Кристин Волкер - Учебный брак

Миссис О'Тул зарегистрировала нас, и мы застолбили пятно на полу. Мы разогрелись и дважды пробежались по всей программе в половину усилий. Цель этой стратегии была двоякой. Во-первых, мы не хотели тратить энергию попусту, а во-вторых, мы не хотели показывать наши козыри. Если команда рядом с нами узнает, что мы делаем сложный трюк, они могут внести изменения в свою программу, чтобы поднять ставки.

Как только мы закончили, у меня в животе все сжалось. Я поняла, что в следующий раз, выполняя программу, я буду находиться в центре зала, перед толпой, которая росла в геометрической прогрессии. Симона Доусон, должно быть, знала, что внутри я в ужасе, потому что она потащила меня к трибуне и усадила.

— Нервничаешь? — спросила она.

— Не-а, — солгала я.

— А я да, — сказала она. — Эй, можешь сделать мне одолжение?

— Смотря какое, — сказала я.

Лицо Симоны засияло.

— Ты позволишь мне накрасить тебя?

— Что? — переспросила я, хотя точно знала, что она имеет в виду.

— Ну, знаешь. Нанести тебе макияж. Это меня отвлекает. И успокаивает.

Ну не могла же я заставлять бедную Симону мучиться дальше.

— Давай, — сказала я.

Я села, а Симона открыла что-то похожее на фиолетовый ящик для рыболовных снастей, наполненный косметикой, и стала разрисовывать мое лицо. Это заставило меня подумать о перфекционизме Сэм. Я на самом деле хотела снова увидеть ее. Узнать, как у нее дела. Я бы хотела, чтобы она была здесь, посмотрела на меня, потому что она одна способна понять всю нелепость ситуации. Кроме, может быть, Марси. И, тем не менее, я попросила Марси не приезжать.

— Расслабь лицо, — проворковала Симона.

Я закрыла глаза и позволила мазкам кисти по моим щекам смести напряженность. Попыталась немного помедитировать. Дзен и искусство применения макияжа. Затем услышала голос, произнесший:

— Удачи, Фи!

Я открыла глаза. Мой желудок снова сжался. Мар здесь. А рядом с ней стоял Джонни Мерсер.

Я попыталась говорить, пока Симона покрывала мои губы опалово-розовой слизью.

— О боже, ребята, зачем вы пришли подвергать себя этой пытке?

— Если ты думала, что я это пропущу, то ты сошла с ума, — сказала Мар. — Мы с Джонни делали сегодня утром работу по брачному обучению, и я спросила, не хочет ли он после этого пойти со мной посмотреть соревнования. Правильно?

— Ага, — сказал Джонни. Он провел пальцами по волосам, а затем спрятал руки в карманы черной кожаной куртки. Он по очереди сгибал-разгибал колени. Но когда я поймала его взгляд, он прекратил и подмигнул мне. Я улыбнулась, и Симона ткнула мне в зуб кисточкой с блеском для губ.

Мэр похлопала меня по руке.

— Джонни даже принес видеокамеру. Мы собираемся разместить запись выступления в интернете.

Я напряглась, как будто кто-то только что сделал мне неожиданное ректальное исследование.

— Она шутит! — выпалил Джонни.

— Просто сделайте мне одолжение, — попросила я. — Сядьте где-нибудь, где я не смогу вас видеть.

Мар захохотала совершенно неприличным образом.

— Отличная попытка, — сказала она. Я попыталась пнуть ее в бок.

— Сколько здесь школ? — спросил Джонни. — Когда вы, ребята, выступаете?

— Я не уверена, — сказала я и посмотрела на Симону в поисках ответа. — Ты знаешь?

— Здесь десять команд, — сказала она, — и каждая должна показать пятиминутную программу из своих лучших упражнений. Первыми выступать тяжело, потому что судьи придерживают высокие оценки на случай, если следующие команды будут лучше. Лучше всего идти в середине, потому что толпа в энтузиазме, а энергия — это хорошо. Худшая позиция — последняя, потому что все устали, а команда обычно вымотана конкуренцией.

— Какие мы? — прошептала я, запинаясь.

— Миссис О'Тул вытащила нам последний номер.

Мой желудок поднялся, по крайней мере, на пол моего пищевода. Я замолчала и попыталась сглотнуть, но получилась какая-то полуконвульсия. Марси и Джонни попятились.

— Эээ, мы пойдем, займем места, — сказала Мар слишком мило. — Ты просто… постарайся расслабиться и… повеселиться. Пошли, муженек.

— Удачи, — сказал Джонни, и они оба ускользнули.

Удачи? Повеселись? Не это ли говорилось в долбаной папке с материалами по учебному браку?

Чертов учебный брак. Если бы не этот идиотский курс, я бы не балансировала сейчас на грани вечного позора. И почему пришел Джонни Мерсер? Зачем Мар привела его? Я знаю, что она хочет, чтобы я узнала Джонни получше, но почему здесь? Мне нужно сфокусироваться на чирлидинге, а все, о чем я могу думать, — это Джонни Мерсер, который увидит, как я строю из себя задницу бешеной обезьяны. Я не могла вынести мысль, что буду выглядеть перед ним по-идиотски.

Я крепко прижала руки к своему больному животу, перевернулась и положила голову на колени Симоне. Она стала гладить мои волосы.

— Все в порядке, Фиона. Ты все сделаешь, как надо.

Не думаю, что солнцеликая Симона сама в это верила.

Через полтора часа мы вышли в центр площадки. Предпоследняя команда — из Стоунмаунта — реально молниеносно носилась по полу. А я наложила в штаны. Практически буквально. Я ходила в туалет уже три раза. Вероятно, мое тело прилагало последние усилия, чтобы облегчить мою гибель. Так же как и мой желудочно-кишечный тракт.

Теперь наступили наши пять минут. Соревнование было более напряженным, чем мышцы моей шеи. Команда из Линкольна установила планку. Конечно, они получили лучший пятый номер. Им удались все прыжки и акробатические последовательности, а еще они сделали этот трюк, похожий на распускающийся цветок, или фейерверк, или что-то еще в этом роде. И все-таки я полагала, что у нас есть шанс.

Если бы вместо меня была Джудит, уверена, наша команда уехала бы со званием чемпиона. Я взглянула на Тодда. Он смотрел на меня. Он подошел и прошептал:

— Что-то выглядит по-другому.

Команда из Стоунмаунта показывала вторую часть своей программы.

— Симона сделала мне макияж, — прошептала я в ответ.

Он поджал губы. Повернул голову так и сяк, чтобы осмотреть со всех сторон.

— Выглядит хорошо.

Я вздохнула:

— Отвали от меня.

— Что это? О, мне показалось, ты сказала «Проткни меня».

О чем он, черт возьми, говорит?

— Проткни меня?

Тодд вытянул руки, сплел пальцы на затылке улыбнулся этой дрянной улыбкой:

— Да. Я решил, ты хочешь, чтобы я тебя отымел.

Мой рот открылся. Я не могла поверить, что он говорит это за несколько минут до нашего выхода.

— Ты отвратительный, развратный пещерный человек, Сеньор Недержание, и я бы предпочла, чтобы меня забили до смерти палкой с гвоздями, чем чтобы ты, — я изобразила пальцами кавычки, — «отымел» меня.

— Видишь? — сказал он с ухмылкой на лице.