Оливия Карент - Кракле

Первым делом был качественно и быстро отремонтирован дом, в котором жила его бабушка Аннет. Она вырастила и воспитала Энтони, отдавая ему все свое время, любовь, ласку, душу и сердце и стараясь возместить внуку отсутствие родителей, которые погибли в автокатастрофе. Энтони отвечал бабушке преданной нежной любовью и заботой. Аннет гордилась внуком, его умом и красотой. Она собирала все журналы с его снимками. А фотографии внука красовались по всему дому.

Энтони познакомил бабушку с Лорой. А потом…

В размеренную успешную благополучную жизнь Лоры вмешался случай. Нелепый. Трагичный. В одночасье рухнуло все — надежды, мечты, помыслы. Но Судьбе и этого оказалось мало. И она преподнесла непредвиденный неожиданный сюрприз, пополнив список несчастий.

Когда Лора попала в эту черную полосу фатального невезения, Энтони, как и родные Лоры, изо всех сил старался поддержать ее, чтобы не дать ей упасть духом и окончательно потерять равновесие в жизни. Он искренне радовался, когда его Лорелея вновь ожила, мир для нее перестал быть окрашен только темными мрачными красками, на лице появилась улыбка, и засияли глаза.

Энтони безумно хотел, чтобы Лора забыла навсегда драматичные события, что принесли ей столько горя и страданий. Но и понимал, что это невозможно. Ведь еще Тацит [4] Публий Корнелий Тацит, ок. 55 — ок. 117, римский историк сказал: «Не во власти человека терять что-либо из памяти»…

Назойливо звонивший телефон заставил Лору оторваться от работы и отключить пылесос. Лора не знала, поскольку на этот случай не было дано никаких указаний, вправе ли она отвечать на звонки. Но заливистые трели повторялись с такой невероятной настойчивостью, что Лора нерешительно приблизилась к столу и, глубоко вздохнув, робко сняла трубку. Она ничего не успела произнести, потому что на другом конце провода сразу раздался возбужденный женский голос.

— Пожалуйста, не вешай трубку! — услышала Лора. — И ничего не говори. Сначала выслушай меня. Пожалуйста! — последовала повторная настойчивая просьба. Лора, недоумевая, молчала, поскольку не могла понять, чего хочет и упорно добивается звонившая. Возможно, решила Лора, кто-то ошибся номером. А может быть, человеку требуется помощь, и он позвонил наугад случайному абоненту. Тем временем женщина быстро продолжила: — Я сожалею, что все так ужасно нелепо получилось! Правда! Поверь! Я сразу же после твоего ухода… слышишь?.. сразу же выбросила эти дурацкие чулки со скользящей по ним мохнатой обезьяньей лапой! Я просто хотела пошутить! А вышло так нелепо!.. Я хочу, чтобы вечер продолжился так, как было намечено. Прошу тебя, возвращайся! Все будет так, как захочешь ты. Прошу тебя!.. Алек… А-лек… — проникновенно, нараспев, призывно завершила она.

Лора смутилась, догадавшись, что звонившая не ошиблась номером. Лора не знала, на что решиться, но поскольку на том конце провода терпеливо ждали ответа, собралась с духом и тихо произнесла:

— Извините, пожалуйста, но господина Редфорда нет.

После ее слов последовала продолжительная пауза, а затем, теперь уже надменно и высокомерно удивленно, женский голос уточнил:

— А… вы кто?

— Я?.. — растерялась Лора. — Я… уборщица… Убираю в кабинете господина Редфорда…

— А-а!.. — донеслось до Лоры пренебрежительное восклицание, и сразу последовали короткие гудки.

Лора положила трубку, пожала плечами и вернулась к прерванной работе.

Спустя какое-то время она вдруг вспомнила злополучные чулки, послужившие «яблоком раздора», и захохотала. Только теперь до нее дошел весь комизм ситуации. Лора остановилась и, не выключая пылесос, продолжила весело смеяться. Она не заметила, что в дверях появился Алек Редфорд.

Он окинул ее бесстрастным взглядом, потом быстро двинулся к столу.

— Ой!.. — громко воскликнула Лора, увидев перед собой возникшую, как из-под земли, фигуру. — Господин Редфорд?!! Я… мне… — сумбурно начала оправдываться она. — Мне сообщили… что вы… что вас… вы… не вернетесь сегодня… и я могу… уборку… Но я… могу подождать… Я сейчас… все… Подожду… в коридоре…

Лора, окончательно стушевавшись от его холодного скептического взгляда, отключила, наконец, гудевший пылесос и начала неловко и поспешно разбирать его, отчаянно дергая все, что попадалось под руку. Как назло… а может быть, к счастью!.. все детали были укреплены на совесть. Лора, изнемогая в борьбе с пылесосом, вдруг решительно потащила его к выходу из кабинета.

Алек с невозмутимым видом сел в кресло и, очевидно, вдоволь насладившись ее мучениями, спокойно произнес:

— Вы можете продолжать свою работу. Я, действительно, не собирался возвращаться сегодня в офис. А значит, именно я, а не вы, нарушил наш договор. И претензии иметь не в праве.

Растерявшаяся от всего происходящего, Лора потащила пылесос обратно. Затем внезапно бросила его, стремительно подошла к столу и выпалила:

— А вам только что звонили, господин Редфорд.

— Кто? — он вопросительно и строго посмотрел на Лору, сразу поникшую от его колючего неприязненного взгляда.

— Я… не знаю… — едва слышно пробормотала она, крепко сжимая перед собой сцепленные пальцы рук.

— То есть? — он высоко поднял брови и, скрывая раздражение, уточнил: — Это был мужчина? Женщина? Ребенок?

— Женщина… — почти беззвучно откликнулась Лора.

— Она что-нибудь сказала?

— Да.

— Что?

Лора густо покраснела и опустила голову.

— Что вы молчите, черт возьми?!! — вспылил Алек. — Или я должен клещами вытягивать из вас каждое слово? Отвечайте! Что сказала эта женщина? — настойчиво и жестко потребовал он.

Собравшись с духом, Лора, не поднимая глаз, невыразительно сообщила:

— Она сказала, что сожалеет. Что она сразу выбросила… — Лора за кашлялась и, от волнения заикаясь, продолжила: — … ч-чулки… со скользящей п-по ним мохнатой… о-обезъяньей лапой. Что это была шутка. Что она хочет, чтобы сегодняшний вечер продолжился по намеченной программе, и просит, чтобы вы вернулись. Это все.

Алек встал с кресла, глубоко засунул руки в карманы, подошел к окну, помолчал какое-то время, затем повернулся к Лоре и саркастично сказал:

— Ваша осведомленность просто поразительна!!! Как же вам удалось добиться таких откровенных подробностей? Или у вас дар к имитации чужих голосов? В том числе, и мужских? Моего, в частности!

— Нет, господин Редфорд! — Лора категорично качнула головой. — Я ничьим голосам не подражала! Просто, когда я сняла трубку, женщина сразу попросила ничего не говорить и не отключать телефон. И мне ничего не оставалось, как терпеливо выслушать до конца все то, что она хотела сообщить. Когда я поняла, что это частный, личный разговор, я извинилась и сказала, что вас нет. Она спросила, кто я. Я пояснила, что уборщица. Она тут же повесила трубку. Вот и все.