Хелен Бьянчин - Огненный вихрь

Он поднес к ее губам кружку с теплым питьем, и Лизетта медленно запила сначала одну таблетку, затем другую.

Когда чай был выпит, Джейк поднялся и посмотрел на нее сверху вниз.

– Если вам что-нибудь понадобится – позовите.

Лизетта вгляделась в его суровые черты. Спорить было бесполезно. Она и не пыталась, а просто закрыла глаза и затаила дыхание до тех пор, пока он не вышел из комнаты.

Ночью она вдруг проснулась как от толчка и поняла, что кричала во сне. Затем вскрикнула наяву, когда неожиданно загорелся ночник. События прошлой ночи возникли перед ней так явственно, что ее сковал дикий страх.

Она вздрогнула от приглушенного проклятия: это Джейк присел на кровать и склонился над ней.

– Надо бы запихнуть вас в машину и отвезти обратно в больницу, – сердито пробормотал он.

– Только потому, что мне приснились кошмары?

– Только потому, – мрачно уточнил он, – что вы упрямая и своенравная скандалистка, у которой не хватает здравого смысла признать собственные ошибки.

– Не поеду в больницу.

– Я же предлагаю вам помощь… – он неумолимо сверлил ее глазами, – а вам бы только настоять на своем!

– Да поймите же, не хочу я, чтобы вы были здесь! – устало бросила она и болезненно сжалась при виде его усмешки.

– Где это – здесь? В квартире или в спальне?

– Нигде.

Он стиснул зубы.

– Это мы утром обсудим. Спите! – Он выключил ночник и уселся на обтянутый ситцем стул в двух шагах от кровати.

Лизетта впилась в него глазами.

– Вы что, собираетесь всю ночь тут сидеть?

– А я никуда и не уходил, – невозмутимо сообщил Джейк.

От него, как от судьбы, не избавишься!

– Но это нелепо!

– Постарайтесь уснуть, Лизетта, – проронил он.

После нескольких минут невыносимого молчания у нее стали слипаться веки, и она погрузилась в блаженный сон.

Наутро Лизетта проснулась оттого, что ноздри защекотал аромат сваренного кофе. Она осторожно выбралась из постели, достала свежее белье, спортивный костюм с курткой на молнии и пошла в смежную со спальней ванную.

С волосами возникла небольшая заминка, но все же ей удалось запихнуть их под купальную шапочку, после чего она встала под душ. Горячие струи, обрушившиеся на измученное тело, принесли невыразимое облегчение. После душа она принялась неторопливо одеваться. Ей сразу стало ясно, что застегивать бюстгальтер – напрасная затея.

Интересно, как однорукие управляются без посторонней помощи? – подумала она.

Наглухо застегнув куртку до горла, она продела руку в поддерживающую повязку. При этом перед ней впервые за нынешнее утро возник образ Джейка, хлопочущего на кухне, и сердце ее гулко забилось. Она поплелась туда и увидела, как он ловко переворачивает на сковородке бекон и помидоры. Он, должно быть, тоже недавно принял душ и еще не снял темного махрового халата, что еще больше подчеркивало его мужскую привлекательность.

Он повернулся и смерил Лизетту холодным оценивающим взглядом темно-серых глаз. Но внезапно они потеплели, и Джейк дружески ей улыбнулся.

Она подавила инстинктивное желание улыбнуться в ответ: память о вчерашнем была еще слишком свежа, чтобы Лизетта могла без сожаления расстаться со своими обидами.

Что-то не похоже, чтоб он провел всю ночь на стуле: с таким ростом и часа не высидишь.

– Доброе утро.

От тягучего голоса вновь мурашки побежали по всему телу. Она кивнула на его приветствие, достала из шкафа стакан и подошла к холодильнику.

– Садитесь. Через минуту все будет готово.

– Я не ем так плотно утром.

Ее завтрак обычно состоял из апельсинового сока, низкокалорийных хлопьев со снятым молоком и кофе.

– Тогда скажите мне, что выедите, я приготовлю.

Лизетта достала бутылку апельсинового сока и налила себе в стакан.

– Ну уж хоть это позвольте мне решать самой! – Она распахнула дверцу холодильника.

– Все так же настроены на полную независимость? – вкрадчиво спросил Джейк, и Лизетта почувствовала легкий озноб.

Она выпила сок, дрожащей рукой насыпала в тарелку хлопья. Не дергайся, внушала она себе.

– Я сама справлюсь.

– Пока что вам не удалось меня в этом убедить.

Опять ее нервы скручиваются в тугой болезненный узел!

– Прошлой ночью вы сказали, что мы обсудим необходимость вашего пребывания здесь.

– Ну что ж, давайте обсудим, – с неприкрытой издевкой согласился Джейк.

– Я повторяю вам, что не нуждаюсь в вашей опеке, – заявила она, с трудом сдерживая ярость.

– Через полчаса я ухожу, – успокоил он ее. – Я нашел в холодильнике консервированный суп, развел его в кастрюле и поставил в микроволновую печь. Вам остается только разогреть его к обеду. На столике в спальне – номер моего переносного телефона. Вернусь часам к пяти и приготовлю ужин. – Его глаза будто проникали ей в душу. – Смиритесь, Лизетта, у вас нет выбора. Бороться со мной бесполезно, это пустая трата сил.

У нее дрожали губы, хотелось исхлестать его словами за эту проклятую бесцеремонность. Джейк пробудил в ней чувства, о которых она раньше не догадывалась, и, если не уйти прямо сейчас, задержаться здесь хоть на секунду, все они прорвутся наружу.

Лизетта затворилась в спальне и не выходила до тех пор, пока в передней не хлопнула дверь.

Тогда она вернулась в кухню, доела завтрак, пролистала утренние газеты.

День тянулся нескончаемо. Лизетта посмотрела новости по телевизору, затем переключила на видео. Часов в одиннадцать загудел домофон.

На экране монитора возник рассыльный в униформе с красивым букетом в руках. Лизетта попросила его оставить цветы в привратницкой.

Через десять минут консьержка постучала в дверь, вручила цветы, участливо справилась о ее здоровье и удалилась.

На открытке, которую Лизетта вынули из букета, были наилучшие пожелания от фирмы Андерсена. Лизетта налила воды в вазу и долго расставляла цветы.

После обеда она почувствовала усталость и решила часок поспать, но проспала дольше, чем предполагала: открыла глаза уже в начале четвертого. Сварю-ка я себе кофейку, решила она. Кофеварка уже начала пыхтеть, когда снова загудел домофон.

Опять цветы! – удивилась Лизетта, включив монитор. Правда, на сей раз посыльный был вне поля ее зрения.

– Оставьте в привратницкой, мне передадут, – снова попросила Лизетта, недоумевая, кто бы еще мог прислать ей цветы. Помимо сотрудников Андерсена, которых она предупредила по телефону, о нападении на нее знает только Джейк.

– Нас попросили вручить лично.

Она слегка нахмурилась и вдруг каким-то шестым чувством угадала опасность.

Ей была видна лишь макушка посыльного: он прикрывал лицо цветами.

– Из соображений безопасности все передачи оставляются в привратницкой, – повторила Лизетта.