Стелла Чаплин - Бабник

– Макс! Что ты делаешь? – сказала я, пытаясь выглядеть шокированной.

– Так носили в шестидесятых, – невинно заявил он. – Поверь мне. Я там был.

Я покраснела и посмотрела на свой вырез. Может, он и прав, подумала я, но тем не менее подняла замок «молнии» вверх на один сантиметр, чтобы показать, что я не покорная глина в его руках, а уважающая себя замужняя женщина.

Макс, конечно, захотел пройтись, поэтому мы вышли на Пиккадилли и пробивались сквозь толпу туристов, чтобы добраться до кинотеатра. Итальянские туристы с обвязанными вокруг плеч свитерами стояли в больших накидках, как будто Вестминстерский совет специально нанял их, чтобы блокировать проход, и слушали, как какой-то тип тихо играет на аккордеоне. Самовлюбленные блондинки позировали скучающим художникам, а их парни стояли рядом, скучая еще больше. Какой-то мужчина в белой хламиде – я никогда раньше его здесь не видела – залез на перевернутую тележку разносчика молока. Да это же евангелист! Потрясающе! Вот чего не хватало на этой площади!

– Знаете ли вы, куда попадете после смерти? – взывал он в рупор так оглушительно, что ваше внимание было ему обеспечено независимо от вашего желания.

– Я верю в то, что говорится в Библии, а в Библии говорится, что есть место, называемое раем, и место, называемое адом. Куда вы хотите попасть после смерти?

Лично мне трудно было себе представить, что ад может оказаться хуже, чем Лисестер-сквер, но он смотрел прямо на меня, и я на всякий случай выпустила руку Макса.

– Разве это не замечательно? – спросил Макс, наслаждаясь зрелищем.

– Потрясающе, – согласилась я сквозь зубы, переступая через ноги парня, который мастерил из проволоки имя заказчика.

Мы услышали крики толпы, собравшейся у «Одеона» задолго до того, как увидели ее.

– Надо же! Здесь собрались тысячи людей, – удивилась я. – Как называется фильм?

– «Похищение», – ответил Макс.

Впереди замигали вспышки фотоаппаратов: в розовом оперении прибыла Келли Брук.

– Келли!

– Келли!

Она обернулась, затем пошла дальше, но крики продолжались до тех пор, пока она не скрылась в здании. Нам потребовалось сто лет, чтобы наконец войти в кинотеатр.

– Почему Натали не захотела пойти? – прокричала я Максу, пытаясь перекрыть шум.

– Она не любит английские фильмы, – ответил Макс. – Она говорит, что у нее от них начинается головокружение.

– А, понятно.

Может быть, и Брэд Питт здесь появится?

Мы ухитрились протиснуться к барьеру, и полицейский в светоотражающем желтом жилете пропустил нас. Когда мы ступили на красный ковер, в толпе послышался громкий шепот. Мне не нужно было слышать, я и так знала, что они говорят.

– А это кто?

– Наверное, тоже кто-нибудь.

– Да нет, это никто.

И все равно мне было ужасно приятно идти так рядом с Максом. Мне казалось, что мы неплохо смотримся вместе. Что с того, что мое платье стоило всего двадцать фунтов?

Макс покровительственно взял меня под руку. Несмотря на мои высокие каблуки, я едва доставала ему до плеча.

Неожиданно я услышала:

– Линди! Посмотри-ка сюда!

Я удивленно повернулась, увидела вспышку, а затем заметила знакомое лицо в обрамлении развевающихся по плечам волос. Человек стоял с камерой у входа и улыбался мне. Боже! Это же Ник!

Что он здесь делает? На секунду я замерла, красная от стыда за свое поведение тем вечером. Какой же дурой, наверное, он меня считает.

– Что случилось? – спросил Макс.

– Просто я встретила знакомого, – пропищала я. – С работы.

– Хочешь подойти поздороваться? – предложил Макс.

Я взглянула на Ника, который определенно ждал, что я подойду к нему перекинуться парой слов. Наверное, надо подойти. Иначе это будет выглядеть странно.

– Да, конечно. Извини, я на минуту.

Я пошла к Нику, надеясь, что у Макса хватит такта пройти дальше, внутрь здания. Ничего подобного! Он встал у красного ковра, разглядывая вновь прибывших. Макс не собирался упускать ничего.

– Привет, Ник! – сказала я, не осмеливаясь смотреть ему в глаза.

– Слушай, прости меня! Я окликнул тебя, не подумав. Ты не поссоришься из-за этого с мужем?

Ник действительно казался расстроенным и смущенным.

– С кем? – Я не могла понять, о чем он. – А! Я поняла, что ты имеешь в виду.

До меня дошло, что Ник решил, будто мы с Максом муж и жена. Ужасно смешно!

– Но ведь, – засмеялась я, – он вовсе не мой…

Я посмотрела на Макса, стоящего у входа и наблюдающего, как прибывают остальные приглашенные, и подумала, как здорово он смотрится в своем костюме от Иссеи Мияке, одновременно напоминая Брюса Уиллиса и Кевина Костнера – только выше и в очках, – и могла только поражаться, что кто-то мог спутать его со скучным добрым стариной Эндрю. Как будто мне могло так повезти, что я вышла замуж за такого потрясающего человека, как Макс, который встречается только с актрисами и моделями, ну, может, еще с балеринами, и то только для разнообразия.

Я хочу сказать, если бы я была замужем за Максом, как бы я выглядела? Я собиралась ответить: «Это не мой муж». Честно, собиралась. А потом решила: ладно, если Ник так думает, зачем мне его переубеждать? В конце концов, он же никогда не узнает правду.

Поэтому я сказала:

– Да нет, он ничего не заподозрит. Половина моих знакомых фоторепортеры. – И я обворожительно улыбнулась Нику. Именно такую улыбку я видела у Натали миллион раз. – А как у тебя дела, Ник?

– Нормально. Я с трудом тебя узнал. Ты потрясающе выглядишь.

Он осмотрел меня снизу доверху с удивлением и восхищением.

– Спасибо, так и было задумано.

Я была безмятежна, как невинный младенец. Спасибо Максу. Теперь я поняла, каково иметь в качестве трофея чужого мужа.

– А как вышло, что ты сегодня здесь? – спросила я Ника. – Я думала, что ты занимаешься только политикой.

– Парень, который должен был сегодня снимать здесь, сломал ногу на игре в поло.

– Слушай, какой это, оказывается, опасный спорт!

– Не особенно. Он споткнулся о ящик с шампанским. Собирались после игры победу отпраздновать. А ты? Не работаешь сегодня?

– Нет. Я ведь ушла из «Слухов». Теперь я свободный художник.

На самом деле я совсем не думала, что говорю, а вместо этого, как завороженная, рассматривала крошечный прыщик на переносице в остальном совершенно идеального носа Ника.

– Правда? И много у тебя работы?

– Пока не особенно, но постепенно налаживается.

Три маленьких волоска у края его левой брови росли в другую сторону, не так, как остальные. Странно, раньше я этого совершенно не замечала. Я боролась с желанием подняться на цыпочки и пригладить их пальцем. Я сжала за спиной руки в кулаки, чтобы не забыться и случайно не дотронуться до Ника.

– Сам знаешь, как это бывает, – объяснила я.