Диана Блейн - Неторопливая игра

- Эй, ребята, да там «роллс-ройс»! - ошеломлен­но шепнул кто-то из плотников.

Кима замерла на пороге, положив ладонь на двер­ную ручку. Это не мог быть Джеймс Харрис, хотя она и ожидала его визита после встречи в лесу. У Харрисонов, конечно, водились денежки, но не на столько, чтобы позволить себе «роллс-ройс». Кина знала только одного человека, владевшего такой машиной и огромным состоянием, но – несмотря на все предсказания Мэнди – ей и в голову не приходило, что он сюда заявится.

Она повернула ручку и потянула тяжелую дверь на себя. На пороге стоял он — высокий, мускулистый, словно борец. Лицо его выражало ре­шимость, темные глаза горели и буквально испепеляли Кину.

- Так вот вы где, — прорычал Николас голосом, знакомым ей по последней их встрече. От этого воспоминания щеки Кины покрылись легким румянцем. — Я угрохал чертову уйму времени, чтобы вас разыс­кать. Миссис Сэймс сказала, что вы звонили мне до­мой и выясняли, вернулся ли я из Парижа, но о себе удосужились сообщить лишь то, что отправились в свой родной город, в Джорджию.

— И вы никак не могли припомнить, где именно я родилась? — с лукавой улыбкой предположила Кина.

— Этот проклятый штат слишком велик! — про­ворчал Николас, уставившись поверх ее головы на изумленных рабочих, не скрывавших своего любопыт­ства по поводу появления этого незнакомца в сером костюме. — Пришлось откопать ваше старое личное дело. Я действительно никак не мог припомнить на­звание этого городишки.

— А вы не додумались позвонить в мой офис? — спросила Кина.

— Я вернулся только вчера, — сказал он вполголо­са. — А вчера было воскресенье, мадам. По воскре­сеньям, как вам известно, ваш офис закрыт.

Кина с трудом перевела дыхание. При виде Нико­ласа сердце ее снова принялось выделывать акроба­тические трюки.

— Умер мой отец, — тихо проговорила она,

— Сочувствую, — отозвался Николас. — Скоро­постижно?

Кина кивнула:

- Да.

Она печально взглянула на Николаса, жалея о том, что его не было рядом в тот момент, когда ей сооб­щили эту ужасную весть. Как хорошо было бы вы­плакаться в его объятиях!

— Вы что, решили, что я здесь прячусь? — добави­ла она после паузы с невеселым смехом.

— Спрятаться здесь, в таких условиях? — Николас бросил на рабочих раздраженный взгляд. — На глазах у такой толпы? Это похоже на стройплощадку.

— Не хотите ли пройти в дом? — предложила Кина.

— Я-то, может, и хотел бы, да моя страховая ком­пания станет возражать! — с обезоруживающей пря­мотой заявил Николас, настороженно глянув на двух плотников, стоявших на стремянках по бокам от вход­ной двери.

— Ладно, можно посидеть снаружи. — Кина махнула рукой в сторону крыльца.

Николас посмотрел в указанном направлении и обнаружил, что в стратегически важных местах недо­стает двух досок. Темные глаза его внезапно блесну­ли, и на мгновение Кине показалось, что в них засветилось необычное для Николаса лукавство.

— Ну разве что вы сядете ко мне на колени и да­дите собравшейся публике полюбоваться этим див­ным зрелищем, — заметил он. — Кроме того, здесь дьявольски холодно, а вы почти раздеты, — Он схва­тил ее за руку. — Пойдемте посидим в машине, по­болтаем пару минут.

— Развратник! — пробормотала она, торопливо, чтобы спастись от холода, подбегая следом за ним к автомобилю. — Вы, наверное, хотите запереть меня в салоне и попытаться соблазнить.

— Есть такая идея, — подтвердил Николас, усажи­вая ее в машину. — Подвиньтесь.

Кина подвинулась, освобождая ему место. Нико­лас обнял ее за плечи, и ее сразу же окутала волна тепла, такого приятного после пробежки по морозу.

— Тоже мне идея, — проворчала она. — Вы никог­да не пытались ухаживать за мной всерьез.

Николас наклонился к ней, и его лицо внезапно оказалось так близко, что Кина разглядела даже кро­шечные морщинки в уголках глаз, тени от густых рес­ниц и легкие складки вокруг твердых, четко вылепленных губ. На нее пахнуло знакомым арома­том дорогого одеколона.

— Прежде вам этого не хотелось, — возразил он. Взгляд его остановился на ее губах, кажущихся блед­ными без обычного слоя помады, и сердце Кины вздрогнуло при виде чувственной искорки, блеснув­шей в его глазах. — Вы об этом ни разу не задумыва­лись до того вечера, когда я уезжал в Париж. Но теперь настало время удовлетворить ваше любопытство, моя маленькая мисс Целомудрие. Позвольте мне проде­монстрировать вам, как я целуюсь.

Он придвинулся еще ближе и, прежде чем она ус­пела отстраниться, прижался ртом к ее губам. Не­жность этого поцелуя буквально парализовала ее, и Кина, словно откуда-то издалека, следила за тем, как губы Николаса ласкают ее рот. На нее нахлынули новые, неизведанные прежде ощущения. Николас медленно провел языком по ее верхней губе. Кина задохнулась. Она не отрываясь смотрела в его глаза и видела, как в них появляется новое, незнакомое ей выражение.

— Вкус кофе, — проговорил он низким, чувствен­ным голосом.

— Я... пила его... за завтраком... — неожиданно пискляво сообщила Кина.

Она напряглась, ожидая чего-то с жадным желанием, так же необъяснимым для нее, как и это новое выражение на лице Николаса.

- А я предпочел бы на завтрак вас, — заявил он, и Кина увидела, как его приоткрытый рот снова приближается. — Откройте рот, — шепнул он, прижав­шись к шелковистой мякоти ее губ. — Не заставляйте меня применять силу.

- Николас... — задыхаясь вымолвила Кина, но его большие теплые ладони уже обхватили ее лицо, а мускулистое тело прижало ее к мягкой кожаной спинке сиденья.

Он не ответил. Его горячие твердые губы уверенно и неторопливо впивались в ее рот все сильнее и сильнее. У Кины закружилась голова.

- Ох! — потрясенно шепнула она, уже не пытаясь прервать поцелуй.

С ней творилось что-то невероятное. Ладонь Ни­коласа легла на мягкую хлопковую ткань, прикрывавшую ее грудь. Спустя мгновение Николас уже нежно сжимал эту грудь, наслаждаясь ее упругой мягкостью. Кина отстранилась и заглянула в его темные глубокие глаза.

— Ты не носишь лифчик, верно? — тихо спросил он. — Тебе он просто не нужен. У тебя такая нежная грудь, Кина! Такая нежная, такая упругая и теплая!

— Ник... — выдохнула она, утопая в глубине его глаз.

Она поймала его руку и испуганно замерла.

— Пожалуйста, не надо, — шепнула она. — Ник...

— Мне нравится, как ты произносишь мое имя, — прошептал он в ответ. — Повтори еще раз.

Кина задыхалась, как рыба, выброшенная на берег. Губы ее горели от прикосновения его губ — и от жажды снова ощутить его поцелуй. Она потупилась.

— Ты меня стесняешься? — удивился Николас. — После стольких лет?..

Кина осторожно подняла глаза;

— Мы ведь раньше никогда не занимались любо­вью, — неуверенно проговорила она. Пальцы Нико­ласа, по-прежнему касавшиеся ее груди, буквально жгли ее.