Диана Блейн - Неторопливая игра

— Мы и сейчас еще не занимаемся любовью, — уточнил он. — Почему ты не даешь мне прикоснуть­ся к тебе?

Кина залилась густым румянцем. Как же она не­навидела в этот момент себя — за свою глупость и неопытность!

— Тебе ведь понравилось, не так ли? — спросил он, убирая руку с ее груди и легко поглаживая густые темные волосы Кины.

— Пожалуй, мне лучше вернуться в дом, — про­бормотала она сквозь зубы.

— Нет, подожди. Когда были похороны?

— Неделю назад.

Николас нахмурился.

— И ты... до сих пор здесь? — Он прищурился: — Почему?

Кина поджала губы. Она не собиралась обсуждать с ним это... по крайней мере сейчас. Но на вопрос следовало ответить. И Кина прямо, без обиняков объ­яснила, почему она задержалась в Эштоне.

— И первым гостем, которого я приглашу на вече­ринку, будет Джеймс Харрис.

В темных глазах Николаса вспыхнуло пламя. Он знал, что Кина когда-то любила Джеймса Харриса и что тот жестоко оскорбил ее. Кина, рыдая у него на плече, сама рассказала ему об этом однажды вече­ром, случайно выпив слишком много крепкого лике­ра на пустой желудок. Но что именно Харрис сделал, чем причинил ей такую боль, Николас не знал. Впро­чем, это его и не интересовало. Ему было и так доста­точно.

— Ты, должно быть, совсем с ума сошла, если счи­таешь, что я позволю этому подлецу к тебе прибли­зиться, — сказал он внезапно севшим голосом.

— И как же ты собираешься помешать этому, Ни­колас? — спросила Кина с куда большей храбростью в голосе, чем в душе. Предшествующие разговору по­целуи и объятия изрядно охладили ее боевой задор.

Николас отстранился, вышел из машины и подер­жал дверцу, пока Кина не вышла вслед за ним.

— Я никогда не вступаю в сражение без уверен­ности в победе, — напомнил он Кине с неожиданно прохладной улыбкой. — Кроме того, я потратил на тебя слишком много лет, чтобы спокойно смотреть, как ты суешь голову в петлю.

— Это моя голова, — возразила Кина.

Николас приподнял двумя пальцами ее подборо­док, наклонился и еще раз нежно прижался губами к ее губам. Затем он отстранился и улыбнулся, увидев на ее лице беспомощное, почти затравленное выра­жение.

— Перед тем как уехать в Париж, я предупредил тебя, что в один прекрасный день намерен стать тво­им любовником. И этот день ближе, чем ты думаешь, моя славная, да и ты сама желаешь меня сильнее, чем мне казалось. Ты созрела, и тебя пора сорвать.

— Я не яблоко, — огрызнулась она.

— Верно, ты — персик, — уточнил Николас, под­тверждая это новым ласковым поцелуем. — Малень­кий, сладкий, сочный персик, который будет очень приятно съесть. Но первым делом надо стряхнуть тебя с дерева. — С этими словами Николас обогнул капот «роллс-ройса» и сел за руль.

Кина проводила его свирепым взглядом.

— Для этого тебе понадобится большая палка, Николас Коулман! — крикнула Кина ему вслед.

Николас лишь рассмеялся:

— Нет, голубушка, это тебе она понадобится — для защиты. Я ведь еще вернусь.

И прежде чем Кина успела придумать ответную колкость, он уже скрылся в облаке пыли, оставив ее одну на холодной улице.

Глава 3

Увидев входящую в кухню Кину, Мэнди оторва­лась от булочек.

— Огонь так и пышет, — пробормотала она, по­давляя усмешку.

— Что? — рассеянно спросила Кина, не отдавая себе отчета в том, что натворили с ее волосами паль­цы Ника, не осознавая, что губы ее распухли, а в гла­зах застыло диковатое выражение.

— От вас, — сухо пояснила Мэнди и принялась укладывать булочки в кастрюлю. — Повидались с Ником?

— Повидалась?! — взорвалась Кина. — Да ты бы слышала!.. — Она смущенно запнулась и вспыхнула. — Впрочем, тебе не стоило бы этого слышать. Но он... он абсолютно нелогичен!

— В каком смысле?

— Он, видите ли, не хочет, чтобы я оставалась здесь, — угрюмо пробормотала Кина, прищурив глаза, сложив руки на все еще пылавшей от ласк Николаса груди и прислонившись спиной к дверце буфета. — Словно у него есть какое-то право мною распоряжаться! Чего стоят одни эти шуточки насчет палок и стряхивания меня с деревьев!

— С вами все в порядке? — любезным тоном осве­домилась Мэнди.

— Нет. Да. Не знаю.

— Вот за что я вас больше всего люблю! За точные ответы! — усмехнулась Мэнди.

Кина, ничего не слыша, повернулась как во сне и прошла между стремянками, на которых стояли ма­ляры, белившие потолок и стены столовой. Она была смущена донельзя, она стеснялась, как юная девуш­ка, застигнутая врасплох страстью и нежностью Ника.

Кина вздохнула и бесцельно двинулась вверх по лестнице. За столько лет ни единой попытки ухажи­вать, ни единого двусмысленного слова или прикос­новения... и вдруг за один вечер ее отношения с Ником полностью изменились!

Прежде он был ее другом, а кем станет для нее теперь? Кина намеревалась вспомнить историю своих отношений с Николасом и проанализировать их. Как ни странно, она на самом деле не приняла всерь­ез слова, сказанные им накануне отъезда в Париж, слова о том, что он хочет стать ее любовником. По­размыслив об этом тогда, она решила, что это шутка. Но сегодня о шутках не могло быть и речи. Нежность его губ, жар поцелуев были абсолютно реальны, и грудь ее до сих пор сладко ныла от прикосновения его ласковых пальцев.

Где-то в глубине души Кина чувствовала страх. Ни­колас был не таким человеком, чтобы бросить заду­манное на полпути. Он не остановится ни перед чем, если задумал затащить ее в постель. Его не устроит никакой компромиссный вариант, если он хочет пол­ностью завладеть Киной. Но Кина дорожила своей независимостью и сомневалась, что захочет ее поте­рять. Эту черту она, должно быть, унаследовала от своей матери, которая, подарив ей жизнь, умерла при родах. Алан Уитмэн часто вспоминал об упрямстве и гордости своей покойной жены. И Кина была точно такой же — самостоятельной, готовой полагаться толь­ко на себя. Конечно, на ее пути попадались мужчи­ны — очаровательные, милые приятели, но Кина всегда ухитрялась не подпускать их слишком близко, держать на безопасном расстоянии: никаких уз, ни­каких обязательств. Она сразу ставила это условие, и если кто-то начинал возражать, то отношения на этом и заканчивались. Кина сильно сомневалась, что спо­собна впустить в свою жизнь мужчину, особенно та­кого, как Ник. Правда, сегодня она убедилась в том, что тело ее этого желает. Но не идти же на поводу плотских желаний! Станет ли Ник добиваться победы над ней так же упорно, как добивается своего в бизнесе? И если она поддастся ему, то успеет ли разорвать эту связь до того, как станет слишком позд­но? Кине вовсе не хотелось на практике проверять, каков будет ответ на этот вопрос. Не исключено, ко­нечно, что он сейчас на пути в Нью-Йорк... Но это было бы совсем не в духе Николаса — сдаться без борьбы. Кина ни разу не слышала, чтобы Николас отступался от своей цели.