Джун Зингер - Звездные мечты

— Спасибо, Джулиан. Это очень благородно — оставить меня со старой, больной женщиной и этим старым домом. Я не смогу… Когда она смотрит на меня этими укоризненными глазами… это единственное живое, что у нее осталось. Если ты оставишь меня здесь одну, я возненавижу тебя до смерти. Я прокляну тебя, обещаю!

— Перестань болтать чепуху! Проклянешь! Если ты не возьмешь себя в руки, мы вынуждены будем отказаться от тебя! Черт побери, соберись, наконец! Веди себя как женщина и мать!

— Получи для меня развод!

— Господи… Когда? Сию минуту? Сейчас у нас есть другие проблемы. Сначала мы должны наладить нашу жизнь. Мы должны следить за домом, заботиться о maman . Развод может подождать. Может быть, этот негодяй еще вернется назад, когда хватит лиха и наголодается. Подождем и посмотрим, что будет дальше.

— Черт побери, Джулиан, я не хочу его возвращения! Я хочу развода! Помоги мне, помоги мне… — Она начала рыдать и причитать.

Джулиану было уже не по себе от всего этого, и он торопился поскорее убраться отсюда.

— Я помогу тебе, Мари, положись на меня. Обязательно помогу. Я добьюсь для тебя развода. Только потерпи несколько месяцев, и я обещаю, что непременно помогу тебе.

— Я хочу развода сейчас, Джулиан. Сей-час. И если ты не поможешь мне, я уеду и некому будет ухаживать за maman. Тебе придется переехать сюда и заботиться о ней или забрать ее к себе на плантацию. Одри, я уверена, будет счастлива, — добавила она с неприятной усмешкой и ледяным взглядом.

Они достигли соглашения. Джулиан обещал, что, если Мари возьмет на себя заботу о матери, домашнем хозяйстве и детях, он немедленно займется процедурой развода. Он предупредил ее, что на это потребуется немало времени — развод в Луизиане дело нелегкое.

— У тебя получится, Джулиан. Maman всегда говорила, что ты всегда знаешь, где собака зарыта.

Джулиан задумался, почему все ее слова вдруг приобретали такой зловещий смысл.

— Я сделаю все, что от меня зависит, дорогая. Я позабочусь и о церкви тоже.

Она презрительно улыбнулась:

— Не говори глупостей, Джулиан. Уж на церковь мне наплевать.

Перед отъездом в имение он, как и обещал, переговорил с юристами о разводе. Когда он уже собрался в дорогу и зашел попрощаться с матерью, Мари, стоя возле кровати, сказала со слащавой улыбкой и подчеркнуто растягивая слова:

— Ты ведь обязательно еще не раз навестишь нас? Почему она заставляет его чувствовать себя так неловко?

Когда он уже сидел в своем «корде», она помахала ему рукой и выкрикнула:

— Привози Одри и детей повидаться с maman,слышишь?

Едва машина скрылась из виду, Мари поднялась наверх к матери.

— Да, maman,ты оказалась права относительно Рори Девлина. Умная maman,глупая Мари. Это ведь то, что ты хотела бы мне сейчас сказать, maman?Убедиться, что была права? Ты стара, больна и беспомощна. Если ты была такая умная, maman,почему ты позволила мне быть такой дурой? И где были твои глаза, когда моя собственная сестра так бессовестно дурачила меня? Ладно, скажу тебе одну вещь, maman. Я перестала быть дурочкой. Я выйду из этого положения… Клянусь тебе!

Мари решительно взяла в свои руки управление домашним хозяйством. Она редко заглядывала в комнату Евгении дю Бомон, никогда не обращалась к старой женщине, если на то не было нужды. Ей было тяжело смотреть, во что превратилась ее мать, но она терпеливо выполняла свой долг. Она следила, чтобы слуги кормили ее, умывали, усаживали по утрам и укладывали вечерами. Она платила Абсалому, чтобы он сидел с матерью и читал ей Библию и газеты.

Она составляла меню на день и список необходимых покупок, но сама никогда не выходила за пределы сада. Она не хотела, чтобы люди смеялись над ней — глупой, брошенной женой. Один из слуг отводил девочек в школу, а она тщательно следила за их внешним видом. Похоже, что все получалось не хуже, чем когда этим занималась бабушка. И в самом деле, здоровье Анджелы улучшилось, спокойнее стала Кики. Она, похоже, поняла, что мать не станет считаться с ее капризами, и прекратила свои вспышки злости.

Понемногу Мари сблизилась со своими дочерьми. Они обе стали очень хорошенькими, каждая на свой лад. Анджела внешне очень походила на своего отца, но Мари ничего не имела против этого, поскольку в дочке не было ничего, напоминающего характер Рори. Кики тоже чем-то напоминала отца, но это не имело значения. Они были ее дочерьми, она любила их, хотела все сделать для них, и было не важно, кого они напоминали.

Кики и Анджела находились в замешательстве от происходящих событий, они были смущены и растеряны, хотя только Анджела позволяла себе показать это. Кики успешно делала вид, что легко относится к внезапному исчезновению любимого папочки и нынешнему состоянию бабушки, заботившейся о ней и которая сейчас оказалась прикованной к постели.

Но Кики не знала, как вести себя с матерью, она не знала, как реагировать на нее. С отцом у нее не было таких сложностей. С ним ее интуиция оказывалась взрослее ее возраста. Мари была для нее незнакомкой, и неожиданное проявление привязанности с ее стороны было принято Кики не без труда, не так легко, как Анджелой, которая лишь хныкала, понурив голову. Анджела была еще ребенком и ничегошеньки не знала. Она должна все рассказать Анджеле и заботиться о ней, особенно в школе, где та нелегко сходилась с девочками. Она любила сестру, и это было справедливо…

Анджела лежала ночью на спине и вела подсчет на пальцах. Раньше все шло в таком порядке: папа, Кики, grand-mère и maman. Теперь остались только Кики и maman, и она не знала, в каком порядке их следует ставить. Если бы только папа вернулся…

Джулиан с ноткой гордости в голосе сказал Мари, что расторжение ее брака свершилось. В конце концов, преодолев большие трудности, он добился этого.

— Ты теперь свободная женщина, Мари, и по-прежнему привлекательная. Со временем ты найдешь себе кого-нибудь. И этот дом всегда будет убежищем для тебя и твоих девочек. Даже если я и Одри переедем сюда жить. Но это случится еще не скоро.

— О чем это ты говоришь, Джулиан? Я не намерена оставаться в Новом Орлеане и в этом доме. И не намерена медлить. В жизни важны две вещи… кроме моих дочерей, разумеется. Гордость и деньги. И моя гордость не позволяет мне оставаться в этом доме и Новом Орлеане после всего, что произошло.

Джулиан вспыхнул:

— Но, Мари, ведь мы договорились — я добиваюсь для тебя развода, а ты остаешься здесь и ухаживаешь за maman. После ее кончины ты можешь уезжать куда угодно.

Она начала плакать.

— Джулиан, я должна уехать немедленно, иначе я задохнусь. Я не могу оставаться здесь. Я пленница в этом доме. Помоги мне уехать отсюда. Джулиан, пока я достаточно молода, чтобы найти кого-нибудь… и обрести настоящую жизнь. Передай мне сейчас мою долю наследства. Я верну ее, когда maman умрет.