Александра Соколова - Просто мы научились жить (2010-2012)

– Как у нас было на дне рождения?

– Да, зайка, именно так.

Лека не стала дожидаться дальнейших вопросов, встала и прошлась по комнате, целуя в лоб каждого из малышей и желая спокойной ночи. Некоторые уже спали, а некоторые обнимали ее за шею и обдавая детским дыханием, целовали в ответ.

Валечка долго не хотела отпускать Леку. Обхватила ее своими маленькими ручками, прижалась и лежала так.

– Спи сладко, зайка, – сказала Лека ей на ухо, – пусть тебе снятся медвежата, и конята, и маленькие утята.

Ручки разжались, Лека поплотнее укутала девочку одеялом, и тихо вышла из комнаты.

Младших она всегда укладывала первыми, выдумывала очередную сказку (известные кончились где-то на втором месяце ежедневного рассказывания), целовала на ночь, и шла в старшую группу, где никто еще даже не думал ложиться.

У девочек в этот вечер был локальный праздник – Маша Пахмутова получила письмо от родной мамы, отбывающей срок где-то в Мордовии, и по этому поводу решено было устроить маленькую вечеринку. Лека разрешила, и – более того – удостоилась чести быть приглашенной на праздник.

В честь необычного вечера она решила сходить к себе в комнату (а жила она теперь не в учительской, а в отельной комнатушке на втором этаже), и сменить джинсы на парадные брюки и белую футболку.

Еще только открывая дверь, Лека поняла: в комнате кто-то есть. И не ошиблась – на стуле у окна сидела Аллочка, и аж подпрыгивала от нетерпения.

– Завтра, – кинулась она навстречу Леке, стоило той перешагнуть порог, – вечером идем в кино! Он согласился, и возьмет с собой чудесного парня, своего лучшего друга! Он не женат, и у него никого нет! Здорово, правда?

– Да. Аллочка, ты своих уложила? Мне надо переодеться и идти к девчонкам в старшую, там Машка письмо от мамы получила.

– Ой, и правда, меня же она тоже приглашала! – Аллочка быстро поцеловала Леку в лоб и выскочила из комнаты, крича на ходу. – Там и увидимся!

А на Леку вдруг накатила тоска. Она достала из-под узкой кровати сумку, вынула брюки и майку, посмотрела на них и, вздохнув, убрала обратно. Наряжаться не хотелось, веселиться не хотелось, хотелось лечь в кровать, и проспать как минимум двое суток, а лучше – пару недель.

Десять дней до нового года. Даже уже почти девять. И настанет новый… А станет ли он новым? Или будет точно таким же, как предыдущий, и еще несколько до него?

Поколебавшись, она достала со дна сумки альбом с фотографиями и, сев прямо на пол, раскрыла на первой странице.

– Привет, мелкая, – улыбнулась.

С фотографии на нее смотрела юная улыбающаяся Женька. Тонкая, летящая, с рассыпавшимися по плечам кудряшками и теребящая дырки в рваных джинсах. Это фото Лека сделала сама, жарким летом, когда ублюдок Виталик бросил беременную Женьку и уехал из Таганрога, а сама Женька, сделав аборт и ничего не сказав об этом Леке, приехала на игру, и там, наконец, открылась вся правда.

Леке и сейчас приятно было вспомнить эту драку – Виталика она тогда здорово отделала! Но еще приятнее было, что вскоре после этого они с Женькой, наконец, признались друг другу в любви, и начали встречаться.

Она вместе с альбомом отползла по полу к батарее, прислонилась спиной к ее горячим звеньям, и перелистнула страницу.

А вот здесь они уже вдвоем – обнявшись, стараются не улыбаться, чтобы сохранить серьезность момента. Это уже их общий дом, где они начали жить вместе, и фото сделала зашедшая в гости Кристина.

Боже мой, сколько любви, сколько счастья было тогда у них! Казалось, оно неисчерпаемо и бесконечно – наслаждайся сколько душе угодно, и будет его все больше и больше… Но оказалось, что ничего бесконечного не бывает.

Что ж. Лека захлопнула альбом и встала на ноги. Она сама все потеряла. Даже не так… Все, что она потеряла в жизни – она отдавала сама. Все, кроме…

В дверь забарабанили. Лека быстро убрала альбом в сумку, достала брюки, молниеносно переоделась, и под Аллочкины вопли: «Выходи!» выскочила в коридор.

– Я уж думала, замок сломался, – пожаловалась Аллочка, – дверь закрыта, а ты не открываешь.

– Переодевалась, – объяснила Лека, – идем?

И они пошли. Аллочкины пальцы быстро нашли Лекину ладонь, и если бы кто-то видел их сейчас со стороны – можно было бы предположить, что это семейная пара торжественно идет на празднование дня рождения, или годовщины, или еще какой памятной даты. И жена нарядно одета в красивое платье, а муж ради такого случая сменил обычные джинсы на отглаженные брюки.

Но все это, конечно же, было не так. Никакой семьи, никакой жены – одни только воспоминания.

Длинные коридоры детского дома зимними вечерами выглядели довольно мрачно – два окна в разных концах коридора давали очень мало света, а искусственный только добавлял мрачности. Стараниями детей все стены были украшены новогодними гирляндами и картинками, кроме того на двери каждой комнаты были рисунки, представленные на конкурс Дедов Морозов.

– Я вот не подумала, надо было что-то купить в подарок Маше, – посетовала Аллочка, когда они почти подошли к комнате старших девочек.

– Я купила, – улыбнулась Лека, доставая из кармана маленький пакетик, – серебряные сережки. Подарим вместе.

Аллочка за руку дернула ее к себе, и на секунду они смотрели друг другу в глаза – высокая Лека и низенькая Алла. А потом вторая встала на цыпочки и поцеловала подругу в уголок губ.

– Ты чудесная, – сказала она, – никогда об этом не забывай.

И что-то дрогнуло в Лекином сердце, разливаясь теплом, и отступила куда-то грусть и тоска, уступая место тихой радости.

Она молча кивнула и толкнула дверь, из-за которой уже доносились звуки музыки и веселья.

А девчонки и правда веселились вовсю. Нарядные, ярко накрашенные, они танцевали в центре комнаты под доносящуюся из колонок компьютера музыку.

– И где наша именинница? – Громко спросила Лека, оглядывая комнату. – Иди-ка сюда!

С радостным визгом Маша кинулась ей навстречу, Лека схватила ее на руки, покружила по комнате, и, поставив на ноги, сказала:

– Мы с Аллочкой приготовили тебе подарок в честь такого важного события. Но не знаем даже, понравится ли он тебе, и думаем – может, не понравится? Так лучше тогда и не отдавать?

– Ну тетя Лена! – Возмущенно затянула Маша.

– Леночка, ну что ты, – включилась в игру Аллочка, – я думаю, Машеньке конечно понравится наш подарок, а если она его не увидит, то мы никогда об этом не узнаем.

Лека сделала вид, что задумалась, а потом полезла в карман и достала пакетик.

– Ну ладно, – кивнула она, передавая пакетик Маше, – держи и носи с удовольствием!

Маша, взвизгнув от радости, достала из пакетика сережки, тут же их надела, и кинулась на шею сначала Леке, а потом Аллочке.