Джули Гаррат - Непостоянное сердце

Райан подошел к ней и поцеловал в лоб.

— Я был вчера в райвлинской больнице, — объявил он, глядя Серене прямо в глаза. — Мое состояние остается прежним, дорогая. Пуля на месте. Процесс идет своим чередом.

Девушка почувствовала, как ее лицо искривилось в слезливой гримасе. Как он спокойно рассуждает о своей трагедии, словно смирился с неизбежным, с тем, что ожидает его в недалеком будущем.

— Не плачь! — приказал Райан. — Я счастлив. Мы прорвемся — мы с Кирсти, — ласково добавил он.

— Мы не собираемся сидеть и сложа руки ждать печального конца, — сказала подошедшая к ним Кирсти. — Мы слышали, что в Америке, в Нью-Йорке, есть хирург, который творит чудеса с такими повреждениями, как у Райана.

Серена, уткнувшись в рубашку Холта, ревела, как ребенок.

— Я же просил не плакать!..

Райан раздосадованно вздохнул и, взяв ее за плечо, повернул к себе лицом.

Холт подал девушке носовой платок.

— Вытри нос. Сегодня как-никак день свадьбы.

Кирсти сунула руку в карман своей новой кремовой куртки и извлекла маленький камешек.

— Вот!

Серена удивленно смотрела на нее.

— Это камень удачи, — объяснила австралийка. — В нем дырочка, видишь? Я нашла его на берегу в день освящения лодок. Он принес мне удачу. В тот день я вновь обрела Райана. Нам он больше не нужен. Теперь мы все вместе — я, он и Рин. Возьми его себе, Серена. Я хочу, чтобы вы с Холтом были так же счастливы, как мы.

— Я… я не могу…

Серена отшатнулась, понимая, что, какими бы счастливыми ни чувствовали себя Кирсти с Райаном, впереди у них много трудностей.

Кирсти широко улыбнулась.

— На вашей свадьбе нас не будет. И купить вам подарок мы не можем, поскольку бедны, как церковные мыши. — Не желая принимать отказа, австралийка схватила руку Серены и положила камень ей на ладонь, согнув пальцы. — Возьми, — прошептала она, крепко сжимая руку девушки. — Тебе столько пришлось пережить за минувшую неделю. Наверное, никак не оправишься от потрясения.

С этими словами Кирсти вернулась к Мари, и они заговорили о детях. К ним тут же присоединился Райан. Центром их вселенной была Рин.

Они стояли вдвоем на выступе, держась за руки. Одни. Только он и она. Справа мирно отдыхала забывшаяся сном долина, слева разливался простирающийся в бесконечность серый океан. От пристани одна за другой отплывали лодки, растворявшиеся в перламутровой дымке рассвета.

— Ты хотела посмотреть, как уходят в море кобли? — спросил Холт. — Потому и не можешь спать?

— Нет, — ответила Серена, поворачивая к нему голову. — Я не могу спать потому, что грядет день, с которого начинается новый отсчет моей жизни, самый важный день в моей судьбе, и я не желаю пропустить ни единого его мгновения.

Холт широко улыбнулся.

— Ровно через семь с половиной часов мы станем добропорядочной супружеской четой, верно?

— И тогда долина наконец признает меня по-настоящему своей, родной.

— Своей? — Холт чуть сдвинул брови. — Разве ты до сих пор чувствовала себя здесь чужой?

— Такого родства, как сейчас, я прежде не ощущала.

Теперь, мне кажется, я понимаю отца.

— Его любовь к Кейндейлу?

Серена кивнула и вновь устремила взор на отплывающие от берега последние лодки.

— Красиво здесь, правда?

Холт тихо рассмеялся.

— Ты только теперь раскрыла глаза, да? А для меня долина всегда была наделена очарованием — ее холмы, прочные маленькие домики, даже безвкусно разукрашенные голубятни… Кейндейл прекрасен, потому что ты всегда была и останешься его частичкой, Серена.

Девушка вновь повернула к нему голову.

— Я срастаюсь с ним, с каждым прожитым днем чувствую, как он все глубже укореняется в моей душе, привязывает меня к себе, наделяет смыслом мое существование.

— Это место такое.

— Я никогда по-настоящему его не видела. Сейчас, правда, даже представить не могу, чтобы когда-нибудь покинуть Кейндейл. Я нужна этой долине, нужна заводу. — Она неожиданно улыбнулась. — И я землю сверну, но разгадаю секрет этих чертовых дверей, вот посмотришь.

— Ты уже полюбила наш Кейндейл.

— Правда? Ты тоже это чувствуешь?

— А ты всегда его любила, — заметил Холт, привлекая к себе девушку. — Всегда любила, моя Серена. Просто тебе потребовалось чуть больше времени, чем всем нам, чтобы распознать его волшебное очарование. Вот и все.

— И всего лишь десять лет, чтобы распознать мою любовь к тебе.

— Ах, да ты и не переставала любить меня, — возразил Холт. — Потому и не могла нигде найти успокоения — даже на другом на краю земли.

— Тогда люби меня, — сказала она, приникая к нему. — Люби меня. Всегда люби.

— А я и люблю. — Он склонил к ней голову и поцеловал. — Люблю и всегда буду любить.

Кобль — шестивесельный парусный рыболовный бот.

Конгрив, Уильям (1670–1729) — английский драматург; «Невеста в трауре» (1697), действие 3.