Виктория Ли - Поймай меня, если сможешь

— Ну же, Абби, говори, что происходит?

Ей не понравился его слишком требовательный тон, и всякое желание поделиться с ним своими проблемами пропало. Неожиданно ей расхотелось посвящать его в подробности дела, касающегося ее бизнеса.

Йошимото был ее проблемой, и она должна справиться сама.

— Я сама разберусь с этим, Тэннер. Мне жаль, что я вообще заговорила на эту тему. — Абби отвела глаза, но тут же снова посмотрела ему в лицо, потому что он нежно, но властно приподнял ее подбородок.

— Сандра Харрингдон — вовсе не такая женщина, чтобы уступать давлению, если только риск не превосходит возможную прибыль. Она могла отказаться от сделки, только если сочла этот риск весьма серьезным. А тот факт, что ты заподозрила нечто подобное еще до разговора с ней, подсказывает мне, что ты рассказала далеко не все, — глаза его сверкнули из-под полуопущенных век, и от этого вид у него стал грозным, как, впрочем, и его тон. Помолчав, он тихо добавил: — Я не могу быть твоим любовником и не обращать внимания на то, что происходит с тобой и вокруг тебя… Как бы тебе этого ни хотелось.

Сердце ее неровно забилось от высказанной им вслух уверенности в их близких отношениях.

— Ты мне не любовник. Пока еще нет. А может, никогда им и не будешь.

— Абби, не усложняй дело, не цепляйся к словам. Мы с тобой любовники с той самой ночи в Аспене… в том или ином смысле. И то, что ты делаешь вид, будто это не так, ничего не меняет.

— Мы не… — начала было она и сразу же замолчала под его яростным взглядом.

— Любовники шутят, дразнят друг друга, заигрывают и ссорятся, как делали мы все эти годы. Любовники, находясь в одной комнате, не глядя, чувствуют присутствие своего партнера точно так же, как не могут не смотреть друг на друга… даже если притворяются, что не замечают любимого. Любовники… — Тэннер заговорил громче, заметив, что она открыла рот, чтобы возразить, — ложатся спать с мыслями друг о друге и с этими же мыслями просыпаются.

В бар вошла небольшая группа людей, и Тэннер повернулся спиной к залу, заслоняя ее от любопытных взглядов. Абби растерянно заморгала, пораженная, с каким пылом он все это сказал, и пробормотала:

— А я-то думала, что любовники — это люди, которые… ну, занимались вместе любовью.

— Ты упрощаешь… — пробормотал он, погружая пальцы в шелковистые локоны, упавшие ей на плечи, и глядя, как запылало ее лицо. — Но я-то имел в виду то, что любовники заботятся друг о друге. Я всего лишь хочу так и сделать, Абби. Заботиться о тебе.

— А если я потом решу, что нам надо расстаться? — не удержалась Абби от вопроса.

Лицо его снова стало непроницаемым.

— Не будем загадывать на будущее, Абби. Надеюсь только, что твое решение будет правильным для нас обоих.

— А ты для себя уже решил? — осведомилась она и продолжала, не дожидаясь ответа: — Я думала, что ты еще взвешиваешь, стоит рисковать или нет.

— Это лишь бравада, девочка. Я не был бы здесь, если б не знал, чего хочу. — Он прищурился. — Я не стану говорить тебе «нет», но и принимать за тебя решение не буду. Однако все это не меняет того, что я уже сказал. Я все равно хочу о тебе заботиться.

В горле у нее стоял комок, и она едва выговорила:

— Тэннер, на этот раз я вполне могу сама о себе позаботиться.

Непреклонность ее тона подсказывала Тэннеру, что настаивать не стоит… хотя бы сейчас. В любом случае можно ведь было зайти с другого бока: если он не может преодолеть ее упрямство открыто, надо предпринять шаги, которые послужат для ее защиты втайне от нее.

А что касается любви… Тэннер знал, что примет любое ее решение. Несмотря на силу своего желания, он никогда не пойдет против ее воли, чего бы это ему ни стоило в конечном итоге.

Он любил ее, и займутся они сейчас любовью или нет, никак не повлияет на его стремление быть рядом с нею. Тэннеру казалось, что если он потеряет ее, сердце его будет разбито.

Погладив ее по плечу, он выдавил из себя улыбку.

— Дурацкое упрямство — это второе качество, которое привлекло меня к тебе.

— А какое первое? — с любопытством спросила она, не обижаясь, как это сделала бы любая другая женщина.

Тэннер лишь покачал головой, уходя от ответа, и предложил пойти пообедать. Он решил, что в его интересах лучше не признаваться в том, что оказался под властью ее энергии и деловой хватки раньше, чем заметил ее женское очарование.

Он не понимал своего истинного к ней отношения до того вечера в Аспене, когда она со смехом ворвалась сначала в отель, а затем в его сердце.

За обедом настроение у обоих было невеселое. Абби рассеянно жевала, не замечая тонкостей кухни, а Тэннер молча наблюдал за ней. Сначала он попытался пошутить, чтобы развеять ее тягостные раздумья, заговорил о ее новом предприятии, но это не сработало. В конце концов, Тэннер бросил это занятие и стал тем ей, кто, как он понял, был ей сейчас нужен больше всего: молчаливым спутником.

Ни он, ни она не захотели десерта, Абби даже отказалась от кофе, сообщив, что выпьет потом у себя в номере. Тэннер подождал, пока она нальет себе чашку кофе, и поднялся за ней по элегантной лестнице. Когда они подошли к ее двери, она обернулась, собираясь пожелать ему спокойной ночи. Однако Тэннер протянул руку за ее спиной и, повернув ручку, толкнул дверь. Прежде, чем Абби успела возразить, он боком протиснулся мимо нее в комнату. Он задергивал плотные занавеси на окне, когда она обрела, наконец, дар речи:

— Что это ты задумал, Тэннер?

«Собираюсь немного рассеять свою тревогу», — подумал он про себя. Абби не обращала внимания на угрозы, в чем бы они ни заключались, но Тэннер не мог отнестись к ним с такой же легкостью. Пока она не решилась разделить с ним свои заботы, довериться ему, он должен будет охранять ее, не подавая вида, что находится все время начеку. Он не смог бы заснуть спокойно, не удостоверившись, что в ее отсутствие к ней в комнату никто не забрался.

— Если ты воображаешь, что сможешь остаться…

Он прервал ее, не повышая голоса:

— Я и не думаю об этом, Абби. Ты сегодня не в настроении, а я еще недостаточно оправился от перелета, чтобы переживать по этому поводу. Я не слишком хорошо переношу разницу во времени. — Тэннер готов был поклясться, что услышал недовольный тихий возглас, но решил лучше не уточнять, к чему он относится. Тэннер действительно чувствовал себя разбитым, а ему так хотелось насладиться их близостью в полной мере…

Чтобы не рисковать, он решил ни словом, ни взглядом даже не намекнуть ей, насколько устал. Сделав равнодушное лицо, Тэннер обернулся и направился к постели, чтобы ее приготовить.

— Не обращай на меня внимание, Абби. Я всегда считал, что во мне скрываются задатки горничной. — Он проигнорировал скептическое выражение ее лица и, картинно взбив подушки, продолжал: — В шкафу должна быть еще одна — достать ее тебе?