Елена Стяжкина - Паровозик из Ромашкова

— Оставь меня, пожалуйста, в покое.

— Но так же нельзя. Это ни на что не похоже, — в очередной раз взорвался Кирилл.

— Тебе просто не с чем сравнивать, — сказала я, тем самым давая согласие на скандал, — я первая женщина, в постели с которой ты задержался больше, чем на сутки.

— Ну как ты можешь такое говорить?!

— Да, ты прав: не могу и не хочу. Все! — я гордо прошла на кухню.

Если бы он ушел, я налила бы себе чаю, а может, сбегала бы за бутылкой, тихо поплакала бы о несостоявшемся женском счастье, потом забыла бы все кулинарные рецепты и узор треснувшего асфальта, легла бы спать, по привычке съежившись в углу дивана, а утром наступило бы вчера. Но время, память и пища, попавшая в желудок, обратной силы не имеют. Кирилл подошел и обнял меня, держащую в руке заварочный чайник, за плечи:

— Прости меня, пожалуйста.

Это, конечно, было другое дело, но я устала от сдерживания скандала и тихо сказала:

— Оставь меня в покое. Я больше не могу так.

Что «не могу» и как «так», я не знала, но думать не хотелось. Во мне теплилась надежда, что эта фраза будет последней фразой вчера, занавес опустится, два тела лягут рядом, среди ночи одна пара рук нежно замкнет в кольцо нематериализованные сомнения моей души, а другая пара рук окунется в подушку, демонстрируя свое стремление к независимости, а утром дерево снова растревожит меня…

— Да, ты права, прости меня. Так дальше продолжаться не может, — Кирилл вздохнул виновато. — Ты права, нам нужно пожениться.

Хорошо, что мир относительно не переполнен такими мужчинами, как Кирилл. Находя в браке решение всех проблем, они бы запросто поженили небо и землю, киску и сосиску, термометр и подмышку, а потом лопались бы от гордости и чувства выполненного долга. Я молчала. Кирилл самодовольно улыбнулся и посмотрел на меня. Все-таки он был хорошим мальчиком, щедро одарившим меня пионерским галстуком и целомудренным вниманием. Это, конечно, было приятно. Во-первых, многие мужчины хотели на мне жениться, и предложение Кирилла лишний раз и очень вовремя подчеркивало эту особенность моего организма. Во-вторых, свадьба, как таковая, вносит серьезное разнообразие в любую жизнь, в судьбе домашней хозяйки это просто чрезвычайное событие. В-третьих, я вообще считала, что женщины по возможности должны выходить замуж за всех своих возлюбленных, это упрочивает фундамент репутации, а на старости лет делает из многомужки исключительно интересную бабушку. Лучше, конечно, выходить замуж за известных людей, в крайнем случае — за богатых; я обычно подбираю тех, кого за отсутствие вышеперечисленных достоинств называют «колоритными».

— Почему ты молчишь? — спросил Кирилл.

— Честно? — сказала я, потому что иногда становилась до неприличия правдивой, а это был как раз один из тех немногих моментов.

— Угу, — кивнул он и подозрительно посмотрел на меня.

— Я думаю о том, как хорошо сделать блистательную карьеру и на старости лет, давая интервью, ну, скажем, «Космополитен», сообщить мимоходом: «Я пять раз была замужем, не считая пустячков».

Кирилл к браку относился серьезно, а потому обиделся. Я поспешила его успокоить:

— Ты на пустячок не тянешь.

Но Кирилл рассердился не на шутку и тоже решил быть правдивым:

— Ты тоже, положим, не тянешь на карьеру.

— Куда? — прикинулась я дурочкой.

— Что «куда»? — Кирилл недоуменно вскинул брови.

— Вот именно: что и куда положим.

В нашей частной школе такая тактика ведения разговора называлась «съезжать с базара».

Я воспользовалась ею, чтобы прекратить нашу правдивую ссору, грозящую стать безрезультатной. Второго предложения о замужестве он мне уже не сделает, а для того чтобы стать матерью его детей, я еще не созрела. Заявление Кирилла о моей человеческой несостоятельности не могло пролететь мимо моих ушей, оно даже пресильно задело меня. Но моя вечная инфантильность дарила мне только два великих образа: я — великая балерина и я же — великая актриса. Но оба образа уже были улетевшими по расписанию самолетами последних, навсегда закрытых рейсов. Давно решив последовать мудрому совету и рассматривать проблемы по мере их накопления, я подумала, что позволю себе помечтать о карьере завтра. Сегодня у меня была помолвка.

Кирилл развернул газету с моим названием «Ненавижу-«Спорт-экспресс». Он считал свою миссию выполненной, и моего ответа ему, кажется, не требовалось. Я позволила себе вольность и сказала нежным голосом:

— Кирилл…

— Да? — он вопросительно и спокойно взглянул на меня.

У Кирилла был очень богатый внутренний мир. Он всегда переживал поражения и победы в одиночку, он был умен и предприимчив, он был даже нежен. Я иногда хотела поближе познакомиться с ним, сойтись, так сказать, накоротке. Но то ли он был так глубок, что боялся меня — утопленника его души, то ли обмелел местами и не хотел демонстрировать свои сердечные лысины, но Кирилл сохранял дистанцию, а я почти всегда соглашаюсь с теми, кто берет на себя ответственность за мои поступки. Рядом с Кириллом меня часто покидало даже жгучее женское любопытство. И потом, я всегда была мудрой. Хотя, если честно — не совсем всегда и не очень мудрой. И все-таки не могла же я подойти и спросить: «А что у тебя там в душе?» — а выведывать косвенными наводящими вопросами основы и принципы духовного мира — занятие неблагодарное, утомительное, а с Кириллом еще и скучное.

— Да? — снова сказал он, и взгляд его, кажется, потеплел.

Так я выиграла первый бой у «Ненавижу-«Спорт-экспресс».

— Не обижаешься? — спросила я ласково.

— Нет, я тебя очень люблю, — сказал он тихо. — И когда же ты соизволишь дать согласие на наш брак?

— Рюшечка ты моя! — прокричала я восторженно и бросилась его целовать.

Очень нужно поощрять признания в любви, а особенно признания Кирилла, — следующего раза может просто не быть. В меру напоощрявшись, я приосанилась и заявила гордо:

— Я подумаю. Надеюсь, что не долго.

— Я тоже надеюсь, что не долго, — серьезно улыбаясь, произнес он.

А потом мы смотрели мультфильм о паровозике из Ромашкова, который нюхал цветы.

И Кирилл изрек:

— Вот потому мы так и живем. Чему учит этот мультфильм?

— Любить природу и восхищаться ею! — звонко отрапортовала я.

— Вот ты думаешь, что говоришь? Любить природу паровозом? Сходить с рельсов, чтобы понюхать цветочки? Опаздывать по расписанию, чтобы встретить неожиданную весну?..

Интересно, шутил он или нет? Но фраза «сходить с рельсов, чтобы понюхать цветочки» очень и очень пришлась мне по душе. Но никто и не говорил, что Кирилл — дурак. Я быстро встала и выключила телевизор. Пусть лучше нервничает из-за меня.

— Торжественно клянусь, — заунывно начала я, — никогда не опаздывать по расписанию, чтобы встретить неожиданную весну.