стал первым и главным его членом. Директор был в восторге от деяний молодого коллеги. Его стали непрерывно расхваливать на педсоветах, и он был на вершине блаженства от своей педагогической находчивости и сообразительности, воображая себя Макаренко современности. Молодой учитель и все остальные не подозревали о далеко идущих планах Малышева. Так что напрасно они, наивные, поверили в его перерождение и искренний интерес к новому делу.

В два счета понахватавшись и разобравшись в устройстве сложной техники, лукавый Гришка подольстился к учителю и сообщил ему, один на один, что мечтает о собственном компьютере, но с деньгами дома напряг. Учитель, который был в курсе дела, понимающе кивнул. А не поможет ли Сергей Николаевич Гришке собрать компьютер из деталей? — продолжал хитрован. Это обойдется значительно дешевле, и Савеловский рынок недалеко… Ну, конечно, Сергей Николаевич с ходу согласился. Больше того, предложил Гришке поработать в школе вечерами дежурным, немного подзаработать, а если не хватит, учитель даст взаймы.

Вечером Гришка поделился новостью с матерью.

— Да сумеешь ли ты сам собрать? — усомнилась она, жутко обидев сына.

— Информатик поможет, я же сказал! — буркнул он. — В школе собирать будем, после уроков.

Через неделю вся школа в изумлении наблюдала, как отъявленный бандит Малышев тихо, безропотно и трудолюбиво собирал системный блок под руководством Сергея Николаевича. А вечерами усердно дежурил в школе. Директор не возражал. Он был сторонником трудового воспитания и часто сетовал на избалованность подрастающего поколения.

К своему блоку Гришка никого не подпускал. Но главные школьные дебоширы, несмотря на суровые малышевские предупреждения и угрозы, вполне способные перейти в нешуточную драку, осторожно проползали к Гришкиному компьютеру и пытались нашлепать на клавиатуре знаменитое слово из трех букв. Но там почему-то не стояло русской раскладки. Тогда бойкие ребятишки, вполне овладевшие английским, набирали излюбленное "fu…".

Наконец Гришка по-настоящему озверел. И когда засек очередного "знатока" тщетно разыскивающего букву "Х", чтобы набрать слово на оную, решил проучить парня. Грамотей нужную букву не нашел — только латиница. И задумчиво спросил:

— А где тут буква "F"?

И Гришка, развернувшись, врезал "искателю приключений" в нос и заорал:

— У тебя ума только на одну букву и хватает!

Схватившись за окровавленный нос и справедливо возмутившись, парень завопил в ответ:

— А у тебя самого?!

И Григорий неожиданно ответил запредельно спокойно:

— У меня, правда, тоже.

И сел за стол собирать блок дальше. Больше к Малышеву никто не лез.

Довольно скоро у Гриши появился свой компьютер. Старый, но исправно работающий монитор принес из дома все тот же добрейший Сергей Николаевич. Он же подарил клавиатуру, мышь и коврик.

И Гришка увлекся новой игрушкой. Даже забросил любимый футбол, несмотря на отчаянные телефонные звонки тренера, скорбящего по спортивному загубленному таланту Малышева. Мать, увидев интерес сына и обрадовавшись, что футбол, наконец, позабыт-позаброшен, выкручивалась из последних сил, чтобы у Гришки всегда находились деньги на диски, дискеты, Интернет и другие необходимые для работы вещи. Она работала корректором, на работе ее ценили и стали приискивать и давать работу на дом за дополнительные плату.

Гришка теперь часто мотался на Савеловский рынок, перезнакомился с продавцами и ребятами-мастерами. Хулиганские выходки остались в прошлом. Гришка стал учиться и получать вполне приличные отметки. Школа ликовала. Сергею Николаевичу вручили Почетную грамоту. А мать справедливо рассчитывала, что Гришенька теперь поступит в институт. Связанный с информатикой…

Иногда мать робко, боясь помешать, приближалась к столу сына и спрашивала нечто несуразное, например:

— А в Интернете есть Пушкин?

— Если хочешь — назовись в нем Пушкиным, вот он и будет! — смеялся сын.

— Нет, я имею в виду — стихи Пушкина там есть?

— А-а! Ну, конечно, сколько угодно.

В девятом классе проворный Григорий резво списался по Интернету с девушкой по имени Стефания, которая сообщила, что сбежала из Англии в Россию и хочет тут остаться. Якобы ей здесь больше нравится. Но мать отговорила, попросту умолила Гришку с ней не знакомиться: а вдруг она шпионка? И Григорий решил с девушками повременить. Сейчас действительно не до них.

Никто не подозревал, чем Гриша занимается в одиночку ночами. А он упорно учился взламывать серверы и сайты. И когда полностью овладел этой механикой, взломал сервер ФСБ, вошел туда минуты на три и тотчас вышел.

Для осуществления определенной задачи Григорию этого было вполне достаточно.

Подмосковный аэропорт появлению Вадима ничуть не обрадовался, а здешняя природа отнеслась к нему более чем равнодушно. Моросил мелкий холодный августовский дождь. Толпы народа целенаправленно шагали в разные стороны. Лица сосредоточенные и замкнутые. Поглощенные какими-то мало оптимистичными мыслями, пассажиры не обращали внимания ни на что: ни на погоду, очевидно, давно к ней привыкнув и с ней смирившись, ни на толкучку, ни на аэродромную неразбериху. Но Охлынин приехал в Москву впервые и поначалу растерялся. Он собрался спрашивать, как добраться до города, но его выручил динамик, громогласно объяснивший, где всех прибывших с нетерпением поджидает автобус.

Низко висевшее небо придавливало к земле. Привыкший к его краснодарской высоте, широте и безбрежности Вадим на минуту остановился и недоуменно, тоскливо поднял голову вверх. Неужели здесь так всегда?! Как живут тут люди?!

— Давай, парень, не тормози! — тотчас поторопили сзади. — За тобой люди идут! Рассусоливаться некогда!

И Вадим поспешил к автобусу. Тот тянулся в Москву медленно, с трудом продираясь сквозь вереницу машин. И это тоже казалось Охлынину странным. В его представлении в пятницу поздним вечером шоссе должно быть абсолютно свободным. Наконец, они доползли до какой-то станции метро. Вадим автоматически выбрался на улицу вместе с остальными пассажирами и с удовольствием вдохнул в себя влажный и чистый после прошедшего дождя прохладный московский воздух.

— Да не стой ты столбом на пути! — вновь крикнули сзади. — Дождешься, метро закроют!

"Закроют? Почему? — задумался Вадим. — А-а, ну да, на ночь…" И бросился в метро.

Ариадне он дал телеграмму о своем позднем прибытии в столицу, но теперь почему-то начал опасаться, что телеграмма не дошла, что неприлично вламываться ночью в чужой, совершенно незнакомый дом… Да и вообще, на каких основаниях он явился сюда? Никому не известный, никем, кроме этой чудаковатой девушки со странным именем, не званный… Провинциальный юноша с несколькими стихотворениями, опубликованными в местной малотиражной, мало пригодной для чтения газетенке да чудовищным самомнением…